Джон Карр - Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник)
– Эта небольшая, но очень любопытная улика была найдена мною у лестницы, ведущей к этому ходу. Сделайте мне одолжение и взгляните. К несчастью для потерявшего ее, она помечена инициалами «Г. М». Следует ли мне развернуто поведать вам о том, что подобные инициалы принадлежат юному мистеру Генри Моргану, или указать на его подозрительное стремление сунуть нос в это расследование, чтобы запутать инспектора Мерча? Полагаю, именно он привлек внимание Мерча к следу у дома для гостей и предложил ему сделать гипсовый слепок.
– ЧУШЬ! – яростно воскликнул Хью. Он сглотнул. – То есть… Простите, сэр, но это невероятно. Это не сработает. Это…
Морли откашлялся.
– Должен признать, сэр, – попытался он убедить епископа, – что в это сложно поверить. Я не имею в виду улику, я имею в виду Хэнка. Да, он вполне способен подшутить над мистером Примли или над кем угодно, кто ночевал бы здесь, подобным образом, но все остальное не может быть правдой.
Епископ развел руками.
– Молодой человек, – сказал он, – я не настаиваю. Я лишь ставлю вас в известность. Знал ли Генри Морган о том, что мистер Примли останется здесь на ночь?
– Н-нет. Но он наверняка видел, как тот пришел.
– И ни при каких обстоятельствах он не мог узнать, что мистер Примли останется на ночь?
– Полагаю, нет.
– Или о том, что он займет эту комнату? Что ж, благодарю. – Епископ осторожно засунул блокнот обратно в карман, отряхнул жилет и принял благожелательный вид. – Полагаю, что теперь мне следует дождаться, когда представители власти закончат свои дела в библиотеке. Не отправиться ли нам вниз? Морли, не задуете ли свечу? Нет, оставьте ее здесь – уверен, она скоро нам понадобится.
Они шли по коридору, когда Морли заговорил вновь.
– Уверяю вас, сэр, – сказал он, – ваше предположение… ну, нелепо, мягко выражаясь. Хэнк, конечно, не любил старика, это правда. Все с этим согласятся, включая самого Хэнка. Но нет никакой причины для… – Он поколебался, будто не мог заставить себя произнести это слово, и упрямо продолжил: – И то, что ему понадобилось проскользнуть сюда, чтобы взять мои туфли? Нет-нет, это не работает. Это домыслы.
– Мальчик мой, будьте осторожны. Поймите, что я никого не обвиняю. Даже в мыслях своих я пока не дошел до того, чтобы обвинить кого-то в… гхм… убийстве. Но, если уважаемый господин Фелл предпочел воспользоваться данными ему полномочиями для того, чтобы исключить меня из его сомнительного расследования, вряд ли он имеет право требовать от меня, чтобы я не занимался этим делом самостоятельно, в обход его полномочий.
Хью никогда раньше не видел, чтобы хобби его отца становилось причиной такой агрессии. Более того, он вдруг понял, что епископ постарел и потерял уверенность в себе. Кто бы что ни говорил, но никто раньше не мог усомниться в ясности его ума. Теперь же Хью казалось, что он видит перед собой лишь пустую оболочку, да и та истрепалась: седина в волосах, дряблые щеки, горестные морщинки у рта. Епископ прожил долгую насыщенную жизнь, но теперь вел себя совершенно по-детски. Всего за год… Хью только тогда понял, насколько отца подкосило неуважение окружающих, – словно само провидение, которое он превозносил всю свою жизнь, выставило его дураком, смешным стариком, над чьими конфузами не грех посмеяться. Но это было не смешно. Безумнейшая шутка заключалась в том, что епископ воспринимал это всерьез. Да, в этом определенно можно найти мораль.
Хью не верил в виновность Моргана. В глубине души он смутно сознавал, что такие люди, как Морган, не способны на убийство. Морган писал детективные романы и воспринимал убийц как сказочных чудовищ, столь же далеких от реальной жизни, как единороги или грифоны. Хью предполагал, что и его отец не верит в виновность Моргана. Но молодому человеку почудилось – и это пугало его больше всего, – что епископ готов обвинить кого угодно, если только сумеет найти доказательства вины, и не важно, считает ли он сам обвиняемого виновным или нет.
Мысли Хью путались, слишком многое на него навалилось, ему хотелось поскорее увидеть Патрицию, и казалось несправедливым, что вся эта суета поднялась именно сейчас. Хью как раз вошел в гостиную вслед за отцом, когда в доме кто-то хлопнул дверью. Звук доносился со стороны библиотеки. В комнату ввалился Дж. Р. Берк. На его губах играла сардоническая улыбка, пенсне победоносно поблескивало. Вытащив трубку изо рта, он указал ею за спину.
– Добрый вечер. – Берк обратился к епископу. – Они велели мне привести вас. И вас тоже, молодой человек. Я уже дал показания, а уж что они с этими показаниями будут делать – это меня не касается. Набьют ими трубки да покурят всласть. Гхм. – Он удовлетворенно склонил голову набок. – Ну же, идите. Чем больше народу, тем веселее. Там, знаете ли, сущий ад.
Епископ напряженно подобрался.
– Я подозревал, что рано или поздно мое присутствие понадобится. К тому же мне представляется, что я смогу удивить наших сыщиков. Что именно там происходит, мистер Берк?
– Дело в адвокате Деппинга. Как выяснилось, он оказывал юридическую помощь не только Деппингу, но и Спинелли. И разбирался в их делах как никто другой. Идите в библиотеку. И вас, и вашего сына там ждут.
Глава 12
Спинелли гадает на картах Таро
Библиотека была длинной и узкой, окна выходили на террасу, а одну стену полностью покрывали встроенные книжные полки. Был там и камин. Здесь царили темные насыщенные цвета, на окнах висели тяжелые шторы, такого же цвета портьера закрывала дверь в дальнем конце комнаты. Настенные лампы с желтыми абажурами были включены, горела и хрустальная люстра под потолком. В комнате вился голубоватый дымок. Под свежим облачком сигаретного дыма Хью сразу увидел доктора Фелла. Тот удобно устроился за заваленным бумагами столом, развалился в кресле и задумчиво рисовал что-то в блокноте. Инспектор Мерч, разложив перед собой кипу каких-то документов, раскачивался в кресле взад-вперед, нервно теребя усы. В его бледно-голубых глазах читались злость и недоумение. Судя по всему, он только что ответил на какой-то вопрос, заданный третьим человеком в этой комнате, – на диванчике у стола, улыбаясь, сидел некий джентльмен.
– Уверен, вы понимаете, какие в этой ситуации возникают затруднения, как этического, так и юридического характера, – вкрадчиво говорил джентльмен. – Вы ведь разумный человек, мистер Мерч. Надеюсь, мы все здесь разумные люди. Хм… – Он отвлекся на Донованов, pere et fils[16], вошедших в комнату.
Доктор Фелл поднял голову от своего рисунка и махнул рукой.
– Прошу вас, входите. Это мистер Лэнгдон. Присаживайтесь, пожалуйста. Нам очень нужна ваша помощь.
Мистер Тесей Лэнгдон оказался одним из тех джентльменов, которые ведут себя подчеркнуто доброжелательно и искренне, их движения осторожны и выверены, и мало что может вывести их из душевного равновесия. Их откровенность призвана расположить к ним собеседников. Они всегда словно поверяют другим какие-то тайны, что-то нашептывают, многозначительно улыбаются. Даже о погоде они говорят так, будто пересказывают содержание засекреченных документов. Мистер Лэнгдон был человеком тучным, с розовой кожей, гладко выбритым лицом, жиденькими каштановыми волосами, зачесанными ото лба к затылку, проницательным взглядом и широким ртом. Он будто источал нарочитую непринужденность и чувство собственного достоинства: ни одной морщинки на идеального кроя полосатых брюках, воротничок остается белоснежным, невзирая на жару. Откинувшись на спинку дивана, Лэнгдон опустил ладони на колени, точно демонстрируя окружающим свой идеальный маникюр, а затем поднялся, приветствуя его преподобие и Хью.
– Вы всегда можете найти меня по адресу: площадь Грей-Инн, дом тридцать семь, – торжественно провозгласил Лэнгдон. – К вашим услугам, джентльмены! – Он опять удобно устроился на диване и столь же невозмутимо продолжил: – Как я уже отмечал, инспектор, вы понимаете, какие в этой ужасной ситуации возникают затруднения. Безусловно, я предоставлю вам всю имеющуюся у меня информацию, об этом и говорить нечего. Однако же, как верно заметил только что мистер Берк, мистер Деппинг был человеком очень скрытным. Именно так. Уверяю вас.
Мерч мрачно сверлил его взглядом.
– Вот как все обстоит, – стараясь сохранять спокойствие, заявил инспектор. – И этого вы отрицать не можете. Вы адвокат и покойного мистера Деппинга, и Луи Спинелли…
– Прошу меня простить, но не Луи Спинелли, а мистера Стюарта Треверса.
– Эй, но ведь я уже сказал вам, что его зовут Спинелли…
– По данным, которыми я располагаю, мистер Мерч, – бесстрастно перебил его Лэнгдон, – моего клиента зовут мистер Стюарт Треверс. Понимаете?
– Но Спинелли сказал нам…
Доктор Фелл выразительно кашлянул. Замолчав, инспектор Мерч кивнул.
Какое-то время доктор Фелл постукивал карандашом по блокноту, глядя на рисунок, а затем поднял глаза.
