Джон Пассос - 1919
Доктору Хэтчинсу стало лучше, и Эвелин увезла его поправляться в Санта-Фе. Мать ее почти все время была больна, и так как Маргарет и Аделаида были обе замужем, а Джордж работал за границей в Гуверовском комитете помощи Бельгии, то ей пришлось взять на себя заботу о стариках. Она провела в Санта-Фе целый год, томительный и безрадостный, несмотря на внушительные суровые пейзажи, и поездки верхом, и акварельные портреты мексиканцев и индейцев. Она бродила по дому, заказывала завтраки и обеды, помогала вести хозяйство, возмущалась тупостью служанок, записывала сдаваемое в стирку белье.
Единственным человеком, в присутствии которого она оживлялась, был Хосе О'Рили. Несмотря на ирландскую фамилию, он был испанец, стройный молодой человек с лицом табачного цвета и темно-зелеными глазами; почему-то он был женат на дородной мексиканке, которая каждые девять месяцев рожала ему крикливого коричневого младенца. Он был художник, но зарабатывал себе пропитание тем, что плотничал и иногда позировал художникам. Эвелин случайно заговорила с ним, когда он красил двери их гаража, и попросила его позировать ей. Он так долго глядел на пастельный портрет, который она с него писала, и так долго объяснял ей, почему он никуда не годится, что она в конце концов не выдержала и расплакалась. Жестко произнеся английские слова, он попросил у нее прощения и сказал, что она не должна огорчаться: талант у нее есть, и он сам возьмется учить ее рисованию. Он повел ее к себе, в неопрятную хибарку в мексиканском квартале, и познакомил со своей женой Лолой, поглядевшей на нее испуганными, недоверчивыми глазами, и показал ей свои произведения - огромные, писанные на гипсе фрески, напоминавшие итальянские примитивы.
- Вы видите, я пишу мучеников, - сказал он, - но не христианских, я пишу мучеников эксплуатируемого рабочего класса. Лола ничего не понимает. Она хочет, чтобы я писал богатых дам вроде вас и зарабатывал большие деньги. Что, по-вашему, лучше?
Эвелин вспыхнула: ей было неприятно, что он причисляет ее к богатым дамам. Но его картины потрясли ее, и она сказала, что она будет рекламировать его среди своих друзей; она была уверена, что открыла гения.
О'Рили поблагодарил ее и с тех пор не хотел брать с нее денег ни за позирование, ни за критику ее картин: вместо этого он иногда по-дружески занимал у нее небольшие суммы. Еще до того, как он начал ухаживать за ней, она решила, что на этот раз у нее будет серьезный роман. Она сойдет с ума, если в ее жизни не произойдет какая-то перемена.
Главное затруднение было в том, что им негде было встречаться. Ее ателье находилось непосредственно за домом, и там их в любую минуту могли накрыть ее отец или мать или какие-нибудь знакомые, пришедшие в гости. Кроме того, Санта-Фе был небольшой городок, и соседи сразу заметили бы, что он часто ходит в ее ателье.
Однажды вечером, когда шофер Хэтчинсов ушел со двора, они забрались в его комнату над гаражом. Там было темно как в могиле и пахло трубочным табаком и грязным платьем. Эвелин пришла в ужас, когда заметила, что потеряла власть над собой; у нее было такое чувство, словно она нанюхалась эфира. Он очень удивился, когда увидел, что она девушка, и сразу стал нежным и внимательным, словно он был в чем-то виноват. Лежа в его объятиях на кровати шофера, она, однако, не испытала ожидаемого экстаза; ей даже казалось, что все это уже один раз было. Потом они лежали на кровати и долго разговаривали тихим, интимным шепотом. Его поведение изменилось, он обращался с ней серьезно и снисходительно, как с маленьким ребенком. Он сказал, что ему неприятно и унизительно встречаться тайком, это мучительно для них обоих. Он найдет место, где они смогут встречаться на открытом воздухе и на солнце, а не тайком, точно преступники. Он будет писать ее, дивная стройность ее тела будет вдохновлять его и ее прелестные маленькие круглые груди также. Потом он внимательно осмотрел ее, не измялось ли на ней платье, и сказал, чтобы она шла домой и ложилась спать; пусть она примет какие-нибудь меры предосторожности, если она не хочет иметь ребенка, хотя он лично будет только горд, если она забеременеет от него, тем более что она достаточно богата, чтобы кормить ребенка. Она пришла в ужас и подумала, как это грубо и бесчувственно с его стороны - говорить об этом так легкомысленно.
В течение зимы они встречались по два, по три раза в неделю в маленькой, заброшенной сторожке, в стороне от загородного шоссе, на дне небольшого скалистого каньона. Она ездила туда верхом, а он ходил пешком другой дорогой. Они называли эту сторожку своим необитаемым островом. А потом Лола однажды заглянула в его папки и нашла сотни рисунков, изображающих одну и ту же голую девушку; она явилась к Хэтчинсам, трясясь и крича, с падающими на глаза волосами; она искала Эвелин и вопила, что убьет ее. Доктор Хэтчинс был точно громом поражен; но Эвелин, несмотря на то что она внутренне тряслась от ужаса, сумела сохранить наружное спокойствие. Она сказала отцу, что позволяла О'Рили делать с нее наброски, но что ничего между ними не было и что его жена - тупая, невежественная мексиканка, - естественно, не представляет себе, что мужчина и женщина могут остаться вдвоем в ателье, не помышляя при этом ни о чем дурном. Папа выругал ее за бесстыдство, но поверил ей, и им общими усилиями удалось скрыть от мамы всю историю, но после этого ей удалось только один раз повидаться с Пепе. Он пожал плечами и сказал - ничего не поделаешь, не может же он бросить жену и детей на произвол судьбы, как он ни беден, а жить с ними он должен, и надо же человеку иметь жену, чтобы она работала и стряпала на него; он не может жить романтическими иллюзиями, ему надо есть, и Лола - хорошая женщина, хоть и тупая и неряшливая, и она взяла с него слово, что он больше не будет встречаться с Эвелин. Эвелин повернулась на каблуках и ушла прежде, чем он успел договорить. Она была рада, что могла вскочить на лошадь и ускакать.
КАМЕРА-ОБСКУРА (31)
матрац покрытый какой-то тканью заменяет диван в ателье фотографии мы сидим на диване и на подушках на полу и длинношеий актер-англичанин ритмически читает Песню Песней
а фотографша в нагрудниках и шелковых шароварах ритмически танцует Песню Песней
девочка со свирелью Пана классическая танцовщица а фотографша с волосами выкрашенными хной ритмически танцует Песню Песней в восточном стиле вращая животом и гремя нагрудниками.
подкрепите меня вином освежите меня яблоками
ибо я изнемогаю от любви
левая рука ее у меня под головою а правая обнимает меня (*40)
актриса уединенно живущая наверху кричит раз потом другой Налетчики господи помилуй ее насилуют
мы мужчины бежим наверх несчастная женщина у нее истерика Не тот этаж Лестница полна пшиков на улице стоит полицейский автомобиль Так так мужчины стало быть сюда а женщины туда это что у вас тут за чертова лавочка? Шпики лезут во все окна шпики вылезают из кухни
крашенная хной фотографша преграждает им путь закутавшись в портьеру размахивая телефоном Это кабинет м-ра Уикершема? Окружная прокуратура возмутительная история несколько человек друзей интимный вечер танцы декламация грубейшим образом выдающаяся актриса в истерике вот пожалуйста господин офицер поговорите с окружным прокурором он вам скажет кто я такая и кто такие мои друзья
Шпики смываются автомобиль с грохотом сворачивает в соседнюю улицу актер-англичанин говорит Только благодаря величайшему самообладанию я сдержался этакая свинья я страшен в гневе страшен и турецкий консул со своей приятельницей присутствовавшие инкогнито
воюющая держава министерство юстиции шпионаж облава на радикалов германофилов тихонько выскользнули и мы двое помчались вниз по лестнице и быстро пошли в нижний город и поехали в Уихокен на пароме
была чудовищно туманная ночь сквозь туман неуклюже проталкивались большие слепые силуэты пароходных сирен из нижней бухты
на носу парома мы вдохнули заплесневелый речной бриз громко болтая оглушительно хохоча
со спокойных улиц Уихокена неправдоподобно крутые виадуки вели наверх в туман
ЭВЕЛИН ХЭТЧИНС
Она была как помешанная до той минуты, пока не села в поезд, уходивший на запад. Мама и папа не хотели отпускать ее, но она показала им телеграмму от Элинор, которую та прислала по ее просьбе; Элинор предлагала ей высокий оклад в ее ателье по внутренней отделке. Она сказала, что такое выгодное предложение нескоро повторится и что она непременно должна принять его, тем более что Джордж проведет отпуск дома и они уже не будут одиноки. Всю первую ночь после отъезда она лежала без сна на верхней полке и, дрожа от радости, прислушивалась к завыванию ветра и дробному стуку колес. Но после Сент-Луиса она начала волноваться: она решила, что она беременна.
Она страшно перепугалась. Большой центральный вокзал казался таким огромным, он был полон пустых лиц, глядевших ей вслед, когда она шла за красной шапкой, несшей ее чемодан. Она боялась, что упадет в обморок прежде, чем успеет сесть в такси. Всю дорогу в нижнюю часть города ее тошнило и мутило от тряски такси и грохота уличного движения. В "Бревурте" она выпила чашку кофе. Рыжее солнце светило в высокие окна, в зале стоял теплый ресторанный валах; ей стало лучше. Она пошла к телефону и подводила Элинор. Горничная-француженка ответила, что мадемуазель еще спит, но что она передаст ей, кто звонил, как только она проснется. Потом Эвелин позвонила Фредди, который, судя по голосу, очень обрадовался и сказал, что сию же минуту примчится из Бруклина.
