Мария Романушко - Вырастая из детства
Мы доехали на автобусе до центра. Госпиталь находился в зелёном парке – красивое старинное здание. Толик по дороге купил на углу у старушки букетик синих фиалок – для дяди Васи. И протянул их мне, со словами: «Подари лучше ты, отцу будет приятно».
Дядю Васю мы нашли в коридоре, он стоял у окна и грустил, глядя на зелёную, буйную весну за окном… Ну, как же он обрадовался, когда увидел меня! Да к тому же с цветами! Он подхватил меня на руки и крепко расцеловал в обе щёки. «Да, жаль, что у меня нет дочки!» – сказал он.
Мы пробыли в госпитале час, не меньше. И я всё это время радовалась, и отвечала на дяди-Васины вопросы: про жизнь на новом месте, про маму, про бабушку, про школу и новых друзей… А внутри у меня уже вовсю бушевала страшная паника… Я думала: «Уже мама с работы, наверное, пришла… И что, интересно, сказала ей про меня бабушка?…» Но я тут же быстро-быстро отгоняла от себя эту страшную мысль, и утешала себя: «Они решили, что я гуляю во дворе. Я ведь иногда гуляю целый день, и ничего. Да, они решили, что я во дворе. А где же ещё мне быть?…»
Потом мы попрощались с дядей Васей, хотя ему очень не хотелось, чтобы мы уходили. Но он твёрдо, по-военному сказал:
– Идите-идите. Тебя, Ленок, уже дома, наверное, ждут.
Когда мы проходили мимо той старушки с фиалками, Толик купил ещё один букетик и опять протянул его мне. Он сказал:
– Подаришь его своей маме.
(Удивительно, думаю я теперь, ведь ему было всего двенадцать лет. Но это был совершенно взрослый человек, понимающий тонкие вещи. И, к тому же, настоящий джентльмен).
Толик без труда нашёл нужную мне остановку. Дал денег на билет. Посадил меня в троллейбус и помахал в окошко… Удивительный мальчик!
И я поехала по зелёной, волшебной улице Цвилинга… Цвилинга… Цвилинга… И дальше – по солнечному проспекту братьев Коростелёвых… Только солнце уже светило с совсем другой стороны. Оно уже шло на закат… Я сидела у окна, с синеньким, пахучим букетом, смотрела в окно и думала о том, как обрадуются мама и бабушка, когда я им расскажу про своё путешествие…
А вот и наша остановка. А вот и мама! Она увидела меня в окошке, бежит, машет мне рукой и плачет… Это неправильно. Маме нельзя так сильно бегать, у мамы скоро должен родиться ребёночек. Ей уже не надо так сильно бегать…
Я выхожу из троллейбуса на озарённую вечерним солнцем остановку. Мама смотрит на меня, как на привидение. И в первый миг не может ничего сказать. По её лицу текут слёзы – две реки слёз…
– Вот тебе, мамочка, букетик! А почему ты плачешь?
Тут мама вышла из ступора, кинулась меня обнимать и целовать:
– Господи, Боже мой, где же ты была целый день?!!
– В гости ездила. На Полигонную улицу.
– В ГОСТИ?!
– Ну, да.
– А что тебя понесло туда?!
– Я не могла найти остановку. А Мишка с тётей Любой куда-то подевались… А тут как раз автобус шёл – до Полигонной. Я и решила: поеду к тёте Вале, спрошу у неё, как мне доехать до Коростелёвых.
– Боже мой! И что же Валя не отправила тебя сразу домой?
– Я постеснялась сказать, что не смогла найти остановку. Тётя Валя решила, что я просто так в гости приехала.
– Сама? Без родителей? Через весь город? В семь лет?
– Мне скоро восемь, мамочка.
– Всё равно ты ещё маленькая! Ты ещё ребёнок! И что же ты там целый день делала?!
– Тётя Валя обедом меня накормила. Мы с Володей и Толиком поиграли. А потом с Толиком навещали дядю Васю в госпитале.
– О господи!… О ужас!… – мама хватается за голову, как будто она у неё сильно болит.
– Мамочка, а чего ты плачешь? Что-то случилось?
– Как «что случилось»! ТЫ У НАС ПОТЕРЯЛАСЬ!!! Вот что случилось!… – кричит мама не своим голосом. И мне кажется, что моя мама сошла с ума. Прохожие смотрят на нас испуганно – на девочку с букетом и женщину с большим животом.
– МАМОЧКА, Я НЕ ПОТЕРЯЛАСЬ!!! – кричу я. – УСПОКОЙСЯ!!! Я НИКУДА НЕ ПОТЕРЯЛАСЬ! Я – ВОТ! ВОТ!
Мама крепко-крепко хватает меня за руку, так что пальцы сразу заныли, и мы идём к дому.
– Возьми цветочки, – говорю я.
– Откуда они у тебя? – спрашивает мама усталым, потухшим голосом.
– Толик подарил.
– Толик…
– Тебе привет от тёти Вали и дяди Васи.
– Спасибо, – сухо сказала мама. – Знали б они, сколько мы натерпелись за этот день! Ты там с ними развлекалась, а у меня чуть инфаркта не было! Все больницы объехали! Все морги! Спасибо, Фёдору на работе машину дали. Все детские комнаты милиции объехали… Нигде тебя нет! Думали: цыгане украли…
– А Мишка с тётей Любой дома? – спрашиваю я.
– Они-то дома… Люба тоже хороша! Как можно бросить где-то ребёнка, которого тебе доверили?! Говорит: «А мы думали, Лена без нас домой поехала, что-то мы её не увидели после сеанса». Такая безответственность! Не ожидала я от неё такого. Сама же меня цыганами всё время пугала!
* * *Такая вот приключилась история. Мама её вспоминает всю жизнь, она у неё носит название «Как Леночка потерялась». И уточняет: «Первый раз. Потому что был и ещё один драматичный случай».
А я эту историю называю: «Как я ездила в гости на Полигонную улицу».
И тот день помнится ярко-ярко… со всеми подробностями…
ДЯДЯ РОМА ВАССЕРМАН
Фёдор работает неподалёку от дома. Он строит завод «Гидропресс». Вместе с Фёдором работает дядя Рома Вассерман. Роман Иосифович. И живёт он в соседнем доме. Они с Фёдором дружат. Хотя дядя Рома намного старше Фёдора, ему лет пятьдесят, наверное. (А Фёдору в то время было всего двадцать восемь).
У дяди Ромы есть жена тётя Зина, взрослая дочка Светлана, которая собирается замуж, и сын Юрка, который учится в нашей школе в десятом классе.
А ещё у дяди Ромы есть мотоцикл! Старый, допотопный, громоздкий и неповоротливый, с низкой и глубокой коляской на боку.
Наверное, этому мотоциклу было лет сто, никак не меньше. Но при этом он был на ходу, хоть и часто ломался. А главное, конечно, то, что он был с коляской. Мотоцикл с коляской – это ведь почти автомобиль! А если учесть то, что автомобили в то время были только у очень-очень больших начальников, и можно было прожить жизнь, ни разу на автомобиле не прокатившись, то мотоцикл с коляской имел очень высокий статус.
И вот, летними вечерами дядя Рома выкатывает свой мотоцикл из сарайчика во дворе и зовёт меня:
– Лен, поехали кататься!
Кроме меня, никто на его мотоцикл садиться почему-то не хочет – ни тётя Зина, ни Светлана, ни Юрка. А я – с удовольствием! Этот мотоцикл нас с дядей Ромой очень сдружил. Все называют его развалиной (мотоцикл, а не дядю Рому), а нам с дядей Ромой он очень нравится.
И вот я влезаю в коляску, дядя Рома включает газ, много раз ударяя ногой по какому-то рычагу. Мотоцикл со страшным рёвом, наконец, заводится – он ревёт прямо как лев! И страшно трясётся весь, выплёвывая из выхлопной трубы много копоти и вони…Но мне все эти атрибуты цивилизации – тряска, запах бензина, вонь выхлопного газа – мне всё это очень нравится. Дядя Рома ловко запрыгивает на коричневое широкое сидение и, резко крутанув ручками, – вперёд!…
Мы выезжаем со двора на широкий, залитый вечерним солнцем, проспект братьев Коростелёвых… И несёмся по этому проспекту на зависть всем…
Ну, может, и не несёмся, а тащимся, но в душе всё-таки несёмся!…
А на деле трясёмся со скрежетом и рычанием… в облаке синей гари… Иногда мотор почему-то глохнет. Даже часто. И тогда дядя Рома лихо соскакивает со своего коричневого сидения и начинает опять со всех сил пинать железный рычаг. Рычаг при каждом пинке издаёт недовольный рык, а мотоцикл при этом подбрасывает вверх! У меня такое ощущение, что я сижу на верхушке вулкана, который начинает извергаться…
Но дядя Рома не сдаётся. И чаще всего он всё же побеждает. И мы продолжаем свой путь по залитому солнцем проспекту…Я – ликую! Дядя Рома тоже. У нас такие сияющие физиономии, как будто мы несёмся на шикарной чёрной «волге», а не на старой вонючей развалине…
А потом мотор опять глохнет. Не всегда, но часто. И всё повторяется… И порой случается так, что побеждает уже не дядя Рома, а этот железный упрямец. Но дядя Рома не сдаётся и не падает духом. И настроение у него ничуть не портится. Потому что на этот случай у него есть… педали! (Не у дяди Ромы, конечно, а у мотоцикла). Обычные педали, как на детском велосипеде. И, ловко запрыгнув на красивое коричневое сидение, дядя Рома начинает быстро-быстро крутить эти педали… И упрямое, железное, неповоротливое животное (точнее – прекрасный, необыкновенный мотоцикл!) потихоньку катится к дому…
Однажды мы вот так заглохли посреди проспекта, и дядя Рома устроил настоящее сражение с рычагом газа. А мотоцикл при этом трясся, прыгал и плясал. Со стороны могло показаться, что у него такая трясучая болезнь…
А тут как раз ехал по проспекту крытый грузовик с солдатами. Полный грузовик солдат. Грузовик нас обогнал и остановился, и шофёр вылез из кабины. Он смотрел на нас и весело ржал, и все солдаты в кузове ржали, а потом они высыпались оттуда, как горох из стручка, окружили нас и продолжали ржать… и давать разные смешные и глупые советы, самый глупый из них – «Мужик, выкинь свой драндулет на свалку истории!»
