Чарльз Сноу - Наставники
Несколько минут он говорил о зимних боях в Испании. Последнее время он, как любитель, много занимался военной историей, и его мысли казались мне безупречно логичными, а суждения - здравыми и глубоко продуманными.
Вскоре пришел Джего. Увидев Кроуфорда, он на мгновение растерялся, и в его приветствии прозвучала неумеренная горячность. Ему было явно не по себе, я, пожалуй, еще ни разу не видел его таким скованным и неестественным - а все потому, вдруг пришло мне в голосу, что он уже знал о результатах сегодняшнего совещания у Винслоу. И вот, увидев неудачливого конкурента, он почувствовал себя виноватым.
Кроуфорд был невозмутим.
- Что ж, отложим наши военно-исторические изыскания, Элиот, - сказал он вставая. - Насколько мне известно, они совершенно не интересуют старшего наставника. Да и к нынешней войне он относится совсем не так, как мы. Он поймет, что правда на нашей стороне, немного погодя.
Кроуфорд был чуть ниже Джего, но сейчас, поднявшись и стоя с ним лицом к лицу, он выглядел гораздо внушительней, чем его соперник.
- Я, впрочем, рад, что мы встретились, Джего, - проговорил Кроуфорд, потому что мне надо сказать вам несколько слов. Я даже собирался послать вам записку. Но раз уж вы пришли - и если у вас найдется несколько свободных минут, - мы можем просто побеседовать. Элиот, насколько я знаю, ваш союзник, а значит, нам незачем от него таиться.
- Разумеется! - воскликнул Джего. - Как вам будет угодно. Я весь внимание, дорогой доктор, я весь внимание.
- Сегодня группа коллег предложила мне баллотироваться в ректоры, сказал Кроуфорд. - Мнение этой группы, хотя она и не образует численного большинства, представляется мне достаточно весомым. У меня, на мой взгляд, не было причин колебаться. Я не одобряю людей, которые жеманятся наподобие молодых дамочек, отказывающихся сыграть для гостей новую музыкальную пьеску. А поэтому я заявил, что не возражаю против выдвижения моей кандидатуры.
Он был уверен в себе, непроницаем и совершенно спокоен. Совещание у Винслоу показало, что у него нет надежд на победу, и, однако, он вел себя как хозяин положения.
- Я очень ценю вашу прямоту, доктор Кроуфорд, - сказал Джего.
- Я посчитал себя обязанным высказаться прямо, - проговорил Кроуфорд. Насколько мне известно, мы единственные реальные кандидаты на этот пост.
- Остается только пожелать одному из кандидатов, - с внезапной улыбкой сказал Джего, - всех достоинств его соперника.
- Не только, - бесстрастно возразил Кроуфорд. - Кандидатам надо решить, как они распорядятся своими собственными голосами. Нам с вами придется заключить рабочее соглашение, и в дальнейшем оно может оказаться очень важным.
Потом Кроуфорд сказал, что обедает в другом колледже, и, вежливо простившись с нами, ушел.
- Да, многое бы я отдал за то, чтобы обрести его уверенность, Элиот!
- И непременно утратили бы кое-что другое, - сказал я.
- Как вы думаете, Элиот, неужели он никогда не сомневается в своей правоте? - воскликнул Джего. - Неужели ему никогда не приходит в голову, что и он может оступиться?
Нет, подумал я, в мире, где царит честолюбие, где ценятся только профессиональные и служебные успехи, политическая власть и социальная влиятельность, он никогда не оступится. Никогда не усомнится в своей абсолютной правоте. Его уверенность ничто не поколебало до сих пор - и ничто не поколеблет в будущем.
Однако я ощущал, что в броне кроуфордовской уверенности тоже есть брешь. Дома его ждали двое детишек и спокойная миловидная жена, а Джего, когда он возвращался домой, встречала одинокая измученная ведьма. И все же я чувствовал, что Кроуфорд до недавнего времени завидовал Джего: завидовал его успеху у женщин. Джего никогда не боялся, что его минуют радости любви; с неосознанной уверенностью обаятельного человека он спокойно ждал, когда полюбит сам, не сомневаясь, что ему ответят взаимностью. По иронии судьбы, его любовь оказалась мучительной, но он не потерял уверенности в том, что нравится женщинам, не потерял веры в любовь; именно его уверенность, его вера помогали ему с такой нежностью, с такой любовной терпимостью относиться к своей жене. А вот Кроуфорд мучительно боялся в юности, что его не полюбит ни одна женщина. И несмотря на удачную женитьбу - по крайней мере внешне она была куда удачней, чем у Джего, - его порой терзали рецидивы юношеских страхов и припадки зависти к таким людям, как Джего.
12. ДЖЕГО КРУЖИТ ПО ДВОРИКУ
На другой день после совещания наших противников, вечером, Браун пригласил меня в свою служебную квартиру, сказав, что у него уже сидит Кристл, и, когда я пришел, они увлеченно о чем-то беседовали.
- Я позвал вас потому, что здесь, как вы понимаете, удобнее вести конфиденциальные разговоры, чем в профессорской, - объяснил мне Браун. Ну, а дожидаясь вас, я позволил себе выпить бокал мансанильи. Это очень, знаете ли, помогает в деловых разговорах.
Он протянул мне бокал, налил вина в свой и сказал:
- Видимо, надо ковать железо, пока оно горячо. До сих пор не могу простить себе, что из-за моей неповоротливости у нас отбили потенциального союзника - Гея. Нам надо организовать наш дружеский ленч как можно скорей.
- Я тоже так думаю, - проговорил Кристл.
- Пока что наши противники гораздо предприимчивее нас, - сказал Браун, - и нам еще повезло, что мы лишились только одного союзника.
- А по-моему, Винслоу оказал Кроуфорду медвежью услугу, - возразил Кристл. - Он поступил весьма неблагоразумно. И больше навредил ему, чем помог. Короче, если бы Кроуфорда поддерживали мы, то он наверняка прошел бы в ректоры почти без борьбы.
- И все же я не успокоюсь, пока не соберу нашу партию за ленчем, сказал Браун.
- Нам надо заставить высказаться каждого человека, - добавил Кристл.
- Председательствовать придется вам, - проговорил Браун, - вот вы и заставьте каждого сказать, что он будет поддерживать Джего.
- Почему это мне придется председательствовать?
- Председательствовать должен руководитель. А руководителем нашей партии я считаю вас. - Браун улыбнулся. - И мне кажется, что собраться нам надо в ближайшее воскресенье. А сейчас осталось решить, кого мы пригласим. Я уже объяснял декану, - сказал мне Браун, - что тоже не все время сидел сложа руки, пока наши противники устраивали свои совещания. И по-моему, мне удалось сагитировать Юстаса Пилброу. Я уверен, что его нужно пригласить. Он, конечно, не очень-то интересуется распределением административных должностей, да и политические взгляды Джего особого восторга у него не вызывают, ну а все же мне, по-моему, удалось его сагитировать. Или, говоря иначе, если бы у Джего были менее трезвые политические убеждения - вы уж, Элиот, не сердитесь на меня, - Юстас превратился бы в его пламенного сторонника... но я думаю, что он проголосует и за Джего реального, такого, какой он есть.
- Значит, все, кроме юного Льюка, уже распределились, - сказал Кристл. - По крайней мере на сегодня.
- Разумеется, мы пригласим не только Пилброу, но и Найтингейла, и Роя Калверта, - продолжал Браун. - Непонятно только, надо ли приглашать Льюка. Должен признаться, что я очень не хочу этого делать.
- Мы без всякого труда склоним его на нашу сторону, - жестко сказал Кристл. - И наши противники - тоже. Он же младенец.
Льюк вошел в члены Совета несколько месяцев назад, и я практически не знал его, потому что видел только на официальных собраниях да во время обеда, - он казался мне жизнерадостным, но сдержанным и очень наблюдательным молодым человеком. Мы разговаривали наедине - и то не больше получаса - всего один раз, когда я встретился с ним, прогуливаясь в парке нашего колледжа.
- Не знаю, - сказал я Кристлу, - так ли уж легко склонить его на чью-нибудь сторону.
- Нет ничего легче, - уверил меня Кристл. - Что для нас, что для Винслоу.
- Мне тоже так кажется, - сказал Браун. - Думаю, что декан, совершенно прав. - И добавил: - Вот поэтому-то я и не хочу его приглашать. - Браун смущенно раскраснелся, но лицо у него было решительным и твердым. - Да-да, мне не хочется склонять его на нашу сторону. Он очень молод, он еще не утвердился у нас, и я считаю, что мы просто не имеем морального права давить на него. Я вовсе не уверен, что мы сможем предоставить ему место через шесть лет, даже если он будет работать у нас чрезвычайно успешно: в колледже уже есть один физик - Гетлиф, и я не знаю, найдем ли мы средства, чтобы учредить для Льюка постоянную должность. - Льюк и Рой Калверт были направлены в колледж на исследовательскую работу; в конце этого срока они должны были уйти, если колледж не предоставит им штатную должность. Все мы понимали, что Роя непременно зачислят в штат; но приживется ли у нас Льюк, пока еще никто не знал. - Льюку естественно примкнуть к партии Кроуфорда и Гетлифа. Они ученые, они в состоянии помочь ему, если у колледжа появится возможность взять его на постоянную работу. По-видимому, он не захочет портить с ними отношений, и мы не вправе осуждать его за это. Если бы у меня, как у этого парня, отец был портовым рабочим - хотя по нему этого вовсе не заметно, - я ни за что не стал бы рисковать, начиная свою научную карьеру. Поэтому я не стану склонять его к рискованным поступкам. Пусть сам решает, кого он будет поддерживать, мы не должны в это вмешиваться.
