Саддам Хусейн - Забиба и царь
Наша мудрая рассказчица продолжила свой рассказ:
Наскучило царю его одиночество во дворце, и, почувствовав в груди томление, он выехал из города на простор. Издалека увидел он большой дворец. И после того, как проехал со своей свитой около получаса (если измерять время так, как измеряют его в наши дни), то подстегивая коней, то обычным шагом, он обнаружил, что это такой же дворец, как и у него, только чуть меньше. Царь спросил, кому принадлежит дворец, и узнал, что он принадлежит богатому торговцу, который водит дружбу с великим множеством правителей и устраивает в нем пышные приемы. Что до его полей и угодий, то они были подарены ему и его отцу одним из правивших ранее царей.
Здесь наша мудрая рассказчица как бы в шутку сказала:
Разве друзья правителей, устраивающие пышные приемы, и те, кто принимает их приглашения и садится за их столы, не носят высокие звания богатых купцов, землевладельцев, влиятельных людей и крупных торговцев? Разве правящие особы не щедры за счет народа к тем, кто не из народа? Разве бывают они щедры не к богачам, дети мои, или вы думаете, что и вам может достаться что-нибудь от их щедрот? Вот и облагодетельствовал один из царей хозяина дворца, пожаловав ему этот дворец, а вы так и остались со своей бабушкой в этой лачуге, которая едва стоит под зимним ветром и крыша которой протекает, как только на нее упадут первые капли дождя!
Сказала и засмеялась, а мы, озорники, захохотали, увидев ее поредевшие зубы, которые время разрушило так, что во рту у нее не осталось и половины зубов, да и оставшиеся были кривые и сточенные.
Рассказывая о царях и их владениях, она пережевывала слова, и каждое вертелось какое-то время у нее на губах, пока не становилось отчетливым, как будто она взвешивала таким образом достоинства и недостатки произносимых ею слов. А когда она вспоминала, как выдавали ее замуж за двоюродного брата, и встречу калыма в десяток овец, которых тут же забрал отец, не оставив ей ни одной и даже не купив ей нового платья... ее охватывала тоска, хотя случилось все это без малого сорок лет назад.
Мы вернули рассказчицу к реальности, чтобы от своей истории она вернулась к истории о царе, и она продолжила:
Удивился царь, услышав рассказанное ему о торговце, а имя его было Хискиль*, и его дворце, но продолжил путь к небольшой лачуге, расположенной у ограды дворца. А торговец последовал за ним на коне, когда узнал, что царь прибыл к нему во дворец, но не вошел в него. Царь велел страже не позволять никому приближаться, когда подъехал он к лачуге, и вышла из нее прекрасная девушка в расцвете своих лет, которую звали Забиба.
Приветствовала Забиба царя и почтительно предложила ему спешиться и воспользоваться гостеприимством. Рядом с Забибой стоял старик преклонных лет, как видно, из ее семьи.
Царь сошел с коня.
Когда пригласила Забиба царя войти в хижину, вошел он, и усадила она его на стул из пальмовых ветвей. Заметил царь, что хижина чисто убрана и что все вещи в ней расставлены в особом порядке и гармонии.
Разве хитросплетения дворцов, их мебель и толстые стены не опротивели давно душе того, кто живет безбедно, окружает себя ненужными предметами и чья душа в результате умирает, а сам он совершенно утрачивает вкус?
Разве не дарит непосредственная связь с природой особый вкус и способность выбирать подходящие цвета, подобно тому как свежий воздух дарит человеку здоровье и душевное спокойствие?
Забиба отвечала на все расспросы царя про их жизнь, и царь пришел в изумление от того, как она говорила, и слушал ее не прерывая. И каждый раз, когда обращалась она к царю или отвечала на его вопрос, она делала это с достоинством и почтением, изъясняясь просто и ясно, и слова ее успокаивали его душу и умножали познания.
Царь пришел от Забибы в восторг.
Разве простота Забибы и ее врожденный ум, отсутствие малейшего притворства в поведении - это не то, в чем нуждается узник своего дворца, не слышащий и не видящий ничего, кроме того, что давно предусмотрено скучным и утомительным распорядком его жизни?
Но вернемся к тому, что рассказала старуха о царе, на сказании о котором и построен наш роман.
После того как царь стал частым гостем в доме Забибы, а она стала приходить к нему, и из-за того, о чем еще будет сказано, кончилось все тем, что полюбил он Забибу с такой страстью, с какой не любил доселе ни одну из своих жен и ни одну возлюбленную. Когда она шла, сердце его так и рвалось из грудной клетки, чтобы догнать ее, упасть перед ней, согреть ее или лететь вслед за ней, чтобы узнать, куда она держит путь, и послужить ей ярким факелом.
Но царь не признался Забибе в своей любви и постарался, чтобы она не заметила, как сильно он к ней привязан, потому что жизнь его была ограничена дворцовыми стенами.
Царь не расспрашивал ее о муже и не ревновал ее к нему, понимая, что он ее муж. Зато царь ревновал ее к воздуху и к воде, и даже к каждому кусочку пищи у нее во рту. Да, да, царь ревновал даже рот Забибы. Разве не рот привлекает мужчину к женщине или отталкивает от нее? Разве не свой рот умная женщина использует, чтобы обольстить мужчину, привлечь его к себе и не отпускать, скрывая его недостатки, чтобы мужчина, однажды приблизившись, от нее не отстранился?!
Не целуют ли мужчины женские губы чаще, чем все иные их прелести? Разве некоторым из мужчин не довольно бывает женского рта, чтобы судить о чистоте и целомудрии, чтобы на любой стадии их близости подтверждать любимой свою любовь через поцелуи, которые можно считать свидетельством чувств независимо от того, была у них любовная связь или не было? Разве не так? И если значение рта так велико, разве не должен мужчина ревновать рот той, которую любит, ее смех и движения губ? Вот и становится понятным, почему наши матери и бабушки закрывают перед незнакомцами рот повязкой и едят только в присутствии родных. Понятным становится и смысл священного стиха, который призывает женщин закрывать свои открытые части и, естественно, рот среди них.
* * *
Полюбил царь Забибу крепко. А как полюбил он ее, слушайте.
Велел великий царь своим стражникам пропустить гостью, когда придет она, в его личные покои, но не описал им ее. Начальник стражи удивился, что известие о прибытии гостьи пришло на этот раз от самого царя, но не стал об этом расспрашивать и не выдал своего сомнения. Собрал он стражников, охраняющих главные ворота, и приказал им надеть парадные одежды и приготовиться к встрече гостьи царя.
- Пусть два стражника откроют обе створки ворот, - учил их начальник стражи, - обе половины внутрь и одновременно, дабы ни одна половина не опередила в своем движении другую. - И еще сказал он, что имя гостьи Забиба.
Когда произнес он имя Забибы, ничего оно им не сказало и не показалось хоть сколько-нибудь знакомым.
Один из стражников, услышав имя Забибы, едва не рассмеялся, но ограничился улыбкой, увидев перед собой затылок начальника стражи.
Начальник стражи ушел, а стражники решили посмеяться между собой, и один из них заговорил:
- Не отказался бы я сегодня от изюма*.
Другой стражник ответил ему:
- Откуда же у нас возьмется изюм?
И сказал тогда еще один:
- Разве не желает человек обычно то, что ему недоступно?
А другой говорит:
- Неужели это постыдно, брат мой, мысленно пожелать то, чего мы не можем получить на деле?
Первый ему говорит:
- Зачем терзать свою душу тем, что человеку недоступно и его мучает?
Ответил друг его:
- Душа человека не может существовать так, как велит ей человек, без надежды на то, что она выйдет за пределы возможностей.
А первый ему отвечает:
- Если надежду представить как состояние силы, которую чувствует в себе человек перед тем, как сделать ее осуществимой, то откуда мы знаем, что такое мечта? Разве не написано нам на роду всегда оставаться прежними и вот так охранять дворец, пока нас не выгонят со службы, хотя мы и видим, что люди не любят тех, кто живет во дворце, а значит, скорее всего, не любят и нас?
- Но разве мы не довольны тем, что служим в царской страже и набиваем свои животы тем, что нам жалуют, в то время как другие умирают с голоду, болеют из-за того, что не могут есть досыта, и им не хватает еды на прокорм?
- А разве тебе еще не надоело набивать свое брюхо, когда на душе тревога и нет радости, когда ум в разладе, а совесть страдает от дурных предчувствий?
Прервал их беседу тот, что был старше годами, и сказал:
- Воистину, мечта друга нашего, пожелавшего изюма, нереальна, потому что та, о которой вы говорили - гостья царя. А по имени ее видно, что царь вряд ли ею заинтересуется и не устроит в ее честь пир. Скорее всего, она одна из многих или, уж не знаю, каким образом, снизошла на нее благодать, и царь зачем-то захотел ее увидеть, а потом отправит обратно. Да и ко всему прочему, она лишь изюминка, не изюм. Что тебе толку от одной изюминки? Вот если бы она была мешком изюма, тогда в твоем желании было бы хоть что-то реальное. Так что хватит болтать и займитесь каждый своим делом.
