Саддам Хусейн - Забиба и царь

- Но царь не социальный реформатор, Забиба.

- Ах, если бы правитель стал социальным реформатором, наряду с тем что он является источником других решений, все могло бы быть по-другому, сказала Забиба.

- Не все, что желает человек, удается ему осуществить, - ответил ей царь.

- Но разве нельзя поручить кому-то этим заняться? Чтобы он не отвлекался вопросами власти и не был звеном ее цепочки и чтобы власть не несла ответственность за то, что он делает?

- Нет ничего невозможного, Забиба.

- Я никогда прежде об этом не задумывалась. А ты не думал, мой великий царь, что ты являешься частью организованного сообщества?

- Я думал, что организованное сообщество подчиняется власти, Забиба.

- Организованное сообщество, которое приносит пользу государству, великий царь, созидает власть, а не власть его. Если царь является его частью, разве не будет оно подчиняться царю? Ты вполне можешь сделать так, чтобы организованное сообщество, как я его описала, взяло на себя непосредственное руководство народом и попыталось бы исправить то, что можно исправить, тогда как ты и те, кто тебя поддерживает, взяли бы на себя власть в соответствии с ее иерархией.

- Но в настоящее время я и те, кто меня поддерживает, и без организованного сообщества обладаем властью. А это значит, что власть создана не организованным сообществом, что идея власти предваряет идею об организованном сообществе. Но я пришел к выводу, что нам необходима группа, имеющая определенные убеждения, которую ты называешь организованным сообществом, и если ты предпочитаешь именно такое название, так тому и быть.

- Традиционная власть способна создать организованное сообщество, которое тебе нужно. Но разве ты хочешь, чтобы организованное сообщество оставалось пустой формальностью или очередной ширмой для правительства, прикрывающей недостатки его правления? Или желаешь, чтобы организованное сообщество занималось построением общества и осуществило-таки поворот?

- Мне больше нравится второй вариант, но давай говорить о вещах реальных, а не фантастических.

- Ты подразумеваешь под реальностью, мой великий царь, только то, подо что мы подстраиваемся и чему стремимся соответствовать, или еще и то, что мы, изменяя само понятие реальности, в состоянии коренным образом изменить характер сил и средств?

- Я имею в виду последнее, Забиба. Но я хочу сказать и то, что формирование организованного сообщества, которое глубоко изменит общество, продвинет его далеко вперед и поднимет на новый уровень, - это не задача власти, а задача борцов и революционеров. При этом власть будет его порождать, а не оно - власть. Его задачи будут задачами народа, и оно будет существовать для борьбы.

- Я считаю, что нет ничего невозможного в существовании организованного сообщества, даже под сенью власти. У него могут быть некоторые черты сообщества в традиционном его понимании, но не все, и в этом случае оно изменит к лучшему определенную сторону жизни людей, но не всю их жизнь.

- Как это, Забиба?

- Когда формируется организованное сообщество и ты являешься его частью, сделай его частью народа и опирайся в нем не на тех, кто обладает чрезвычайным влиянием, высоким положением или огромной собственностью, а на обычных людей. Сделай так, чтобы его основу составляли самые малоимущие. А сделать все это ты не сможешь, пока сам не станешь частью народа.

- Но как я могу стать частью народа, Забиба, если на самом деле я его царь?

- Ты должен всей своей душой и совестью, всей жизнью и помыслами быть частью народа. Поставить перед народом и организованным сообществом высокую цель, которая соответствовала бы значению нашего государства и его роли в жизни и миссии человека в ней. Вести народ и организованное сообщество к этой цели честно и добросовестно и не позволять торговать принципами. Призвать всех, кто чист делами и помыслами, и самому делать то, к чему призываешь свой народ и организованное сообщество. Быть честным и справедливым с самого начала и до самого конца.

- Но разве то, о чем ты говоришь, Забиба, так просто?

- Это трудно, мой царь, но именно потому, что это трудно, успех твой сохранится надолго, его не разрушит ветер перемен, как это бывает с теми достижениями, которые даются легко. То, что дается легко, люди обычно не берегут. Поэтому оно уходит так же легко, как и появилось, уступая место чему-то следующему.

- Ты права, Забиба. Нам следует продолжить нашу беседу, чтобы выяснить, что все-таки лучше, но сделаем это потом.

- Как тебе будет угодно, мой царь.

- Но прежде, чем мы закроем дверь обсуждения, я хочу высказать опасение, как бы между мужами из организованного сообщества и представителями власти не возникло противоборство. Что, если члены этого сообщества начнут соперничать с власть имущими за их привилегии вместо того, чтобы заботиться о том, что полезно для народа и государства?

- Может случиться и так, мой царь, если все будет оставаться как есть. То есть если просто добавить к уже существующим элементам государства еще одно название: организованное сообщество. Но если дела пойдут по схеме, о которой мы только что говорили, если ты поставишь перед организованным сообществом задачи в свете высоких целей, служащих интересам народа, если организованное сообщество выйдет на арену жизни, на которой найдется место для риска и самопожертвования, тогда оно получит право руководить народом и будет руководить им без принуждения. В этом случае ты сможешь распределить все роли так, чтобы у каждого были свои обязанности и чтобы между членами организованного сообщества и представителями власти не возникало противоречий и соперничества. Я считаю, что с практической точки зрения в любое время, на любом уровне и в любых условиях абсолютное разделение этих категорий невозможно.

Коридор, по которому они шли, был длинным и сумрачным, потому что свечей, расставленных у стен, не хватало, чтобы освещать их путь в покои царя.

Сказала Забиба:

- Ты не замечаешь, мой царь, что этот коридор, да и весь дворец, кажется диким и безлюдным?

- Так может показаться потому, что в коридоре и в некоторых помещениях дворца нет выходящих наружу окон. А может, потому, что ты во дворце впервые. Ты ведь никогда не бывала в царском дворце? - сказал царь и улыбнулся.

- То, что я впервые в царском дворце, - это правда, и я благодарю Создателя нашего за то, что Он дал мне возможность встретиться с тобой и воспользоваться твоей добротой и благосклонностью. Но во дворец я вхожу не впервые. Я бывала во дворце хозяина тех земель, которого ты прогнал, а дворец его, как ты знаешь, очень похож на твой. Говорили, что хозяин его хотел жениться на юных наложницах твоего отца после его смерти, потому что стремился походить на царя и воображал, что завладеет троном, если у него будет такой же, как у царя, дворец и жены из числа тех, что были наложницами царя, - сказала Забиба и громко рассмеялась. Потом повернулась к царю в поклоне и проговорила: - Прости меня, великий царь, это не я, а душа моя рассмеялась над тем, что есть такие люди, обладатели многих богатств и низких душ.

- Ты говоришь, что смеялась не ты, а твоя душа?

- Да, великий царь, если бы ты велел мне сделать выбор, я не смеялась бы в твоем присутствии. Но душа моя, которая еще не привыкла к дворцовым манерам, выскочила за ограду и рассмеялась.

- Умница ты, Забиба, но почему ты принуждаешь свою душу к тому, что ей не свойственно? Я хотел бы, чтобы ты дала своей душе свободу, чтобы она была естественной.

- Разве нужна свобода такому простому человеку, как я? - сказала Забиба так, как будто это сказала не она сама, а ее душа.

Царь засмеялся, а она, опьяненная каким-то странным чувством, добавила:

- Царь смеется вместе с простолюдинкой?!

- Я - царь своего великого государства. Я люблю, когда народ свободен, и люблю иногда от души пошутить вместе с простолюдином, но не могу делать это постоянно, хотя и хотел бы.

Сказала Забиба:

- Да, великий царь, если запросто общаться с простыми людьми, они возвращаются к своему человеческому облику, но если делать это с марионетками, они могут взбунтоваться против своих хозяев.

И добавила:

- Но если ты действительно этого хочешь, великий царь, то почему сидишь взаперти у себя во дворце?

- Разве я взаперти, Забиба? Стража, которую ты видела, охраняет меня, а не стережет. Она - атрибут царского величия.

- Они стерегут тебя, эти стражники. Стерегут тебя, стерегут запертые двери и безлюдный коридор, стерегут дворец, в котором я до сих пор не заметила живого движения, не считая движения твоей ищущей души. Все это, в сущности, тебя ограничивает. Без всякого умысла стражников и твоих слуг, которые на самом деле тебя ограничивают, и без чьего-либо непосредственного указания, ты, мой царь, сидишь здесь взаперти. Как можно любить свободу и строить дворец без окон, способных пропускать свет и воздух? Как можно любить природу, желать, чтобы я поступала в соответствии со своей природой, и не общаться напрямую с природой или хотя бы не любоваться ею через окна?