Сожженная карта. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег - Кобо Абэ
Я поставил на огонь тщательно промытый рис.
– Примерно раз в год я вижу страшный сон. Сон о насилии. Насильник – я, но тот, кого насилуют, тоже я.
– Как интересно. Что же за ребеночек родится от такого насилия? Какой-нибудь липкий ублюдочек, зареванный, потный и слюнявый.
– На тебя это не похоже. Не подходят тебе такие выражения.
– Ну и что из того? Вы, по-моему, не особенно и хотите, чтобы я выбирала выражения.
Воцарилось неловкое молчание. Почему разговор принял такой оборот?
– Представь себе, что сейчас, в эту самую секунду, сброшена ядерная бомба и на всей земле остались лишь мы вдвоем.
– С вами будет то же, что с тем птенцом из ниши.
– Но у птенца-то были родители. А где они у нас?
– Откуда мне знать. Родители птенца – это просто клювы, приносящие еду.
Наш разговор напоминал движение крота, который роет ход, полагаясь лишь на осязание. Или осторожный танец на скользком паркете. И все-таки это был танец. Настроение у меня было удивительно приподнятым.
Мне хотелось, чтобы мы вдвоем приняли решение, следует ли нам перечеркнуть прошлое и все начать сначала, то есть должен ли я взорвать динамит.
– Но все-таки мы отличаемся от птенцов. Нас двое… Слышишь, вода в кастрюле с рисом уже закипела…
– Человек, который сейчас живет недостойно, не сможет жить достойно, даже все начав сначала.
– Показать тебе карту? Стереоскопическую карту? Это цветная фотография, выполненная с помощью аэрофотосъемки. Затвор автоматически опускался каждые десять секунд, как это обычно делается при топографических съемках. Изменяя величину угла, снимают три четверти рельефа, и поэтому, когда располагаешь фотографии по порядку и надеваешь стереоскопические очки, перед тобой возникает объемное изображение местности. Различаешь не только каждый дом, но и передвигающихся людей, машины, даже трещины на асфальте. Не удивляйся. Полное впечатление, что сам находишься там. Телебашни, опоры высоковольтных линий словно впиваются тебе прямо в глаза.
– Стереокарта, юпкетчер – до чего же ты любишь всякие шарлатанские штучки.
– Думаешь, я тебя обманываю? Сначала посмотри. А уж потом ругай меня…
Карта и очки вместе с фотоаппаратом и другими моими сокровищами лежали на полке над унитазом. Раздвижные стеклянные дверцы на роликах не предохраняли от влаги, поэтому вся она была плотно прикрыта листом резины, и было не так просто что-либо достать или положить. Я снял ботинки – край унитаза очень скользкий, а кроме того, мне всегда нравилось касаться камней босыми ногами, и обычно я хожу босиком. К тому же левое колено, которое я повредил на крыше универмага, еще не зажило.
– Представь, что перед тобой положили бриллиант диаметром миллиметр и стеклянный шар диаметром в метр, – что ты выберешь?
Боюсь, никакого удовольствия она не получит. Может быть, раз уж я полез за картой, достать заодно и камеру, пофотографировать – так давно этим не занимался.
– Если перечеркивать прошлое, я бы выбрал стеклянный шар. Я люблю работать руками. И при этом всегда повторяю: «Человек не обезьяна, человек не обезьяна…» Почему-то это доставляет мне удовольствие. Жить стоит не ради того, чтобы вещи погребли тебя под собой, а чтобы чувствовать, как исполняются твои желания. Человек не обезьяна, человек не обезьяна… Движения человеческих пальцев – штука удивительно тонкая.
– Как-то по телевизору показывали соревнование между человеком и шимпанзе – кто быстрее вденет нитку в иголку, кто, ты думаешь, победил?
– Конечно человек, ведь…
– Ничего подобного, победил шимпанзе.
– Не может быть, никогда бы не поверил.
– Причем в два раза быстрее.
Я поскользнулся, и левая нога попала в сливное отверстие унитаза. Та самая нога со шрамом, оставшимся от цепи, на которую меня когда-то посадил Тупой Кабан. Пытаясь сохранить равновесие, я случайно ухватился за рычаг для спуска воды. Раздался могучий рев потока, устремившегося вниз по бесконечной трубе. Неведомая сила, точно тисками зажав ногу, превратившуюся в затычку, неудержимо тянула ее вниз. Чем больше я дергался, тем сильнее ногу всасывало внутрь, уже и икра оказалась в трубе.
Вскочив на ноги, женщина замерла:
– Что случилось?
– Глупейшая история. Такое со мной стряслось впервые.
Я мог лишь слегка пошевелить пальцами. Спина взмокла. В этой трубе, наверное, полно микробов.
19. «Воздух, ты живой?»
Женщина затаила дыхание. Она облизнула нижнюю губу и уже готова была рассмеяться, но нет – лоб остался нахмуренным. Она замерла в неподвижности, не зная, пугаться ей или хохотать. Ничего удивительного. Меня самого охватил такой страх, что даже засосало под ложечкой, но в то же время я с трудом сдерживал смех.
– Неприятная история…
– Не вынимается?
– Даже двинуть не могу.
– Может, устроиться как-то поудобнее?
– Хорошо бы… Надо постараться, чтобы тяжесть тела не падала только на втянутую в унитаз ногу.
В таких случаях чем больше нервничаешь, тем хуже. Нужно сохранять спокойствие и не расходовать попусту силы на бессмысленную суету, – в общем, главное – не терять присутствия духа. Чтобы тяжесть тела равномерно падала на обе ноги, я попытался выпрямиться и зажать коленями край унитаза. У меня было ощущение, словно одна нога обута в ботинок-унитаз. Тяжесть тела распределить поровну удалось, но в такой позе долго не пробудешь. Колени оказались неестественно вывернутыми. Нельзя ли придумать что-нибудь получше? Самое удобное положение – согнуть колени под прямым углом и усесться, как на стуле. Но нет главного – на что сесть. Нужна подставка подходящей высоты. Но чтобы сделать ее, повторив форму унитаза, потребуется немало времени и определенное мастерство. Женщине это не под силу. Может, попросить того шимпанзе, вдевающего нитку в иголку быстрее человека?
Напрягая память, я попытался мысленно представить соединение суставов и мышц. Женщина настороженно наблюдала за мной. Наверное, она опасалась новых неприятностей.
– В таких случаях звонят обычно по сто девятнадцать.
– Послушай, ты же когда-то служил в пожарной команде, у тебя нет их телефона?
– Тебе, наверное, приходилось слышать, какие дают советы, когда человек не может снять с пальца кольцо?
– При чем тут кольцо?
– Обязательно дадут ценные указания: подними руку вверх, выше сердца, послюни палец, намыль его. Но поднять ногу вверх я не могу, а если намылю, результат будет прямо
