Франкенштейн. Подлинная история знаменитого пари - Перси Биши Шелли
На слух о многом трудно судить615, и, только увидев поэму напечатанной, я смог отдать ей должное. Вот какого рода сочинения, большого масштаба и, быть может, в более сжатой форме, я ждал от Вас, когда мечтал о новом эпосе. – Но я доволен. – Вы создаете драму, доселе невиданную в Англии, и это – задача, достаточно благородная и достойная Вас.
Когда можно ждать Вас сюда? Графиня Г[виччиоли] очень терпелива, хотя временами, видимо, опасается, что Вы никогда не уедете из Равенны. Я после возвращения занемог; это была обычная моя болезнь и малярия, и они помешали мне оказать ей в Пизе все внимание, какое я желал бы. Я получил вести от Ханта, который сообщает, что прибудет в ноябре, очевидно морем. – Ваш дом готов и мебель расставлена. Лега, как я слышал, должен был выехать вчера. Графиня говорит, что Вы намерены пока оставить Аллегру в монастыре. Поступайте, как находите лучшим, – но если бы Вы изменили свое решение, я берусь найти ей здесь место, которое Вы одобрите.
Из политических новостей я слышу только такие, по которым можно судить о постепенной победе старого духа над новым. На днях группа гетеристов616, уцелевших после поражения в Валахии, проезжала Пизу, чтобы в Ливорно сесть на корабль и присоединиться к Ипсиланти в Ливадии. К большой чести нынешнего тосканского правительства, этим несчастным беглецам было выдано по 3 лиры в день на человека и предоставлено бесплатное жилье на время их пребывания здесь.
Миссис Ш[елли] шлет лучшие пожелания.
Преданный Вам П. Б. Шелли
Клер Клермонт
Пиза, 11 декабря 1821
Милый друг!
Я очень хотел бы получить от тебя откровенное письмо – полную противоположность тем, что я пишу тебе; с подробным описанием твоих занятий и друзей и некоторыми сведениями о планах на будущее. Не думай, что я когда-либо перестану тебя любить и тревожиться о тебе или что любовь моя когда-нибудь уменьшится из-за того, что она была и будет для меня источником тревоги.
Южный Цветок, как тебе угодно меня называть, вянет при здешнем морозе – морозе физическом и моральном – в сердечном одиночестве. В последние дни я не могу ездить верхом – так холодно бывает под вечер, а мой бок напоминает мне, что я смертен. Медвин почти всегда сопровождает лорда Б[айрона], а иногда его компания состоит из Гамбы, Таффа, Медвина и Южного Цветка617, который, к несчастью, принадлежит к семейству мимоз и плохо чувствует себя в таком большом обществе. Я не выношу общества многих, а общество одного бывает или большой радостью, или мукой.
Мы со дня на день ждем Хантов, но, должно быть, трамонтана618 превращается на море в свежий ветер и задерживает их. Я, кажется, писал тебе, что они будут жить у лорда Б[айрона].
Из Греции приходят все более славные вести. Можно сказать, что Пелопоннес освобожден полностью, а Маврокордато отличился и, вероятно, займет высокий пост в правительстве новорожденной республики.
Каковы твои успехи в немецком языке? Я не читаю по-немецки с тех пор, как мы расстались, и, вероятно, не буду до нашей новой встречи – если она нам суждена.
Я ничего не делаю – читаю, но мне недостает душевных сил для серьезных сочинений – я не верю в себя, а писать в одиночестве и выражать свои мысли, не встречая отклика, – пустое тщеславие.
Напиши мне, что ты намерена делать и хотела ли бы жить у нас. Вильямсы постоянно говорят о тебе с похвалою и симпатией и очень жалеют, что эту зиму ты не провела с ними; однако ни их сожаления, ни чувства не могут сравниться с моими.
Всегда твой Ш.
Клер Клермонт
Пиза, 31 декабря 1821
Милый друг!
Я возвратился из Ливорно в пятницу вечером, но почта уже ушла, иначе ты получила бы от меня письмо. Ожидаемый человек619 не явился, задержанный свирепой непогодой. Скоро я надеюсь получить более подробные известия. Твои желания по этому поводу являются для меня предметом неустанной заботы.
Мэри просит тебе передать (но не думай, что она читает это письмо или твои письма ко мне), что она написала бы тебе, если бы не была больна. Она очень страдала от ревматических головных болей, настолько, что несколько ночей подряд не могла заснуть. Сейчас шпанские мушки и опий принесли ей некоторое облегчение. Я страдал от болей и подавленного состояния духа. Погода здесь стоит ужасная. Арно так вздулась от проливных дождей, как не случалось уже много лет. Ярость потока не поддается описанию. Такого ветра я не припомню, и побережье Средиземного моря усеяно обломками крушений. Генуе нанесен этим огромный ущерб; человеческих жертв также очень много; суда, на которых подозревали чуму, ветер сорвал с якорей и прибил к городу, и теперь все суда из Генуи подлежат строгому карантину. Запоздали уже три почты из Франции, и о причинах этого ходит множество противоречивых слухов. – Ты можешь себе представить, как мы тревожимся о бедном Ханте620, и, конечно, разделишь нашу тревогу. Я удивляюсь и негодую на собственную бесчувственность, раз я способен спать или хотя бы минуту быть спокойным, пока не узнал, что он в безопасности. Разумеется, я тебя извещу, как только он прибудет. Я знаю, что ты станешь тревожиться об этих беднягах. Судно, на котором они отплыли, видели в Бискайском заливе, и тогда на нем все было благополучно. – В политике мало нового. Ты уже, вероятно, слышала о двойственном положении вещей во Франции и создании ультра-министерства благодаря большинству, полученному коалицией с либералами. У греков дела идут отлично; резня в Смирне и Константинополе не причинит ущерба их делу621. В Ирландии нет ничего похожего на восстание. Правда, народ до крайности раздражен правительственным гнетом, и в южной части страны даже под угрозой штыков не удается собрать налоги и ренту. Но правительству не противостоит никакая организованная сила, и у народа нет вождей. Англия напоминает сейчас дремлющий вулкан.
А ты,
