Валентина Немова - Лишний вес
Обращаясь к Богу, он восклицает:
— Господи! Зачем ты дал огонь в руки неразумного существа?
Он, видите, ли, против войны. И ему безразлично, справедливая она или нет. Ему лишь бы писать, как другие не пишут, тем отличиться и премию получить, угодив Германии. В молодости, повторю, он говорил: неважно о чем писать, важно — как. С годами стал пренебрегать и вторым. И за что же он получил вторую премию — он от вчерашних врагов своей страны? Против которых сам же боролся с оружием в руках в сороковые-роковые… Он не желает думать о том, что является гражданином многострадальной России и надо бы вести себя соответственно., щадить авторитет своего государства. В автобиографии, написанной в начале шестидесятых годов, заявляет, что много читал в молодости. И что же из прочитанного усвоил? Не придал значения таким высказываниям классиков: "И дым Отечества нам сладок и приятен"…
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,
Как слезы первые любви…
Ему кажется, что он больше, чем патриот, защищает не местнические, а общечеловеческие интересы, служит всему миру, а не отдельному государству, а это, по его мнению, гораздо важнее. Ему невдомек, что человечеству до него дела нет (как это ни прискорбно, но это же так!), что нет никакого человечества, а есть только "Отечество", как сказал Александр Солженицын, побывавший в изгнании, узнавший, что такое жить на чужбине. С этими словами человека, покинувшего когда-то страну не по своей воле, а потом, когда предоставилась возможность, вернувшегося на родину, нельзя не согласиться.
Можно только подивиться: Родина дала ему все, о чем мечтает любой писатель. Но он к ней не испытывает никакой благодарности. Он восхищается природой своей страны: лесами, полями, небесами, животными и растениями, воспевает каждую кочку, каждую травинку, но не видит за всем этим Родины. Ума не приложу, как могло такое случиться, в чем причина? Наверное, в тщеславии этого человека, в гордыне. Чем больше ему дают, тем больше он требует. Мало стало ему славы на родине, захотелось покорить весь мир. Достигнув больших высот при поддержке со стороны друзей, он, как было уже сказано, зазнался и отвернулся от них. И не только от них, но и от Родины. В одном из его произведений говорится об участнике войны, который, вернувшись с фронта, сошелся с женщиной, положительной во всех отношениях. И все у них было хорошо. "Потом он зазнался. И началась драма". А может быть, дело в том, что он слишком долго собирался создать этот "шедевр", ждал, когда другие, по-настоящему смелые люди добьются гласности и можно будет, ничем не рискуя, говорить то, что думаешь. Так долго ждал (роман-газета с его главным произведением вышла в свет в 1994 году, когда ему исполнилось уже семьдесят лет), что успел за это время состариться и начал мудрить. Стал ломиться в открытую другими дверь. Когда были опубликованы отзывы читателей, познакомившихся с новым его произведением, а среди них было много отрицательных (его упрекали в том, что он изобразил войну односторонне), до него, как видно, что-то дошло. И он начал оправдываться, заявил, что это его правда о войне, "что он как писатель имеет право на художественный вымысел"…
Имеет, конечно, писатель такое право, когда пишет о мирном времени, изображает вымышленных героев. Но когда речь идет о войне, в которой участвует весь народ, об исторических то есть событиях, будь добр придерживаться фактов. Будь объективен. В подтверждение того, что он имеет право по-своему воспринимать и отображать те или иные события, приводил он такой случай.
Собрались однажды у него дома старые его друзья-однополчане. И стали вспоминать войну. И каждый об одном и том же бое рассказывал по-своему. И Ненашев, заканчивает этот рассказ такими словами: "И началась разножопица!"
Таков язык произведения. Чуть ли не на каждой странице мат. И это называется — он любит свою родину, родную речь? Нет, определенно, этот прозаик, стараясь быть не похожим на других писателей, в погоне за славой, вышел за рамки дозволенного.
Однако самым отвратительным в романе Ненашева я считаю вот что. На словах (теоретически) он против войны, тем более братоубийственной. А что у него получается на деле?
Один из героев произведения, боевой офицер полка, организует убийство политработника, оскорбившего его. Поступок этот остается безнаказанным. Высшее начальство, догадавшись, кто виноват, ценя прошлые заслуги офицера, покрывает его. Автор также сочувствует убийце. Вот и думайте, к чему он зовет.
Собирался Ненашев создать антивоенное произведение, о чем говорил в ответном слове, когда ему вручали Государственную премию, а получилось у него антисоветское.
И не только против советской власти оно направлено, а вообще против России. Как видно, в его жизни, вернее, в жизни его предков, в прошлом, было нечто такое, чего он не может простить советской власти! И нападает на нее уже тогда, когда ее уже нет. Или он боится, как бы прошлое не вернулось?
Обратила я внимание на одну зарисовку, сделанную писателем.
"В 1939 году уезжал я из N и на рифленом заборчике городского кладбища увидел крупно, суриком написанное: "Да здравствует КПСС! Слава товарищу Сталину!" Стоило обращать внимание на то, что на заборах намалевано? А он обратил и разразился вот такой речью, не лишенной патетики: "О, родина моя! О, жизнь! О, мой народ! Кто вы есть-то? Что еще надо сделать, чтобы прозреть, воскреснуть, не провалиться в небытие, не сгинуть?"
Что, по его мнению, должен сделать народ, воскреснув? Пролить кровь? Уже проливали. Чего добились? От чего ушли, к тому и пришли. А Ненашеву это как будто неизвестно. Он ненавидел социализм по какой-то сугубо личной причине. Но у нас возникает вопрос: так ли уж был плох этот общественный строй? Возможно, не менять его нужно было, а навести порядок в своем доме, исправить допущенные ошибки? Ведь продолжает же Китай, например, следовать по пути социализма и добивается в развитии экономики больших успехов ("бурно развивается"), того и гляди догонит и перегонит нас, вставших на путь капитализма.
Но не подумайте, что я предлагаю вернуться к прошлому. Это к добру не может привести. И вообще, как показало время, всякие перемены в устройстве государства чреваты неожиданными последствиями, чаще всего нежелательными. И прежде чем пускаться в эксперименты, надо посоветоваться со своим народом, а не переиначивать то, что идет со стороны. Не надо раболепствовать перед Европой, перед Америкой, подражая им.
Как у Грибоедова сказано:
"Воскреснем ли когда от чужевластья мод…
Чтоб умный, бодрый наш народ
хотя по языку нас не считал за немцев?"
То, что хорошо у них, к нам может не привиться, у русских свои запросы, своя психика. Что свойственно нашему народу, давно уже определили: "простота, доброта, правда" (слова Льва Толстого).
Живут наши люди в основном скромно, за большими деньгами, за славой не гонятся, помогают другим народам, когда в этом бывает необходимость, что уже много раз доказано было. В общем, мы мирные люди, но спуску не даем, когда нам мешают жить, как мы хотим. Хвастаться, правда, нечем, однако, может быть, сумеем возродиться.
Ненашев утверждает, повторю, что война с немцами послана была Богом народу в наказание за то, что он пошел за коммунистами и принял участие в революции. А о том не думает, что Германия, стремившаяся расширить пределы своего господства, завоевавшая пол-Европы, напала бы на Россию и в том случае, если бы она продолжала оставаться прежней, дореволюционной. И еще неизвестно, чем тогда кончилась эта война. Ведь прежняя Россия была аграрной, следовательно, слабой в военном отношении страной. И того не учитывает Иван Семенович, что Советская Россия, занявшаяся индустриализацией, то есть перестраиваясь, и допустила те ошибки, которые отразились на благосостоянии народа. Спасло нас во время Великой Отечественной войны то, что советским гражданам, в основном, это было понятно и они, не жалея своих жизней, старались защитить достижения Октябрьской революции. Философствуя по-своему, очень многое не понимает Ненашев. Сказалось, как мне кажется, то, что был он человеком малообразованным. Систематических знаний ему очень не хватало. Он много говорит о себе в своих публицистических статьях. Есть такое высказывание: "надо было преодолевать в себе неуча, надо было не по капельке, а по бисеринке выдавливать из себя привычку к крови, к смерти, следовало из одноклеточного существа превратиться в нормального человека, а потом уже откликаться на творческий призыв, существующий с детства". В этих словах Ненашева содержится его признание в том, что он был не слишком эрудированным человеком. Для жизни ему, конечно, знаний хватало, но для творчества — нет. Когда он мог обрести книжные знания? Когда бродяжничал в детстве, вместо того, чтобы учиться в школе? Когда был на войне? Когда стал писать? Начав писать почти в тридцать лет, сочинил десять огромных томов. Можно представить, сколько времени уходило у него на это. И сколько оставалось, чтобы неуча из себя "выдавливать"? По-настоящему за всю свою жизнь не сумел он этот свой недостаток исправить, наверстать упущенное в смысле образования. По этой причине и получился у него последний "блин" комом, тем более, что дописывал он свою "главную" книгу уже в преклонном возрасте, отказавшись от общения с людьми, чьим мнением он когда-то дорожил. И вот что еще надо отметить, отыскивая причину, почему книга эта получилась неудачной. Война, подорвав здоровье этого могучего от рождения человека, сломала его. Думаю, ему надо было бы вычеркнуть из памяти все, что довелось видеть на полях сражений. Эти воспоминания были слишком мучительны. И чем он старше становился, тем больнее было ему вспоминать пережитое. И тем злее он становился, перенося эту злость на всех, кто попадался ему под руку. Однако воспоминания о войне не только боль причиняли его душе, но и вдохновляла. И он решил, что справится с поставленной задачей. И переоценил свои возможности. Будучи награжденным Государственной премией, "опьянев" от успеха, вообразил, что теперь ему "море по колено", что ему все дозволено и можно рубить с плеча. Он чувствовал: то, что он собирался написать, многим не понравится, но пренебрег этим предчувствием. Издав книгу, вызвал огонь на себя. Очень хотелось ему отличиться, найти свою тему и высказать свои мысли, которые, он это знал, не совпадали с мыслями большинства. Но тем-то они и были ему дороги, что отличались от других мыслей. Это значило: книга его вызовет толки, не пройдет незамеченной, и, следовательно, он станет еще более известным. Разбередив свои душевные раны, стал считать весь мир и, во-первых, советское правительство виноватым в том, что ему лично пришлось пережить. Он забывал, что война явилась испытанием не только для тех, кто воевал на фронте, но и для тех, кто трудился в тылу — без выходных, без отдыха. Ему не приходило в голову, что труженики тыла не меньше пострадали в те годы, чем участники войны. Мой отец, например, имея бронь, на фронте не был, но, отдав все свои силы и здоровье работе на металлургическом комбинате, прожил всего шестьдесят пять лет, а он, Ненашев, будучи во время войны не раз ранен, дожил почти до восьмидесяти. Имея такие взгляды, какие он выразил в своей "главной" книге, нелегко было выжить в период тоталитарного режима. И был момент, когда, почувствовав его антисоветский настрой, карательные органы, что называется, взялись за него. Именно они, надо полагать, организовали "возражения" читателей писателю Ненашеву в молодежной газете, когда он рискнул оспорить авторитет кумира молодежи — Павки Корчагина (о чем уже было сказано). Он сумел все это понять и с помощью друзей-писателей выкрутиться. Мало того, что избежал наказания. Он добился всего, чего хотел: успеха, орденов, материального благополучия. Но этого ему показалось мало — известности в своей стране. Он возжелал с помощью пера покорить весь мир.
