Ирвин Шоу - Матрос с Бремена (сборник рассказов)

Теперь она сама вошла в гостиную.

-- Что с тобой? Никак ты оглох? Мне нужно два доллара, расплатиться с зеленщиком.

-- У меня нет двух долларов,-- тяжело вздохнув, ответил Сэм.

-- Как это так "нет двух долларов"? -- Энн подошла к нему поближе, наклонилась над его стулом.-- Сегодня суббота?

Сэм кивнул, не отрывая глаз от соседки, снующей взад и вперед там, через двор.

-- Насколько я понимаю, тебе платят по субботам, я права?

-- Да, Энн, ты права.

-- В таком случае...

-- Миссис Ковен! -- донесся до них сердитый голос зеленщика.-- В моем распоряжении только световой день. Я не могу разносить овощи по ночам.

-- Сэм...-- снова начала Энн.

-- Скажи ему -- пусть уходит. Я расплачусь с ним в другое время, позже.

Энн, непонимающе поглядев на него, вышла из комнаты в прихожую, рассеянно стягивая фартук со своей стройной фигуры в аккуратно прилегающем корсете. Сэм встал, сбросил пальто на пол рядом со стулом. Подойдя к окну, опустил штору, чтобы не видеть, что происходит во дворе. Пошарил руками по карманам, в надежде обнаружить завалявшуюся сигарету, но ничего не нашел. Когда жена вернулась в гостиную, он вновь сидел на стуле, как ни в чем не бывало.

-- Ну, так,-- обратилась к нему Энн ласково, словно разговаривая со сконфуженным ребенком.-- Выкладывай.-- И села на диван, напротив.-- Где же твое жалованье?

-- Послушай, Энн, только не сердись... Все образуется, все будет хорошо. Дело в том...

-- Только не нужно мне рассказывать сказки, Сэм. Ну хоть раз расскажи правду, Сэм, как перед Богом. Куда подевалось твое жалованье?

Руки Сэма все еще шарили по карманам в тщетной надежде найти сигарету.

-- Я его сегодня не получил.

-- Почему же, Сэм?

-- Потому что Бродский... Бродский меня уволил,-- с неуверенностью в голосе объяснял Сэм жене.-- Ты только представь себе, каким сукиным сыном он оказался! Сколько раз я ему ставил выпивку по вечерам, когда каждый стаканчик стоил доллар, а то и доллар с четвертью! Можешь себе такое представить?

Энн, закрыв глаза, откинулась на спинку дивана.

-- Ты же уверял меня, что за последние четыре недели Бродский души в тебе не чает, Сэм. Чего-то ты не договариваешь, Сэм.

-- О чем это ты? Я все честно говорю, как на духу,-- упорствовал Сэм, без особой, впрочем, убежденности.-- Для чего мне лгать, не понимаю.

-- Нет, Сэм, выкладывай всю свою историю, ничего не скрывая.

Сэм, вздохнув, начал тихим, старческим голосом:

-- Видишь ли, Энн, у меня никогда и не было никакой работы.

Энн, покачав головой, опять закрыла глаза, покрепче прижалась спиной к спинке дивана.

-- Боже мой,-- бесстрастно промолвила она,-- что происходит в этом доме? Боже мой!

-- Ну, теперь тебе все известно, Энн.

-- Но ведь каждую субботу за последние четыре недели ты приносил домой по двадцатидолларовой бумажке, Сэм. Как объяснить такое?

-- В том-то и вся разница. Я принес домой в общей сложности восемьдесят долларов. По-моему, вполне достаточно.

-- Расскажи мне все без утайки, Сэм. Я живу с тобой вот уже двадцать четыре года, и ты еще ни разу не рассказывал мне всего до конца. Обязательно что-нибудь, да скроешь. Вот теперь давай, все рассказывай.

-- Зачем зря тебя волновать.

-- Ничего, Сэм,-- Энн улыбнулась,-- поволнуй меня немного, поволнуй. Я не боюсь.

-- Деньги я занимал. Утром в понедельник пошел на работу. Я тебе не лгал, Энн. Бродский велел, чтобы я явился на работу.

-- Ну и что произошло?

-- Племянник жены Бродского в тот день приехал из Буффало без пенни в кармане. Этот вшивый Бродский! В двадцать шестом году я позволил ему заработать двадцать тысяч долларов!

-- Но я ведь испекла пирог в тот понедельник, чтобы отпраздновать нашу годовщину. Разве ты забыл?

-- А разве я виноват, что племянник жены Бродского явился тогда из Буффало?

-- Никто тебя и не винит,-- Энн открыла глаза и подалась к мужу,-сидит на своем стуле как нашкодивший маленький, толстый мальчик (только волосы седые), который рассказывает, как ему удалось спереть у матери из кошелька двадцатипятицентовик.-- Но почему ты тогда ничего мне об этом не сказал?

-- Мне не хотелось причинять тебе боль, Энн, честно,-- объяснил жалостливым тоном Сэм.-- Тебя ведь и так многие обижают. Я стараюсь этого избегать, если мне удается. Можешь мне верить.

-- Если помнишь, в тот понедельник вечером ты разрешил Сюзн выйти замуж за Эдди,-- ты пообещал, что будешь теперь целиком нас обеспечивать, и ей больше не придется каждую неделю приносить матери свою зарплату. Может, ты уже забыл об этом?

-- Конечно нет! -- с раздражением ответил Сэм.-- Еще чего! Зачем постоянно напоминать мне об этом?

-- Почему ты так поступил, Сэм?

-- Сюзн уже взрослая, ей нужен собственный дом, свое хозяйство.

-- Мы все знаем об этом, Сэм. Не беспокойся зря -- знаем.

-- Нельзя допускать, чтобы она содержала нас. Это нечестно. Всякий раз, когда наши взгляды сталкиваются, я вижу по ее глазам, как ей хочется избавиться от нас, съехать с нашей квартиры. Я слышал, как однажды, после свидания с Эдди, ночью, у себя, она горько плакала.-- Сэм уставился на свою шляпу, отмечая на ней пятна пота.-- Ну, тогда я и подумал: пора ей замуж, сколько можно терпеть такое положение в доме? И не надо ей мешать.

-- Но теперь, когда у тебя снова нет работы, Сэм,-- терпеливо рассуждала Энн,-- выходит, ей снова придется нас содержать?

-- Не будем сейчас говорить об этом,-- попросил Сэм, вставая со стула.-- Мне бы прилечь...

-- Так придется ей содержать нас или нет? Ну-ка, отвечай, не увиливай!

-- Думаю, что да.

Энн, удивленная, качала головой.

-- И у тебя хватило духа сказать ей, что ты имеешь работу и она может осуществить что задумала -- выйти замуж! А ведь ты все лгал, Сэм. Прекрасно знал, что ты безработный и тебе вновь придется висеть у нее на шее. Ах, Сэм, Сэм...

-- Да я думал, что недели через три-четыре найду работу,-- оправдывался Сэм, расхаживая взад и вперед по комнате на своих коротких, детских ножках.-- У многих-то ведь работа еще есть. Говорят, времена меняются к лучшему. Рузвельт работает в Белом доме не покладая рук...

-- "Рузвельт"! -- горько засмеялась Энн.-- Замолчи, Сэм, замолчи, ради Бога!

-- Ну и что мне прикажешь делать? -- бросил ей Сэм с вызовом.-Скажи-ка! Может, мне лечь и умереть?

-- Кто дал тебе в долг эти восемьдесят долларов, Сэм? И где ты нашел такого дурака?

-- Какая разница? -- отвернулся от нее Сэм. Подошел к окну, выходящему на улицу, и смотрел, как сгущаются вечерние сумерки и крошечными точечками зажигаются во всем городе огоньки.

-- Так где ты достал эти несчастные восемьдесят долларов?

Держать оборону уже больше нет сил... Сэм сдался.

-- Я написал в Детройт,-- он разговаривал с оконной рамой,-- Альберту.

-- Моему несчастному брату! -- воскликнула Энн.-- Выходит, и он тоже должен тебя содержать! Да ты, по-моему, уже должен ему никак не меньше тысячи долларов!

-- К кому еще я мог обратиться? -- резко спросил Сэм.-- К кому? Куда? Кто-то же должен помочь мне, как ты считаешь?

-- Ну как тебе не стыдно просить у Альберта еще денег? Ты ведь не вернул ему из своего долга ни цента.

-- Я все верну. Времена меняются, я надеюсь на лучшее.

Энн лишь засмеялась.

-- Можешь смеяться сколько влезет! -- упрямился Сэм.-- Давай, давай, смейся! Однажды на моем банковском счете было шестьдесят тысяч долларов -наличными.

-- Однажды индейцы владели всеми Соединенными Штатами. Ради Бога, Сэм, ради Бога! Санта-Клаус давно забыл, где находится Бронкс. Его здесь давненько никто не видел.-- Помолчала, созерцая такие знакомые полные, круглые плечи мужа, тихо спросила: -- Как ты собираешься сообщить обо всем Сюзн? В прошлую субботу они решили расписаться на первое мая и потом провести две недели в Вермонте. Интересно поглядеть, с какой физиономией ты им об этом сообщишь?

-- Именно поэтому я и не хотел ей говорить в тот понедельник. Чтобы не ранить ее чувства.

-- Теперь рана окажется куда более болезненной, Сэм. Неужели ты не в состоянии вбить себе это в свою пустую башку?

-- Но я думал, что найду работу.-- Сэм не терял терпения.-- Когда Альберт прислал мне чек, я воспринял это как счастливое предзнаменование. Его отзывчивость вселила в меня надежду.

-- Как же ты умудрился получить письмо от Альберта, а я его так и не видела? -- В тоне Энн прозвучало равнодушное любопытство, словно у домохозяйки, которая интересуется, сколько куриных яиц надо добавить в тесто для бисквитного торта.

Сэм только вздыхал, вспоминая все запутанные подробности сделки.

-- Я попросил, чтобы он прислал чек на отель "Дикси" -- у меня там клерк знакомый. Деньги хранил в старом бауле у него в кладовке, той, что в холле.

-- И каждую субботу ты, как истинный глава семьи, приносил мне по двадцать долларов на хозяйство...

-- Говорю же -- ни к чему вас зря волновать. И тебя, и Сюзн тоже. Я был настолько уверен, что найду работу... Энн, поверь мне! Я так считал: это уж настолько плохо, если мне не удастся найти работу, что... У меня в жизни случалось немало неприятностей,-- он говорил ровным, рассудительным голосом,-- но чего никогда не предполагал -- что такое несчастье произойдет со мной. Ну быть такого не могло!