Песнь моряка - Кен Кизи
Переключив джип на четырехколесный привод, она поехала вверх по насыпи туда, куда раньше ушла собака. Юная пара, видимо, догадалась, что Алиса едет к ним с предложением подвезти. Юноша помог жене отцепить ведра и снять коромысло. Когда Алиса подъехала, они стояли рядком и ждали.
– Buen’ noches[116], – в унисон поздоровались они.
– Вы что, ребята, так и остались здесь? Господи, я думала, вы давным-давно в Масатлане. Теперь вы точно здесь застряли вместе со всеми.
Мальчик покраснел от смущения, но голос его звучал уверенно:
– Si, миссис Кармоди… Застряли.
Всю дорогу, пока джип катился по Набережной, Алиса уговаривала их вернуться в «Медвежий флаг».
– Вам скоро понадобится прочная крыша над головой, а у меня случайно образовались пустые комнаты. Платить не надо, будете изредка помогать по хозяйству.
Оба сказали, что они с радостью помогут в чем угодно и когда угодно, но вежливо отклонили предложение. У них есть крыша, и они как раз сейчас обустраивают себе дом, не хочет ли она посмотреть? Так Алиса снова поехала вдоль берега бухты, на этот раз по боковой дороге к дымным черным зубцам и треугольным вигвамам, очерчивавшим панораму Шинного города.
Гравиевая колея оборвалась у ворот, повешенных между двух высоких черных обелисков. Эти столбы соорудили из покрышек спортивных машин уменьшающегося диаметра, нанизав их на выстрелы сетных каплёров. Самые верхние покрышки, видимо, жили когда-то на колесах тачек или детских колясок. Сами ворота сделали из переплетенных шлангов обогревателя.
– Gracias, здесь нормально, – сказал мальчик, заметив, что Алиса прикидывает, как попасть внутрь. – Они не открывают ворота, только если особый случай.
– Хорошо, но тогда я понесу воду вместо молодой матери. Покажи, как мне надеть на себя это хитрое ярмо.
– Нет-нет, пожалуйста, – запротестовала девушка. – Наш хаб совсем близко. Я сама справлюсь.
– Конечно справишься, девочка, – сказала Алиса. – Но если ты не позволишь мне нести эти ведра, то для нас с джипом придется устроить особый случай. Sabe?
– Si, миссис Кармоди, – оба прятали улыбки. – Понятно, gracias.
Территория была разделена на четыре части, называемые хабами. Разграничивались эти небольшие районы аккуратными линиями из вкопанных в песок шин. В каждом хабе имелась яма для костра и готовки, вокруг которой теснились хижины, навесы и палатки всех размеров, форм и материалов. Там были грузовые контейнеры, сложенные блоками, перевернутые корпуса лодок, автомобильные капоты, сваренные вместе шестиугольниками и восьмиугольниками, вигвамы на треногах из сломанных траулерных стрел… но при всей конфликтности этих форм здесь чувствовалась некая гармония, благодаря главному и общему для них материалу – черной резине. Лоскутные одеяла из обрезков внутренних камер покрывали вигвамы. Протекторными квадратами были обшиты ящики. На крышах – шинная черепица. Иглу из шин, купола из шин, юрты, ульи и пирамиды из шин, отполированных непогодой, временем и обтесанные вечерними кострами.
Призрачные фигуры суетились над курящимися грилями-кострищами с рашперами и котелками, другие фигуры бездельничали, развалясь на самодельных скамьях и оттоманках. Многие обитатели этой деревни носили особую одежду, в которой мальки спасались от вечерней сырости: полукруг из внутренней камеры застегивался у шеи, превращаясь таким образом в короткий плащ с капюшоном. В этом наряде они походили на жрецов перед важной церемонией.
Большая костровая яма дымилась на площадке между четырьмя хабами. Явно центральная городская площадь. Длинные колбасные шнуры из набитых чем-то внутренних камер образовывали небольшой амфитеатр с подиумом в центре. Трибуна – замысловатая конструкция из велосипедных покрышек с вырезом в задней части, через который мог входить оратор. Трибуну покрасили масляной краской, отполировали, так что выглядела она вполне симпатично.
– Я смотрю, все принарядились, – заметила Алиса. – Что сегодня в вечерней программе, хор шинного королевства?
Девушка хихикнула:
– Здесь ничего, миссис Кармоди. Все собрались в город на Псовый фейерверк.
– Боже правый, сегодня же Четвертое июля! Ну и ну. А с чего они взяли, что будет салют? Весь Кальмаров запас хлопушек раздолбали в Скагуэе.
– Псы нашли что-то из прошлогодних остатков – кажется, мне кто-то говорил – среди имущества мистера Беллизариуса.
– Невероятно, – рассмеялась Алиса. – Красный свет ракет из глубины могилы. Пусть реет он всегда[117].
Жилище Навидадов располагалось в самой новой части города. Там не было барочных зубчатых стен, и большинство домиков только начинали строиться. Юноша отцепил свои ведра, потом помог Алисе. Навидады нервно смотрели, как она ходит по их жилищу. Это был круг с зонтичной крышей, наполовину покрытой перекрывающимися слоями трубчатой резины. Форма ей что-то напомнила.
– Это же тростниковая хижина, – сообразила она. – Здорово. Будете продавать cerveza и nachos, как из пляжных cabañas[118] в Бахе.
– Так, ерунда. – Юноша пренебрежительно махнул на конструкцию рукой. – Зато можно спрятаться от дождя. Извините меня, пожалуйста. Я должен отнести два ведра на кухню.
– Оставайтесь ужинать, миссис Кармоди, – поспешно сказала девушка. – Все будут очень рады. Смотрите. У нас есть красное мясо.
Алиса уже заметила готовящийся на костре ужин, золотисто-коричневый и шипящий. Запах розмарина и чеснока, дрейфовавший вместе с дымом от жировых капель, наполнял рот слюной.
– Пахнет соблазнительно, надо признать. Кто-то поймал молодого оленя?
– Ротвейлера, – сказала девушка. – Muy gordo и malo[119]. Мы вчера за него проголосовали.
– Я всегда знала, что они на что-нибудь сгодятся, – сказала Алиса.
Она попробовала принесенный юношей кусочек – показать, что не против того, чтобы есть собак. Не хуже оленины, заключила она по ходу дела, даже сочнее. Но потом сказала, что все же поедет в мотель – у нее там своя беспородная шавка, за которой надо присмотреть. Спросила, не отвезти ли их на салют в честь Четвертого июля. Юноша покачал головой.
– Если бы это было Синко де Майо, – добавил он – вышла неуклюжая попытка пошутить в стиле канадских нелегалов.
Они проводили ее до ворот: один слева, другая справа, в поднятых капюшонах.
Вдоль грунтовки тянулась целая очередь таких же прикрытых капюшонами фигур. Некоторые приветствовали проезжавшую мимо Алису, но все отказывались садиться в джип. Им хотелось прогуляться. Многие из этих гуляющих несли в руках странные скрученные свечки, плевавшиеся желтыми искрами и
