Игорь Оськин - И всюду страсти роковые
Ильин, внешний управляющий Механического завода, и Колесов ехали на завод для передачи дел. Ильин показал на лес вдоль дороги:
— Вот там недалеко есть озеро, в котором появилась новая мутация раков – огромных размеров. В озеро сбрасывают трупы тех, кто кому-то мешал…
Впечатляющий образ. Выходим на уровень мировой цивилизации – по числу преступлений на душу населения догнали США.
Выяснилось, что к их делам вроде бы проявляет интерес Костя Могила, который пытается подмять под себя областную промышленность. Колесов еще раз пролистал книгу о преступном мире Питера – вот он, Костя Могила, очерк жизни, фотография. И вдруг увидел то, на что раньше не обратил внимания – на руководителя Торгово-промышленного холдинга совершалось покушение, взорвали машину, в которой он находился. Спросил адвоката.
— Да, Андреева несколько раз пытались взорвать, он был ранен.
За себя он не опасался. Во-первых, их конкуренты – мирные люди, не бандиты. Во-вторых, если бы даже кто-нибудь типа Кости Могилы на них нажал, он достаточно четко обозначился как пешка, клерк, убирать которого бессмысленно. Когда еще до начала уголовной войны конкуренты предложили мировое соглашение, то на встречу они пригласили Балуева. «Стрелка» проходила в их юрконторе, не договорились. Балуев твердил все то же самое:
— Мой завод, не лезьте на чужое поле.
«Так что скорее всего я им нужен как мошенник».
Адвокат как-то сказал ему:
— Чистосердечное признание не снимает вины.
Он промолчал – вроде бы не давал повода. Его житейского опыта хватало, чтобы понимать: единственный разумный выход – идти в общем строю.
В новой жизни были не только убийства, были чуть более светлые стороны. Бондарев рассказывал о том, как знакомого внешнего управляющего постоянно арестовывали, каждые два-три месяца. На выручку приезжал из Москвы хозяин, после трех дней отсидки управляющего освобождали, затем все повторялось.
Хорошо сидел зам министра по банкротствам – год под следствием, обвинение – взятка в виде оплаты за прочитанные им лекции (?!), до суда дело не дошло, он вышел из тюрьмы и продолжил работу на своей должности.
Директор Моторного завода отсидел пять месяцев до суда, после нескольких судебных заседаний дело зависло, директора освободили. Даже свидетели по этому делу не могли ничего объяснить.
Нелепости, кругом нелепости, сплошная кутерьма.
При поселении в пансионат директорша предупредила: «У нас шумно». Оказалось, что весь пансионат занят двадцатилетней молодежью. Поначалу он порадовался – сумели же найти средства. Милицейская охрана. Дискотека за полночь. Прочитал на двери программу занятий. Мать моя родина! Да это же сборы еврейской молодежи – Тора, Сион, тыры-пыры. Ночью – учебная тревога, днем – закон божий, строевые и спортивные занятия. В пятницу все они уехали, вместе с охраной. На выходные приехали родители с детьми, нет, не с завода – тоже евреи. С понедельника – новая пара сотен молодых на пути к Сиону. Ну что ж, завод нашел применение социальному объекту, самому не потянуть. Так же как стране в целом не потянуть миллионы беспризорников. (По социальным объектам хорошее решение предлагал «национал-сионист» – заводские дворцы культуры продавать под публичные дома).
В очередной раз внутренний голос говорил:
— Некого винить, сам создавал этот новый строй.
— Дело передано в город, — сообщил ему Балуев, — можно выезжать в город, я присылаю машину.
По собственному разумению и по совету Бондарева он жил на конспиративной квартире, хотя днем работал на Моторном заводе. Предосторожность не лишняя – менты практикуют задержание без ордера после 18 часов, когда у прокурора закончился рабочий день. Почти сутки предоставляются задержанному для размышлений, например, для чистосердечного признания.
Бондарев попал под уголовное дело в Москве раньше его, поэтому помогал со знанием дела. Еще раньше Бондарев ходил в юрконтору конкурентов – выяснить намерения, намекнуть на высшие сферы. Сферы их не интересовали, им нужно было только одно – получить обещанные за работу 20 тысяч долларов, от кого угодно. Между юристами двух сторон сложились такие же отношения, как между членами английского парламента – на суде мечут громы и молнии, в перерывах мирно беседуют – профессионалы.
Далее, Бондарев отправил его в юрконтору своих приятелей. Те выслушали (он говорил правду и только правду) и даже немного задумались:
— А в чем криминал? Нет состава преступления.
Верно – заказ он и есть заказ.
Приятель Бондарева, директор крупного завода, передал своим приятелям в управление внутренних дел краткую справку по его делу, по телефону говорил им кратко и выразительно:
— Да чего там разбираться, надо отмазать человека.
Вспомнили Чехова: Балуев прислал в прокуратуру генерала ФСБ, противная сторона – генерала МВД, каждый из которых просил оказать содействие…
И, наконец, Бондарев прибегнул к самому сильнодействующему средству – с разрешения своих друзей-хозяев подключил к делу человека, род занятий которого остался неизвестен Колесову, а условно его можно назвать агентом национальной безопасности. Георгий – лицо кавказской национальности, фамилию его он так и не узнал, только номер мобильного телефона. Договаривались по телефону только о времени встречи в заранее оговоренном месте («место встречи изменить нельзя»). Самое ценное – его заверения на случай ареста:
— Дайте номер моего телефона надежному товарищу, жене. В случае задержания вы или они звонят мне, я вам гарантирую, что через час вы будете на свободе.
Получается, у нового строя есть и свои достоинства. На встречах Георгий внимательно выслушивал его, давал советы по поведению на допросах. Потом он посещал следователя, изучал дело по документам. В конце истории Бондарев сказал, что роль Георгия была решающей.
— Мы привлечем прессу, — говорил адвокат.
В июне в одной из газет появилась статья, подписанная автором из агентства журналистских расследований, с броским заголовком «Возбуждение уголовных дел как прием коммерческой борьбы?…»
«В последнее время, — писал автор – многие серьезные предприниматели все чаще стали заявлять о том, что в сфере экономических отношений появился новый способ конкурентной борьбы – возбуждение заказных уголовных дел. Жар загребается чужими руками, срываются сделки и заключение контрактов, многие жертвы подобных «заказух» оказываются на время за решеткой, выбитыми из деловых отношений, и после освобождения становятся более сговорчивыми. Сотрудники правоохранительных органов косвенно подтверждают наличие такой практики, причем нередко «менты» используются втемную, не догадываясь, что их используют третьи лица в своих корыстных интересах… Внешний управляющий Петровского Механического завода Ильин убежден, что его предприятие стало жертвой именно такого «заказного» уголовного дела».
Далее в статье изложена вся описанная выше история – сговор Мелкого и Левитина, судебные разбирательства, внешний управляющий Колесов привлекает фирму «Гамма» и т. п.
«В марте этого года было возбуждено уголовное дело, в фабуле которого говорилось, что Колесов (к тому времени он уже не был внешним управляющим завода) с группой неустановленных лиц из «Гаммы» мошенническим образом похитил… не имущество, а имущественные права завода. По мнению правоохранителей, «Гамма» – фиктивная фирма. Фиктивная или не фиктивная – это еще вопрос а вот оказанная ею консультационная помощь оказалась вполне эффективной: в иске «Авите» арбитражный суд отказал, так что считать сделку завода с «Гаммой» нельзя считать безвозмездной. А если это так, то какой же Колесов мошенник? В чем обман и хищение? Да и передано «Гаммой» Торгово-промышленному холдингу не собственность на имущество завода, а лишь право требования. Позже следователь Штурский вынес постановление о наложении ареста на имущество завода, хотя оно и не принадлежало никогда Колесову – он был лишь внешним управляющим завода. К тому же, если признать Колесова мошенником, то завод сам является пострадавшей от его действий стороной. Да и не может предприятие, равно как и любое другое юридическое лицо, быть подозреваемым или обвиняемым. Нынешний внешний управляющий завода Ильин обжаловал действия следователя Штурского, который ссылается на указание районного прокурора. Однако его жалоба в областную прокуратуру вернулась на рассмотрение к тому самому прокурору, действия которого обжаловались.
А на 23 июня назначены торги по продаже обанкротившегося предприятия. Есть покупатели, у которых имеется вполне реальный план возрождения предприятия и создания на нем дополнительных рабочих мест. Но все это оказывается под угрозой – ведь имущество завода под арестом».
