Уильям Шекспир - Два знатных родича
Вот здесь он.
Дочь тюремщика
Что видишь ты?
Второй друг
Прекрасный лес.
Дочь тюремщика
Ну, правь же
Туда, да поворачивай скорей!
(Поет.)
Луна, заняв у солнца свет...
(Уходят.)
Сцена 2
Афины. Комната во дворце.
Входит Эмилия, держа два портрета.
Эмилия
Нет, раны я должна уврачевать,
Которые готовы уж открыться
И кровь излить из-за меня; должна
Я сделать выбор, чтобы не погибли
Из-за меня два юные красавца,
Чтоб матери не прокляли, рыдая,
Идя в слезах за гробом сыновей,
Мою жестокость. Боги, как прекрасен
Аркит! Сама премудрая природа
С ее дарами, с дивной красотой,
Которую она с такой любовью
Влагает в благородные тела,
Сама она, когда бы превратилась
Вдруг в женщину, в застенчивую деву,
С ума сошла бы от любви к нему!
Какие очи, что за взор прекрасный,
Как пламя, искры мечущий и сладкий
В одно и то же время у него!
Сам Купидон в очах его смеется!
Так резвый и прекрасный Ганимед
Воспламенил любовной страстью Зевса,
И бог похитил юного красавца
И рядом посадил его с собою
В созвездии блестящем. Что за лоб
Возвышенный, красивый, величавый,
Как Гера волоокая! Нежнее
Он округлен, чем Пелопса плечо!
Отсюда честь и слава, как с утеса,
Вознесшего вершину к небесам,
Слетают в мир, внизу лежащий, с песнью
О подвигах и о любви богов
И близких к ним людей. Перед Аркитом
Что Паламон? Лишь призрак, только тень!
Он смугл и худ, и взор его так мрачен,
Как будто мать он потерял свою;
Он как-то вял, в нем живости не видно,
Нет остроумья, резвости веселой,
Не хочет улыбнуться он. Но есть
В нем то, что мы считаем заблужденьем
И крайностью; так некогда Нарцисс
Был мрачен и печален, хоть божествен.
О, нет! Кто женской прихоти изгибы
Способен все изведать и понять?
Утратила я, право, свой рассудок.
Я выбрать не могу, и вот я лгу
Бессовестно, и, право, я достойна,
Чтоб женщины меня побили. Нет!
О Паламон! Прошу я на коленях
Прощенья у тебя; ты, ты один
Прекрасен! Эти очи в дивном блеске
Грозят и смело требуют любви:
Какая дева им не покорится?
Серьезности какой, какой отваги
Полны его черты, и как влекут
Они меня к себе! Амур, отныне
Лишь он меня тревожит! Прочь, Аркит!
Ты перед ним - подкидыш, цыганенок,
А благороден только он один!
Ах, я совсем безумна! Я погибла,
Честь девичью готова я забыть.
Спроси меня мой брат, кого люблю я,
И от Аркита я схожу с ума;
Спроси сестра - мне Паламон милее.
Вот оба рядом; брат, спроси: кто лучше?
Не знаю я! Спроси сестра, - нет, я
Хочу подумать! Точно так ребенок,
Увидев две игрушки драгоценных,
Какую предпочесть из них, - не знает
И плачет он о той и о другой!
Входит дворянин.
Что нового?
Дворянин
Меня прислал к вам герцог,
Ваш брат. Для вас известие я принес:
Все рыцари уж здесь.
Эмилия
Чтоб спор окончить?
Дворянин
Да.
Эмилия
Лучше бы покончить мне с собой!
В чем я грешна, о чистая Диана,
Что молодость невинная моя
Окроплена должна быть кровью принцев!
В чем я грешна, что чистота моя
Послужит алтарем, где два влюбленных,
Прекраснейших, достойнейших из всех,
Когда-либо отрадой веселивших
Сердца своих счастливых матерей,
Падут безвинно жертвою кровавой
Моей несчастной красоты!
Входят Тезей, Ипполита, Пиритой и свита.
Тезей
Прошу
Скорей привесть их: я желаю страстно
Увидеть их. Красавица-сестра,
Поклонники твои вернулись оба
И рыцарей с собою привели.
Теперь должна ты одного из принцев
Как друга сердца выбрать для себя.
Эмилия
Хотела б лучше я обоих выбрать,
Чтоб за меня никто не погибал
Безвременно.
Тезей
Кто видел их?
Пиритой
Я видел.
Дворянин
А также я.
Входит вестник.
Тезей
Откуда ты пришел?
Вестник
От рыцарей.
Тезей
Скажи нам, каковы же
Они?
Вестник
Свои охотно впечатления
Я передам. По внешности судя,
Таких шести бойцов, отваги полных,
Доныне я не видывал еще,
Да про таких не читывал и в книгах.
Тот рыцарь, что стоит на первом месте
С Аркитом, - крепкий, сильный человек;
Судя по виду, это принц природный,
Не очень смугл, но и не бел, - суровый,
Но благородный; смелый и бесстрашный,
Опасность он умеет презирать;
В глазах его огонь таится грозный,
Как-будто скрыт в нем разъяренный лев.
До плеч висят его густые кудри,
Они черны, как ворона крыло;
В плечах широк он, а вооруженье
Его богато; при бедре висит
Тяжелый меч на поясе роскошном,
И кажется, что в каждый миг готов
Запечатлеть мечом свою он волю.
Ну, словом, я уверен: лучше друга
Для воина нельзя и пожелать.
Тезей
Ты славно описал его.
Пиритой
Но трудно
В словах коротких описать того,
Который первым возле Паламона
Стоит.
Тезей
Скажи нам что-нибудь о нем.
Пиритой
Мне кажется, он также принц природный,
Пожалуй, даже первого знатней,
Телосложеньем он его полнее,
Лицо ж его приятней; он румян,
Как зрелый виноград. Сознанье видно
В его глазах, за что он будет биться,
И тем, конечно, лучше он сумеет
С отвагой дело друга отстоять.
В лице его уверенность в победе
Сквозит; когда ж разгневается он,
Сумеет, верно, он владеть собою.
Чтоб, не боясь опасности, свершить
Великий подвиг; страха он не знает,
Хоть, может быть, его и мягок нрав.
Он белокур, курчав; густые кудри
Свиваются, плющу подобно, в пряди,
Которых не распутал бы и гром;
Лицом же он - воинственная дева,
Кровь с молоком, совсем без бороды;
В глазах его живет сама Победа,
Как бы ласкаясь к доблести его.
Горбатый нос - отваги гордой признак,
Румяные же губы после битв
Для дам прекрасных как нельзя приятней.
Эмилия
Ужель и эти люди все умрут?
Пиритой
Когда он говорит, то раздается
Его могучий голос, как труба;
Черты его все правильны и резки;
Оружие его - стальной топор
С роскошной золотою рукоятью,
А лет ему примерно двадцать пять.
Вестник
Там есть другой, - не очень крупен ростом,
Но духом, видно, крепок и могуч;
Едва ли он кому-нибудь уступит.
Доныне мне не приходилось видеть,
Кто так бы много обещал, как он.
Пиритой
Не тот ли это, чье лицо в веснушках?
Вестник
Да, это он; не правда ли, они
Ему идут?
Пиритой
Пожалуй, я согласен.
Вестник
Веснушек очень мало у него,
Притом расположенье их удачно:
Они ему решительно к лицу.
Не темен цвет его волос, но также
Не слишком светел, - мужествен, с оттенком
Каштановым; а сам подвижен он,
В нем деятельный дух заметен сразу.
Он мускулист, его могучи руки,
Их мышцы очень выпуклы, у плеч
Они немного пухлы, как у женщин,
Впервые плод зачавших; нет сомненья,
Что очень он вынослив; бремя лат
Ему не тяжело; он тих, спокоен,
Но в гневе будет он свиреп, как тигр.
Взор серых глаз грозит и побеждает
И, вместе с тем, сочувствие сулит;
Он зорко видит выгоду и всюду
Умеет ею быстро овладеть;
Он не обидит, но обид не стерпит.
Лицо его довольно кругло; если
Улыбкою оно освещено,
Он кажется влюбленным, а нахмурясь
Как самый грозный воин он глядит.
На голове его венок дубовый,
Победы знак, - в нем дамы сердца бант.
На вид ему лет тридцать шесть; он держит
В руке своей большую булаву
Тяжелую, в серебряной оправе.
Тезей
И все они настолько ж хороши?
Вестник
Их можно всех назвать сынами чести.
Тезей
Ну, так клянусь душою: я хочу
Скорей их видеть. Милая супруга,
И ты должна смотреть на бой.
Ипполита
Охотно;
Но самый спор не так мне интересен,
Как случай видеть витязей двух стран.
Как жаль, что так жесток Амур! Что скажешь,
Сестра мягкосердечная? Не плачь
И слез не лей, пока их кровь не льется.
Тезей
Ты мужество своею красотой
В них возвышаешь.
(Пиритою.)
Друг мой благородный,
Тебе устроить поручаю я
Арену, чтоб она была достойна
Тех, кто сражаться будет.
Пиритой
Я готов.
Тезей
Я к ним пойду; терпенья не хватает
Дождаться их, - так я воспламенен
Рассказами. Так постарайся ж, друг мой.
Пиритой
Все сделаю, чтоб их принять роскошно.
Эмилия
Плачь, плачь, бедняжка: кто б ни победил,
Твой грех кузена знатного сгубил.
(Уходят.)
Сцена 3
Афины. Комната в тюрьме.
Входят тюремщик, жених его дочери и доктор.
Доктор
Не правда ли, ее расстройство особенно усиливается в некоторые дни месяца?
