Карел Чапек - Мать
И р ж и (поднимает голову). Что случилось? (Устремляет напряженный взгляд на радиоприемник.)
Все смотрят на радиоприемник. Пауза.
Мать. Если вы хотите... Вас ведь теперь больше ничто не интересует. Только война. (Включает радио.)
Мужской голос по радио. ...авангард приближается к реке. Добровольческие отряды взорвали мосты и готовятся до последней капли крови защищать предместные укрепления. Необходимо задержать неприятеля во что бы то ни стало. Добровольцы просят передать всем: "Умрем, но не отступим".
Женский голос по радио. Слушайте, слушайте, слушайте! Призываем всех мужчин: к оружию! Призываем всех мужчин! Речь уже не о нас. Мы сражаемся уже не за себя, но за землю своих отцов и детей. Во имя прошлых и будущих поколений мы призываем взяться за оружие весь народ!
Мать. Нет! Тони не пойдет. Я тебе его не дам!
Мужской голос по радио. Алло, алло! Как сообщает командование северной армии, наши войска продолжают отходить с боем. Идет упорная борьба за каждую пядь земли, за каждую межу, за каждую деревенскую избу. Крестьяне отказываются покидать свои дома и защищают их с оружием в руках. Неприятель не может занять ни одной деревни, не сровняв ее с землей. Число жертв необычайно велико.
Ондра. Как жаль этих крестьян...
Отец. Что делать! Так надо. Они все-таки задерживают .продвижение неприятеля.
Женский голос по радио. Слушайте, слушайте! Как раз сейчас мы принимаем радиотелеграмму с нашего судна "Горгона". Одну минуту, что-то неразборчиво... Наше судно "Горгона"... О боже! (Голос обрывается.) Простите... у меня там сын! (Несколько секунд молчания.) Слушайте, слушайте, слушайте! "Наше учебное судно "Горгона"... имеющее на борту четыреста морских кадетов... сделало попытку прорвать неприятельскую блокаду, чтобы вернуться в свой порт. В пять часов семь минут... неприятелю удалось пробить его торпедой. "Горгона"... идет ко дну. (Тяжелый вздох.) Находящиеся на борту "Горгоны" кадеты просят передать родным... последний привет. Они просят, чтобы на прощание им сыграли... наш гимн..." Мой сын! Мой мальчик!
Мать. А, значит, у, тебя все-таки есть сын? У тебя тоже ребенок?
Мужской голос по радио. Алло! алло! Прекращаем передачу сообщений. Алло, алло, алло! Вызываем учебное судно "Горгону"! Вызываем "Горгону"! Алло, алло!.. Слышите нас? Кадеты на "Горгоне", внимание! Кадеты на борту "Горгоны", родина посылает вам последний привет!
Раздаются звуки гимна. Все мертвые молча поднимаются и стоят навытяжку.
Мать. Четыреста мальчиков! Неужели это возможно... убивать таких детей?
Петр. Тише, мама!..
Все стоят, застыв в полной неподвижности. Гимн заканчивается.
Мужской голос по радио. Алло, алло, алло!
Учебное судно "Горгона" больше не отзывается.
К о р н е л ь. Прощайте, кадеты! (Вешает винтовку на стену.)
Женский голос по радио. Слушайте, слушайте, слушайте! Призываем к оружию всех мужчин! Призываем к борьбе весь народ! Родина призывает своих детей! К оружию! К оружию!
Мать. А, ты все еще кричишь? Тебе еще мало, хоть ты и мать? Ты все посылаешь туда новых?
Мужской голос по радио. Алло, алло! Командование западного сектора сообщает: "Бьемся по всему фронту против превосходящих сил противника. С обеих сторон бой ведется с небывалым ожесточением. Наши летчики доносят о подходе новых неприятельских дивизий..."
Сильный стук в дверь.
Голос Тони. Мама! Мамочка!
Мать (выключает радио). Тише!
Снова сильный стук в дверь.
Голос Тони. Мамочка, ты здесь?
Мать. Да. мой маленький. (Делает знак, чтобы кто-нибудь погасил свет.) Иду, иду.
Полная тьма. Пауза.
Мать (отпирает дверь). Что тебе, Тони?
Тони. Ты сидишь в темноте?
Мать. Зажги.
Тони (поворачивает выключатель возле двери, зажигается люстра; в комнате никого нет, но на столе остались разложенные штабные карты). Мама, ты с кем разговаривала?
Мать. Ни с кем, сыночек.
Тони. Но я слышал голоса...
Мать. Это только... оно... (Включает радио.)
Тони. А зачем у тебя здесь эти карты?
Мужской голос по радио. Алло, алло! Ставка главного командования сообщает: "Во время утреннего налета неприятельскими бомбами разрушен до основания город Вильямедия. Число жертв среди гражданского населения превышает восемьсот человек, большей частью женщин и детей. Славный древний город, полный драгоценных памятников нашей старины, превращен в пепел".
Тони. Ты слышишь, мама?
Мужской голос по радио. "Одна бомба попала в больницу. Убиты шестьдесят больных. Город охвачен пламенем".
Тони. Мамочка, я прошу тебя...
Женский голос по радио. Слушайте, слушайте, слушайте! Мы взываем ко всему миру! Слушайте, люди! Сегодня утром воздушному нападению подверглась деревня Борга. Неприятельские летчики сбросили бомбы на сельскую школу. Выбежавших из школы и пытавшихся спастись детей они обстреляли из пулеметов. Восемьдесят детей ранено. Девятнадцать убито. Тридцать восемь попавшими в школу бомбами разорваны в клочья.
Мать. Что ты говоришь? Детей? Кто же убивает детей?
Тони (ищет на карте). Где это... где?
Мать (стоит, словно окаменелая). Дети! Маленькие шалунишки! Дети!
Тишина.
(Срывает со стены винтовку и величественным жестом обеими руками протягивает ее Тони.) Иди!..
Занавес
КОММЕНТАРИИ
МАТЬ
В конце июня 1937 года в Лондоне и Париже состоялся XV конгресс Пенклуба, крупнейшей международной писательской организаций, на котором как председатель чешской секции присутствовал и К. Чапек вместе со своей женой. В автобусе, на пути между Сен-Вандрилем и Руаном, Ольга Шейнпфлюгова сказала мужу: "Послушай, Карел, мне пришла идея: написать для театра трагедию матери. В пьесе должен быть человек и одновременно эпоха, в которую мы живем. Мать исполнена добродетелей и любви к жизни... У нее погибают муж и один за другим сыновья. Все они служат самым священным задачам и отстаивают их в борьбе. У матери остается последний мальчик, на которого она переносит исступленную и полную отчаяния любовь. Стережет его, укрывая от опасности и собственного его желания противоборствовать ей. А в конце, когда она видит, как далеко зашел наш злополучный мир, убивающий даже детей, она чувствует себя матерью чужих убитых детей и сама подает последнему сыну ружье, посылая его на поле сражения защищать интересы человечества" (Ольга Шейнпфлюгова, Чешский роман, Прага, 1948, стр. 417-418). Так возникла идея пьесы "Мать", и Чапек позднее неоднократно подчеркивал, что автором ее сюжета была, собственно, его жена. Другим непосредственным источником пьесы было впечатление от репортажной зарисовки "Женщина из Лериды", увиденной Чапеком в ноябре 1937 года в одной из газет. Рисунок изображал пожилую испанку, которая посреди пожарищ и развалин города склонилась над трупом своего сына. По словам писателя, картина эта дала "последний импульс к кристаллизации" сюжета.
Такова внешняя предыстория пьесы. Однако в действительности оформление ее замысла было процессом более длительным и сложным.
Драма "Мать", явившаяся итогом творчества писателя, содержала в себе прямой призыв к активной борьбе против фашизма. В период ее создания мало кто в Чехословакии ощущал столь же остро, как Чапек, нависшую над миром угрозу фашистской агрессии. По его собственным словам, "после сообщения с полей сражений" ему хотелось "...кричать, протестовать, вскочить и бежать на улицу - просто что-нибудь да делать". Он писал жене в это время: "Даже если бы мне пришлось навеки охрипнуть или онеметь, сейчас я должен кричать во всю силу своих легких". В одном из интервью, опубликованных в связи с предстоящей премьерой "Матери", он говорил: "В моем восприятии театр определенная трибуна, платформа, проповедническая кафедра для тех, кому есть что сказать миру и жизни... Современный мир, такой как он есть, полон не только драматических, но прямо трагических событий. Так что я почти не в силах себе представить, как могут драматурги ходить вокруг него и заниматься эпизодами скорее личного характера..."
И Чапек, демократ и антифашист, во всеуслышанье поднимает свой голос в защиту свободы и мира, призывая отстаивать их даже с оружием в руках. Дыхание времени наполнило пьесу злободневным политическим содержанием, придало ей жгучую остроту.
Однако в авторском замысле реальные конфликты современности в значительной степени облекались в форму абстрактного противоречия мужского и женского начал в жизни. В этом плане очень характерно интервью с Чапеком, помещенное в феврале 1938 года в журнале "Чин":
"Находится ли... война в Испании в прямом отношении к вашей новой пьесе?" - "Это не было бы сказано правильно. Испания - один из больных пунктов современного мира; драма "Мать" обобщенно касается состояния, которое сейчас господствует во всей Европе; она показывает, как граждане и семьи платят за то, что теперь творится в мире..."
"Не сказали бы вы нам что-либо о содержании и конфликте пьесы?" "Содержание драмы раскрывается со сцены; что же касается конфликта - это опять столкновение двух могучих сия, которые движут нашей современностью, столкновение двух разных концепций, как это в другой форме было в "Белой болезни".
