Кретьен Труа - Ивэйн, или рыцарь со львом
Когда вмешаться сам решит.
Перечит сенешаль: "С тобою
Готовы мы сегодня к бою,
С тобою, только не со львом,
На этом лучше спор прервем.
Зачем напрасно раздражаться,
Когда не хочешь ты сражаться?
В огонь изменнице пора.
Быть может, в пламени костра
Не наказанье -- искупленье
Неслыханного преступленья".
Ответил рыцарь: "Нет, постой!
Меня подвигнул дух святой
На эту битву, и сегодня
Со мною благодать господня".
На льва мессир Ивэйн взглянул,
И лев перечить не дерзнул.
Он, выполняя повеленье,
Ложится, смирный, в отдаленье.
И сенешаль, повеселев,
Поскольку выбыл страшный лев,
Немедля к братьям обернулся.
Он с братьями перемигнулся,
И каждый со своим копьем
На поединок, но втроем,
Воинственные, устремились.
Их копья вмиг переломились,
Отведав доброго щита.
(В неправом деле все -- тщета.)
Копье в руках Ивэйна цело,
Надежный щит -- святое дело.
У нападающих зато
Щиты как будто решето.
Назад наш рыцарь отъезжает
И сенешаля поражает
С разгону так, что не в седле -
На неприветливой земле
Противник жалкий без движенья,
Но продолжается сраженье.
Сверкнули длинные мечи,
Кровопролитные лучи.
Хотя грозят Ивэйну двое,
Не с ними счастье боевое.
Ивэйн отпор обоим дал,
Он в этой битве побеждал.
Тут сенешаль пошевельнулся,
Опамятовался, очнулся,
Вот-вот он сможет сесть в седло.
Дурному рыцарю везло,
Упал он, чтобы сил набраться.
Вновь сенешаль способен драться.
Наш рыцарь, не в пример другим,
В бою давал отпор троим
И в этой битве утомился.
Тогда-то с ревом устремился
К нему на помощь верный лев,
Сомнения преодолев.
Решимость бог ему внушает,
И лев запреты нарушает.
Должно быть, внял всевышний сам
Молению придворных дам.
В своей тревоге безоружной
Молились дамы богу дружно,
Чтобы приезжий победил
И, победив, освободил
Чистосердечную девицу,
Обиженную голубицу.
Лев жажду мести утолил,
Он сенешаля повалил.
В когтях кольчуга, как солома
В тяжелых лапах бурелома.
Нисколько не боясь меча,
Добрался мигом до плеча.
Ломая кости, в мякоть бока
Он когти запустил глубоко.
Не дав покаяться в грехах,
Когтями рылся в потрохах,
Кишки наружу выпускает.
Стеная, кровью истекает
В кровавой луже сенешаль.
Такие когти -- словно сталь.
Клыки безжалостные скаля,
Напал на братьев сенешаля,
В сражении рассвирепев,
Неукротимый воин лев.
Досталось от него обоим,
Обоих бьет он смертным боем.
И всем запретам вопреки
Скрежещут львиные клыки
И в предвкушении расплаты
Насквозь прокусывают латы.
Но далеко до торжества:
Мечами братья ранят льва.
Мессир Ивэйн заметил это
И в ярости невзвидел света,
Такой обиды не стерпел.
Он сам, как лев, рассвирепел.
Свои раненья забывает,
Противников одолевает,
Обоих недругов теснит,
Клятвопреступников казнит.
В смертельном страхе задрожали,
Мечей в руках не удержали,
Доспехи все повреждены.
Несчастные принуждены
Чужому рыцарю сдаваться
И побежденными назваться.
Не стонет лев и не рычит,
Израненный кровоточит,
Вот-вот, пожалуй, околеет.
Ивэйн сподвижника жалеет,
Льву помощь хочет оказать
Он, прежде чем перевязать
Свои бессчетные раненья.
Теперь отпали обвиненья,
Девица освобождена,
Прощеньем вознаграждена.
Ее враги в огне сгорают,
Позорной смертью умирают,
Самих себя приговорив.
Закон старинный справедлив.
Девицу дама ублажает,
К себе, как прежде, приближает.
Вслух сенешаля все клянут,
К сеньору доблестному льнут,
От раболепства изнывая,
Сеньора в нем не узнавая.
Ивэйна не узнала та,
Чья царственная красота
Душою рыцаря владела.
Напрасно на него глядела
Пленительная госпожа.
Себя с достоинством держа,
Ивэйна в замок приглашает.
Прислуга льву не помешает.
Удобней в замке ночевать,
Раненья нужно врачевать.
Мессир Ивэйн тоской терзался,
Однако твердо отказался:
"Нет, госпожа! Далек мой путь,
И я не смею отдохнуть,
Виною собственной смущенный,
Моею дамой не прощенный".
"Такого рыцаря прогнать!
Насколько я могу понять,
Должно быть, сударь, ваша дама
Непозволительно упряма".
"Я все готов преодолеть.
Угодно госпоже велеть,
И рыцарь должен подчиниться.
Могу, однако, повиниться
Я в прегрешениях своих
Лишь тем, кто, кроме нас двоих,
Мои грехи сегодня знает
И в них скитальца обвиняет".
"Такие люди есть?" -- "Увы!"
"Скажите, как зоветесь вы,
И вам я все долги прощаю,
Свободу вам я возвращаю!"
"О нет! Навеки я в долгу.
Поверьте, вам я не солгу,
Не хватит жизни для расплаты.
Мои пороки виноваты
В моем проступке роковом.
Зовусь я "Рыцарем со львом".
В моем земном существованье
Такое принял я прозванье".
"О вас, однако же, сеньор,
Я не слыхала до сих пор".
"Сударыня, скажу вам честно:
Мое прозвание безвестно".
"И вас мне, сударь, отпустить?
Нет, я прошу вас погостить".
"Сударыня, мой долг -- скитаться,
Я с вами вынужден расстаться".
"Дай бог вам, сударь, обрести
Такое счастие в пути,
Чтоб ваше сердце встрепенулось,
Печаль блаженством обернулась!"
"Сударыня, услышь вас бог!" -
Он подавил глубокий вздох
И про себя добавил: "Мнится,
В заветном ларчике хранится
Мое блаженство про запас
И ключ, сударыня, при вас".
Ивэйн печальный уезжает.
Люнетта друга провожает.
И впредь Ивэйн просил скрывать,
Кто вздумал жизнью рисковать,
Спасая узницу от смерти.
"Свои сомнения умерьте,-
Люнетта молвила ему,-
Я все, что можно, предприму
И перед госпожой не струшу,
И вашей тайны не нарушу".
Поддержку рыцарю сулит,
Отчаиваться не велит,
И не советует казниться,
И обещает не лениться,
Миг подходящий улучить
И сердце госпожи смягчить,
Ивэйн благодарит Люнетту,
Однако скверную примету
Он видит в том, что верный лев,
От ран глубоких ослабев,
Передвигаться не способен
И мертвецу почти подобен.
Израненный, совсем он плох.
Вполне годятся мягкий мох
И папоротник для подстилки.
Щит превращается в носилки.
Сам двигаясь едва-едва,
Усталый рыцарь тащит льва.
Весьма тяжелая работа!
Вдруг перед рыцарем ворота.
Стучится в них Ивэйн с трудом.
В лесу глухом отличный дом.
Вмиг появляется привратник,
По всем приметам бывший ратник.
Ворота настежь распахнул,
Чтобы скиталец отдохнул.
Мессир Ивэйн радушно встречен:
"Ночлег вам, сударь, обеспечен,
Сеньор такому гостю рад,
Отпустит завтра вас навряд".
Ивэйн сказал: "Я в затрудненье,
Усталость хуже, чем раненье.
Вы видите, я нездоров,
И мне, конечно, нужен кров".
Ивэйна слуги окружают,
Коня в конюшню провожают,
Овса ему не пожалев.
На мягком ложе верный лев
Покоится в тепле и холе,
Устав от нестерпимой боли.
Ивэйну помогли совлечь
С натруженных, усталых плеч
Его доспехи боевые.
Наш рыцарь славный здесь впервые,
Но принят он, как близкий друг,
И, поторапливая слуг,
Сеньор Ивэйна привечает,
Как будто в нем души не чает,
Обоих раненых целит,
Двум дочерям своим велит
Он безо всякого коварства
Готовить разные лекарства.
Как самым лучшим лекарям,
Ивэйна вверил дочерям,
Которые не оплошали:
Бальзамы редкие смешали.
От этих редкостных даров
Ивэйн здоров, и лев здоров.
Сил набирались понемногу
И вновь отправились в дорогу,
Враждебных не страшась угроз.
Тут господин де Шипороз
Сам оказался жертвой хвори.
Он заболел и умер вскоре.
Покойника не исцелить.
Наследство надобно делить.
Бог щедрым воздает сторицей,
Однако с младшею сестрицей
Не хочет старшая сестра
Делить отцовского добра.
Ни на кого не поглядела
И всем именьсм завладела.
Спешит меньшая ко двору,
Чтобы на старшую сестру
Пожаловаться государю.
Мол, в грязь лицом я не ударю,
Не уступлю, пока живи,
И докажу свои права.
Сестрица старшая смекнула:
Недаром пташка упорхнула,
Судиться вздумала, видать.
Какой же смысл сидеть и ждать?
Делить отцовское именье?
Какое недоразуменье!
Принарядилась поутру
И поспешила ко двору,
Обогнала свою сестрицу,
Явилась первая в столицу
И, вняв столичным новостям,
Гавэйна доблестного там
