Скорби Сатаны - Мария Корелли
– Ради Бога!.. – взмолился я.
Властным жестом он заставил меня замолчать:
– Избавь меня от твоих просьб! Ради Бога, ради тебя и ради себя! Следуй за мной!
Он шел передо мной, как черный призрак в окружавшем его странном бледном свете, и я, ошеломленный и охваченный ужасом, следовал за ним, словно не по своей воле. Наконец мы очутились в кают-компании. Между тем волны продолжали биться об иллюминаторы, готовые поглотить судно. Дрожа и выбившись из сил, я опустился на стул. Князь некоторое время задумчиво смотрел на меня. Затем он распахнул окно, и огромная волна, нахлынув, обдала меня горько-солеными брызгами. Однако я на это даже не реагировал, не в силах оторвать взгляд от князя – того существа, которое я так долго считал своим верным спутником.
Подняв руку властным жестом, он сказал:
– Назад, демоны моря и ветра! Вы не Божьи стихии, а мои слуги, нераскаявшиеся души человеческие! Затерявшиеся в волнах, закружившиеся в урагане, что бы вы ни выбрали своей судьбой, прочь отсюда и прекратите свой шум! Этот час – мой!
В паническом страхе, потрясенный, я увидел, как огромные волны, без конца бросавшиеся на судно, внезапно отступили, ветер утих, яхта, как ни в чем не бывало, плавно и равномерно заскользила по водной глади. И прежде чем я успел опомниться, свет полной луны широкой полосой лег на пол.
С последними звуками бури будто из морской глубины до моего слуха донеслись слова «AVE SATHANAS!» и затихли вдали, как прощальное эхо.
Князь повернулся ко мне – каким прекрасным и одновременно отталкивающим было его лицо!
– Узнаешь ли ты теперь меня, человек, которого мои миллионы сделали несчастным? Или ты хочешь, чтобы я сказал тебе, кто я?
Губы мои шевелились, но я не мог говорить; страшная догадка, осенившая меня, казалась еще слишком невероятной.
– Будь нем, не двигайся, а только внимай и чувствуй! – продолжал он. – Высшей властью Бога – ибо нет другой власти ни на земле, ни в небесах – я повелеваю тебе сейчас. Ты не в силах противостоять моей воле! Выбираю тебя из миллионов людей, чтобы ты еще в этой жизни усвоил урок, который впредь должны будут усвоить все. Собери все силы своего разума, чтобы принять то, что я скажу. И передай это своим собратьям, если у тебя есть душа!
Я снова попытался заговорить, – ведь он казался дружески ко мне настроенным, хотя и объявил себя моим врагом… Но все же… что это за сияние над ним? Что означает этот огонь, пылающий в его глазах?
– Ты один из счастливчиков на этом свете, – продолжал он, глядя на меня прямо и открыто. – По крайней мере, так этот мир судит о тебе, поскольку ты можешь приобрести его расположение. Но существует высший суд, и его благосклонность нельзя купить, даже если все церкви предложат помощь в этом деле! Для высшего суда ты такой, каков есть, а не такой, каким кажешься! Они видят в тебе бесстыдного эгоиста, упорно искажающего свой божественный бессмертный образ, и этому греху нет оправдания и спасения, он должен быть наказан. Всякий, кто предпочтет Богу собственное «я» и высокомерно осмелится сомневаться и отрицать Бога, тем самым призовет к управлению своей судьбой другую силу – силу зла. Эту силу смертные называют Сатаной, князем тьмы. Он стал злом из-за непокорности и злобы человека, но ангелы когда-то знали его как Люцифера, князя света!..
Он замолчал и грозно посмотрел на меня, а потом спросил:
– Узнаешь ли ты меня… теперь?
Я застыл от страха, изумленно глядя на него… Неужели этот человек – а он выглядел человеком – настолько повредился умом, что говорит столь дикие и ужасные вещи?
– Если ты не узнаёшь меня, если ты по-прежнему не можешь узнать меня, то только потому, что не хочешь знать! Я являюсь людям, когда они преисполнены тщеславия, и становлюсь их спутником, потворствуя их излюбленным порокам! Я принимаю тот облик, который им нравится, и потакаю их капризам! Именно они делают меня тем, кто я есть. Я выгляжу в соответствии с их быстротечной модой. Менялись эпохи, и люди давали мне странные имена и титулы, а их церкви представляли меня чудовищем. Как будто воображение может нарисовать чудовище худшее, чем Дьявол в человеческом обличье!
В полнейшей тишине его звучный голос казался мне страшнее самой дикой бури.
– Ты – создание Божие – наделен, как и любая наделенная разумом частица Его творения, способностью к бессмертию. Но люди сосредоточены на тлене и в своей ничтожности смеют оспаривать и подвергать сомнению вечные истины! По воле Творца вам дозволено увидеть Естественную Вселенную, но из милости к вам Господь опускает завесу над сверхъестественным! Ибо ваш слабый мозг не выдержал бы таких испытаний. Вы не знаете тайн Вселенной, но вы сомневаетесь! Сомневаетесь не только в непревзойденной Любви и Мудрости, которые удерживают вас в неведении до тех пор, пока вы не будете готовы к тому, чтобы вынести полное знание, но и в самом факте существования иной Вселенной. Высокомерные глупцы! Ваши часы отсчитываются по другим законам! Каждая мысль, слово, поступок и взгляд зачтутся в будущей жизни! Этот закон непреложен! – Он продолжал, и в его голосе звучала нездешняя музыка. – Люди совершают свой выбор и сами создают свое будущее. Не позволяй им утверждать, что они несвободны в выборе! Бог явился им с Небес в образе человека. А из самых глубин Ада возник я, дух бунта, и тоже в человеческом обличье! Но Богочеловек был отвергнут и убит. А я, Дьявол, продолжаю жить, приветствуемый и почитаемый! Таков выбор человеческий, а не Божий и не мой! Если бы ваш корыстный род полностью отверг меня, то я больше не существовал бы таким, какой я есть, исчезла бы и вся моя свита. Слушай, я опишу твой путь, – это путь многих. И суди сам, как далеко отпал ты от Бога! И как близок силам Ада!
Я невольно вздрогнул: я начал осознавать ужасную природу всего происходящего.
– Ты, Джеффри Темпест, когда-то был отмечен Господом: ты получил удивительный дар, называемый Гением. Такая удача выпадает лишь немногим смертным, и горе тому, кто, получив дар, считает его личной ценностью и использует для себя, а не для Бога! Божественные законы направляли тебя на путь страданий, разочарований, самоотречения и бедности, ибо только так человечество становится благороднее и совершеннее. Пройдя через боль и упорный труд, душа вооружается для испытаний и битвы. Ибо труднее достойно пережить победу, чем вынести удары! Но ты возмущался благосклонностью
