Прыжок в неизвестное. Парикмахер Тюрлюпэн - Лео Перуц

Спать уже было нельзя. Микш нащупал в темноте свои брюки и туфли и начал одеваться.

– Собственно говоря, я съедаю ваш завтрак, – сказал Демба.

– Нет, нет! Я совершенно сыт.

– А я голоден. Я от голода чуть с ума не сошел. Со вчерашнего дня я ничего не ел, а сегодня утром у меня стащила завтрак одна собака.

– Кто? Собака?

– Да, безобразный пинчер в бурых пятнах. А мне пришлось на это спокойно смотреть.

– Почему пришлось?

– У меня случайно были заняты руки в это время. Впрочем, какое вам до этого дело? Попадаешь иногда в положение, когда нельзя управлять своими руками. Но я вам, кажется, не дал спать?

– Я не устал. Я могу еще после обеда поспать немного. К тому же мы так редко видимся… Каким образом вы сегодня дома? Нет лекций? Нет уроков?

– Я вернулся, чтобы взять на время какое-нибудь пальто у фрау Помайзль. У меня пальто порвалось. А у нее хранится гардероб ее сына, взятого в солдаты.

– У вас порвалось пальто?

– Да. Продырявилось. Собака вцепилась в него зубами.

– Возьмите мое. Мне его до вечера не нужно. А днем фрау Помайзль починит ваше.

– Нет, спасибо. Ваше на меня слишком коротко.

– Да ведь мы с вами одного роста.

– Нет. Не беспокойтесь. Я возьму накидку, которую оставил здесь сын фрау Помайзль.

– Как хотите. Что у вас нового?

– Нового? Ничего. Соня хочет уехать в Венецию с Георгом Вайнером.

– С Вайнером? Это кто такой?

– Идиот. Герой тенниса. Человек, который умеет говорить только о своих пиджаках.

– Ну и бог с ним!

– Бросьте говорить вздор! Разве вы дали бы себя обокрасть? – гневно воскликнул Демба.

– Кто же вас обкрадывает?

– По-вашему, это не кража, когда у меня кто-нибудь отнимет Соню?

– Нет. Она свободна. С вами не связана. Она может делать, что хочет.

– Вот как? Вы служите на железной дороге. И у вас есть покровитель в министерстве. Допустим, что кто-нибудь отнимет у вас внимание начальника отделения в министерстве, который ведь тоже «свободен», и лишит вас должности. Вы бы это позволили? Какого-нибудь несчастного, стянувшего кусок хлеба, сажают под замок, а на этих грабителей любви нет управы?

– Разве вы хотели жениться на этой барышне?

– Нет.

– Вот видите! Через несколько недель вы бы ее бросили все равно. Значит, потеря не так уж велика.

– Через несколько недель? Может быть. Но сегодня я еще не покончил с этим.

– То есть как это – не покончил? Несколько дней или недель не могут же иметь значения.

– Но ведь это еще не кончено, неужели вы не понимаете? Как мне вам объяснить?.. Слушайте: вы едите артишок. Или грушу. Откладываете последний кусочек в сторону куда-нибудь, ищите его и уже не находите. Тогда вас целый день будет тянуть к этому кусочку. Можете есть какие угодно другие вещи, во сто раз вкуснее, – маленького кусочка груши вам будет всегда недоставать. Весь день вы бессознательно будете ощущать на небе и на языке томление по этой груше только потому, что не съели последнего кусочка.

– Так что же?

– Так же обстоит у меня дело с Соней Гартман. Быть может, я бы ее забыл через несколько недель. Есть другие, гораздо более ценные люди, чем Соня Гартман. Но так как она вчера со мной порвала, то я не могу сегодня жить без нее. Последний кусок… Вы этого не понимаете? Микш, вы должны раздобыть мне денег.

– Шесть крон можете получить сейчас же.

– Шесть крон? Мне нужно двести.

– Двести? Господи милостивый, вы у меня просите двести крон? – Микш расхохотался во все горло. – На что вам деньги, Демба?

– Я хочу поехать с Соней в Венецию.

– Так я и знал. Вы думаете, все дело в деньгах? А если барышня полюбила другого?

– Если я достану денег, она поедет со мной.

– Вы в это серьезно верите?

– Ни во что я не верю. Я это знаю, – сказал Демба. – Я был у нее полчаса тому назад, и она мне это обещала. Я ее уговорил. Нужно только быть немного дипломатом и сердцеведом, тогда все удается. У нее всегда было непреодолимое стремление увидеть свет. Она должна совершить это путешествие, а кто ей поможет в этом – это для нее вопрос второстепенный. Если я до вечера деньги раздобуду, Вайнер будет оставлен.

– Сердцеведение ваше никогда вас не выручало, милый Демба, – сказал скептически Микш. Станислав Демба не слушал его.

– И сегодня утром я чуть было не добыл эти двести крон. Если бы я только улучил мгновение! Но я слишком долго ждал, и теперь это мне значительно труднее. Я готов был бы надавать себе пощечин, если бы…

– Если бы что?

– Если бы мог. Это теперь тоже не так легко. – Демба коротко рассмеялся. – Довольно об этом. Значит, у вас нет для меня денег. В таком случае я должен поискать их где-нибудь в другом месте. Будьте здоровы!.. Ах да, накидка… Фрау Помайзль!

В соседней комнате послышались скользящие шаги. Хозяйка просунула голову в дверь.

– Вы меня звали, господин Микш? Батюшки, как же у вас темно сегодня! Собственных рук не видно.

– Фрау Помайзль, можете вы мне дать на сегодняшний день ту накидку, которую носил раньше ваш сын? Я продырявил себе пальто.

– Накидку Антона? Пожалуйста. Но только она слишком плоха для вас, господин Микш. Мой Антон в последнее время, до своей военной службы, не хотел уже выходить на улицу в этой накидке. Подождите-ка, я ее сейчас вам найду.

Фрау Помайзль исчезла в смежной комнате и через несколько минут вернулась с накидкой.

– Вот она, господин Микш. Немножко нафталином пахнет.

– Это ничего. Давайте ее сюда, – сказал Демба. – Практичная вещь такая накидка. Ее просто набрасываешь на плечи, застегиваешь спереди и не бьешься над просовыванием рук в эти проклятые футляры, которые выдумал черт…

– В какие футляры?

– В рукава. Я не переношу рукавов. Откройте ставни, Микш.

– Вам уже не больно?

– Больно? Где больно?

– Глазам не больно?

– Нет, черт побери! Не задерживайте меня своими вопросами и откройте ставни.

Яркий свет залил комнату.

Демба подошел к зеркалу платяного шкафа, являвшемуся украшением бедно обставленной комнаты. Погляделся в него и кивнул головой. По-видимому, он одобрил накидку.

– Батюшки, это вы, господин Демба! – воскликнула фрау Помайзль, только теперь узнав его. – А я и не знала, что вы дома. Я думала – вы ушли. Только что вас искал почтальон с деньгами.

– С деньгами? И он ушел? Вы ему дали уйти? – закричал Демба.

– Нет. Он пошел на четвертый этаж. Сейчас должен сойти вниз.

– Это хорошо. Я выйду на улицу и буду его караулить. – Станислав Демба повернулся к Микшу и рассмеялся. – Господин Вайнер отстранен. Это гонорар от издателя макулатуры, для которого я перевел роман на польский язык. Бульварный роман для служанок в четырехстах выпусках по двадцать геллеров, в каждом выпуске – убийство с целью грабежа, или поджог, или