Тимберлейк Вертенбейкер - Для блага Отечества
РАЛЬФ. Вот теперь ваша реплика.
АРСКОТТ. "Можно вас на два слова, капитан"?
ДЭББИ. А я? Мне тоже надоело ждать. Почему вы все время репетируете сцены с Сильвией?
РАЛЬФ. Хорошо, давайте сцену, где Роза приходит со своим братом Буллоком. Вы эту сцену помните, Арскотт?
АРСКОТТ. Да.
РАЛЬФ. Отлично. Вайзенхэммер, вам придется быть Буллоком.
ВАЙЗЕНХЭММЕР. Что? Играть две роли?
РАЛЬФ. Майор Росс больше никого не освобождает от работ. Некоторым из вас придется играть по несколько ролей.
ВАЙЗЕНХЭММЕР. Но зрители будут сбиты с толку. Они решат, что Буллок это Брэйзен, а Брэйзен это Буллок.
РАЛЬФ. Чепуха! Если они будут внимательны, то смогут отличить армейского капитана Брэйзена от деревенского увальня Буллока.
ВАЙЗЕНХЭММЕР. А если не будут?
РАЛЬФ. Тогда им и в театр ходить незачем.
ВАЙЗЕНХЭММЕР. Это разрушит мой выход в образе капитана Брэйзена.
РАЛЬФ. Все. У нас нет другого выхода. Обратим это неудобство нам же на пользу. Вы сыграете двух совершенно разных людей и тем самым проявите все грани вашего таланта.
ВАЙЗЕНХЭММЕР. Вы полагаете, наши зрители будут достаточно проницательны, чтобы это оценить?
РАЛЬФ. Поживем - увидим. Начинаем сцену. Брайант!
ДЭББИ. Спросите меня, так это глупая пьеса - ваш "Офицер-вербовщик". Неужели нет пьес, где люди поинтереснее?
МЭРИ. А мне нравится играть Сильвию. Она смелая и ничего не стыдится, не боится нарушать заведенный порядок ради любви к своему капитану.
ДЭББИ. Она не росла в нищете, и не знает, что такое драться, чтобы выжить. Ее папаша - мировой судья. Лучше бы мне саму себя сыграть.
АРСКОТТ. А я бы не хотел играть себя. Когда я произношу слова сержанта Кайта, я обо всем забываю. Я забываю слова судьи, который сказал мне, что я проведу остаток земной жизни здесь, среди этой выжженной травы, получая побои в награду за рабский труд. Я забываю, что здесь полно змей и пауков, один укус которых смертелен. Я даже не думаю, что сталось с Кэйблом. Я забываю о том, что я совершил. Я - Кайт. А это - Шрусберри. И вообще хватит разговоров, лейтенант. Давайте репетировать.
ДЭББИ. Хоть бы кто-нибудь написал пьесу, где жизнь такая, как на самом деле.
ВАЙЗЕНХЭММЕР. Пьеса должна нам открывать что-то новое. Если в ней все знакомо, то посмотрев ее, знаешь так же мало, как и прежде.
ДЭББИ. Но почему все это не может происходить в наше время?
ВАЙЗЕНХЭММЕР. Время действия не имеет значения. Лучше, когда пьеса о прошлом. Мне легче понять Плюма и Брэйзена, чем кое-кого из здешних офицеров.
РАЛЬФ. Давайте все начнем. Арскотт...
АРСКОТТ. "Поглядите, сэр, какая идет милашечка, эдакий цыпленок".
РАЛЬФ. Теперь Уорди. Он тоже в этой сцене. Где Сайдвэй?
МЭРИ. Он так расстроен из-за Лиз, что отказывается репетировать.
РАЛЬФ. Я пытаюсь поговорить с губернатором, но это не повод, чтобы пропускать репетиции. Мы должны сыграть, что бы ни случилось. Мы уже пять месяцев репетируем! Дальше! "Видишь эту девчонку? А что с ней за битюг"?
АРСКОТТ. "Не знаю, сэр".
ВАЙЗЕНХЭММЕР. Вообще-то я не похож на деревенщину...
РАЛЬФ. Вы же актер, Вайзенхэммер. Вот и сделайте так, чтобы было похоже.
ДЭББИ. "Цыплята, цыплята. Молодые и нежные". Дурацкие слова! Не буду их говорить.
РАЛЬФ. Как у автора написано, так и говорите. "Сюда, цыплята"!
ДЭББИ. "Кому цыплят"?
РАЛЬФ. Брайант, вы играете миловидную деревенскую кокетку, которой очень хочется понравиться капитану. Вы должны очаровать его и при этом... э-э-э... немного покраснеть.
ДЭББИ. Вот уж чего никогда не умела, так это краснеть.
РАЛЬФ. Я не могу репетировать эту сцену без Сайдвэя... Арскотт, давайте поработаем над вашими длинными монологами. Я их еще не слышал... И вообще мне нужен Сайдвэй. Это безответственно, в конце концов! Кто-нибудь, найдите его.
Никто не двигается.
АРСКОТТ. Сэр, я и без него могу прочесть первый монолог: "Разумеется, сударь, я свое дело знаю. Да будет вам известно, сударь, что я из цыган и до десяти лет бродил с табором. Там я научился врать и лицемерить".
ДЭББИ. Ну прямо про меня написано.
АРСКОТТ. "Потом меня отняли от матери, которую звали Клеопатрой, и продали за три пистоля одному вельможе. Я ему полюбился за красоту, и он взял меня в пажи".
ДЭББИ. Точно про меня. Вместо этой дуры-молочницы я лучше сыграю Кайта.
МЭРИ. Ты не можешь играть мужчину, Дэбби.
ДЭББИ. Ты же играешь мужчину - этого, как его, Джека Уилфила.
МЭРИ. Да, но по пьесе я знаю, что я женщина. А тебе, чтобы сыграть Кайта, нужно стать мужчиной.
ДЭББИ. Если уж Вайзенхэммер может стать деревенским увальнем, то мне себя представить мужчиной - как два пальца...
РАЛЬФ. Довольно, Брайант!
ДЭББИ. Я поняла, что хочу быть Кайтом.
АРСКОТТ. Нет! Кайта играю я. Не трожь мою роль!
РАЛЬФ. Возможно, вам придется играть еще и Мелинду.
ДЭББИ. Подумаешь! Всех делов-то, что она потом выходит замуж за Сайдвэя. Неинтересно.
ДЭББИ уходит.
Появляется ФРИМЭН.
ФРИМЭН. Простите, лейтенант, я опоздал, но все слова свои я выучил наизусть.
РАЛЬФ. Давайте первую сцену. Сильвия и Судья Бэланс. Бренэм...
АРСКОТТ, возмущенный, что ему так и не дали порепетировать, уходит, сердито топая ногами.
МЭРИ. "Пока есть жизнь, есть и надежда, сударь. Брат может еще поправиться".
ФРИМЭН. "На это трудно рассчитывать".
МЭРИ. Нет, не могу... С ним... Когда Лиз... Нет!
У б е г а е т .
РАЛЬФ. Актер должен преодолевать личные чувства...
ВАЙЗЕНХЭММЕР бежит вслед за Мэри.
РАЛЬФ. Сегодня мы не очень продвинулись. Конец репетиции...
СЦЕНА 8.
ДАКЛИНГ ДАЕТ КЛЯТВЫ.
Н о ч ь .
ГАРРИ болен. ДАКЛИНГ рядом.
ДАКЛИНГ. Только не умирай, и я никогда не буду мучить тебя молчанием. Только не умирай, и я никогда не отверну лица от тебя. Только не умирай, и я никогда не буду думать о другом мужчине, когда ты ласкаешь меня. Только не умирай, и я всегда буду заботиться о тебе. Только не умирай, и я буду мокрой и трепещущей от каждой твоей ласки. Только не умирай, и я буду смотреть всегда только а тебя одного. Только не умирай, и я буду любить тебя.
П а у з а .
Если ты умрешь, я тебя никогда не прощу.
Склоняется над ним, прислушивается, дотрагивается до него. ГАРРИ мертв.
ДАКЛИНГ. Я ненавижу тебя! Нет! Я люблю тебя!
Свернувшись рядом с Гарри калачиком, кричит:
Как ты мог?
СЦЕНА 9.
ЛЮБОВЬ.
Берег океана. МЭРИ. Потом РАЛЬФ.
МЭРИ. "Мне не нужны ваши деньги, капитан. Я иду на военную службу только ради любви... Ради любви к этой девице, я хотел сказать. Скажу вам без утайки...". Ну и так далее. "Значит, вы просто отложили дело до более удобного случая"? "Что ж, сударь, будем считать, что вы ответили на мой вопрос. А теперь забудьте на минутку, что вы вербовщик, и честно скажите мне, какого обращения мне следует ждать от вас, если я завербуюсь"?
ОНА несколько раз повторяет последнюю фразу, стараясь говорить более низким, грубым голосом.
Появляется РАЛЬФ, замечает МЭРИ. Она тоже видит его, но продолжает.
МЭРИ. "А мне сердце подсказывает, что если вы меня выгоните, это и будет самым тяжким для меня наказанием. Мне легче пойти с вами в самое пекло, чем отпустить вас одного. Дайте вашу руку - так мы скрепим наше обязательство. Отныне вы мой капитан".
РАЛЬФ (за Плюма). "Твой друг".
Целует ее.
"Ну чем этот мальчишка меня приворожил"?
МЭРИ. "Я хочу попросить вас об одной услуге. Мой поступок, боюсь, вызовет толки в городе...".
РАЛЬФ. Сильвия...
Снова целует ее.
МЭРИ. "Пусть они считают, что я попал в армию согласно Парламентскому акту...".
РАЛЬФ. "Можешь на меня положиться. Ты поселишься на моей квартире? Будешь спать со мной вместе"? Сильвия... Мэри...
МЭРИ. Ну как у меня получается? Трудно играть мужчину. Дело не в походке, а в том, как держишь голову. Мужчина никогда не наклоняет голову слишком низко... Я должна смотреть на вас, не опуская глаз. Давайте еще попробуем.
РАЛЬФ. "Можешь на меня положиться. Ты поселишься на моей квартире? Будешь спать со мной вместе". Мэри... Будешь?
МЭРИ. Да...
Ц е л у ю т с я .
РАЛЬФ. Не опускай голову. Будь, как Сильвия.
МЭРИ начинает раздеваться.
РАЛЬФ. Никогда раньше я не смотрел на тело женщины.
МЭРИ. А твоя жена?
РАЛЬФ. Мне казалось, это дурно смотреть на нее. Но тебя... Я хочу видеть...
МЭРИ. А я тебя...
СЦЕНА 10.
ДЕЛО ЛИЗ МОРДЕН.
РАЛЬФ, РОСС, ФИЛЛИП, КОЛЛИНЗ, КЭМПБЕЛЛ.
КОЛЛИНЗ. На суде она отказалась сказать что-либо в свое оправдание. Суд воспринял это, как косвенное признание вины и приговорил ее к казни через повешенье. Впрочем, свидетельства против нее не очень убедительные.
РОСС. Ее видели вместе с Кэйблом недалеко от склада. Доказательнее не докажешь.
КОЛЛИНЗ. Ее видел пьяный солдат. К тому же, было темно. Солдат признался, что был пьян и видел ее издалека. Загвоздка в том, что она молчит и не говорит, где была на самом деле.
РОСС. Молчит, потому что виновна.
