Тимберлейк Вертенбейкер - Для блага Отечества
ФИЛЛИП. Его преподобие - осел, лейтенант. Я говорю о спасении человеческого в ней.
РАЛЬФ. Боюсь, там уже нечего спасать, сэр.
ФИЛЛИП. Кто знает, какая душа сокрыта под грязью и лохмотьями изуродованной жизни? Я видел, как солдаты, считавшиеся безнадежными, с оторванными руками и ногами, с раскроенными черепами умудрялись выжить...
РАЛЬФ. Ее все-таки повесят, сэр?
ФИЛЛИП. Я не хочу, чтобы эту женщину повесили, и мне, Ральф, потребуется ваша помощь.
РАЛЬФ. Сэр?
ФИЛЛИП. Я оставил службу его величества, занялся земледелием. Не знаю, почему именно мне предложили возглавить эту колонию, это царство окаянных душ. Но я исполню свой долг до конца.
РАЛЬФ. Я не совсем понимаю, сэр...
ФИЛЛИП. В чем долг государственного мужа? В утверждении власти закона. Но граждан надо приучать к добровольному подчинению закону. Я предпочитаю управлять сознательными людьми, а не тиранить стадо животных.
РАЛЬФ. Так точно, сэр. Но пьеса...
ФИЛЛИП. Пьеса мало что изменит, но подобно рисунку на песке она может напомнить... всего лишь напомнить сыну раба... Вы понимаете, о чем я говорю?
РАЛЬФ. Кажется, понимаю.
ФИЛЛИП. Возможно, у нас ничего не выйдет. Возможно, дело кончится бунтом. Кое-кто уже пытается убедить Адмиралтейство, что я сошел с ума.
РАЛЬФ. Сэр!
ФИЛЛИП. Вам тоже будут угрожать. Вы ведь не хотите всю жизнь прослужить в чине младшего лейтенанта?
РАЛЬФ. Нет, сэр.
ФИЛЛИП. И я не могу повысить вас в звании через голову майора Росса.
РАЛЬФ. Понимаю.
ФИЛЛИП. Раз уж мы вышли в море, Ральф, и подняли парус, надо во что бы то ни стало удержаться на плаву. Есть более серьезная опасность, которая может опрокинуть наш корабль. Если транспорт с провиантом не придет в течение трех месяцев, у нас начнется голод. Через месяц я вынужден буду вновь уменьшить рацион...
П а у з а .
Гарри не здоров... Вы бы навестили его. Желаю вам успеха с пьесой, лейтенант.
РАЛЬФ. Спасибо, сэр. Это замечательная пьеса. В начале, как вы знаете, я не был в этом уверен, но теперь.
ФИЛЛИП. Хорошо. Очень хорошо. Я буду с нетерпением ждать премьеры. Не сомневаюсь, вас ждет успех.
РАЛЬФ. Благодарю вас, сэр, благодарю.
СЦЕНА 3.
ГАРРИ БРЮЕР ВИДИТ МЕРТВЫХ.
Палатка Гарри Брюера.
ГАРРИ пьет и разговаривает разными голосами, принадлежащими его мучителям-призракам, отвечая им собственным голосом.
ГАРРИ. Даклинг! Даклинг!
Она на берегу, Гарри, ждет своего юного Хэнди Бэйкера.
Уйди, Хэнди, сгинь!
Мертвые никогда не уходят, Гарри.
Я не вешал тебя.
Ты хотел моей смерти.
Нет!
Ты хотел, чтобы меня повесили.
Хорошо, я этого хотел, а теперь убирайся!
П а у з а .
Смерть ужасна, мистер Брюер. Там ничего нет, только тьма.
Томас Баррет! Тебя повесили за кражу продуктов со склада.
Мне было семнадцать лет, мистер Брюер.
Ты скверно их прожил.
Нет.
Это ведь твои слова, ты сам говорил тогда утром: "Я прожил скверную жизнь".
Я должен был сказать что-то, чтобы оправдать свою смерть. Я слышал, его преподобие говорил, что все мы погрязли в скверне. Но это так ужасно ( болтаться на веревке, с вывалившимся языком.
Зачем ты крал продукты?
Я хотел жить. Хотел вернуться в Англию. Мне было бы тогда всего двадцать четыре года. Я ничего не успел, даже не попробовал женщин.
Даклинг!
У меня были планы. Я хотел завести свою ферму, выпивать с друзьями и любить женщин с крепкими ногами и широкими бедрами.
Не нужно было красть.
А вы сами разве никогда не крали, мистер Брюер?
Я - нет... То есть да, но там все было иначе. Даклинг!
Но вас не повесили. Вы живы. Почему вы живы?
Даклинг! Даклинг!
Вбегает ДАКЛИНГ.
ДАКЛИНГ. Гарри, что случилось?
ГАРРИ. Я их вижу.
ДАКЛИНГ. Кого?
ГАРРИ. Мертвецов. Помоги мне.
ДАКЛИНГ. Я была на берегу и слышала, как ты кричал. Тебе просто опять приснился страшный сон.
ГАРРИ. Нет, я их вижу...
П а у з а .
Я хочу тебя... Дай мне... Дай мне...
ДАКЛИНГ. Сейчас?
ГАРРИ. Пожалуйста.
ДАКЛИНГ. И тогда ты забудешь про свои кошмары?
ГАРРИ. Да.
ДАКЛИНГ. Иди ко мне.
ГАРРИ. Даклинг...
ОНА ложится, задирает юбку.
ГАРРИ опускается на нее, потом вдруг резко отстраняется.
ГАРРИ. Что ты делала на берегу? Ты была с ним - он сам мне сказал. Ты была с Хэнди Бэйкером!
СЦЕНА 4.
АБОРИГЕН РАЗМЫШЛЯЕТ О СУЩНОСТИ СНОВИДЕНИЙ.
АБОРИГЕН. Бывает, что сон сбивается с пути и начинает бесцельно бродить по земле, как неприкаянный. Но от него нельзя избавиться. Он здесь, среди нас. Как можно подружиться с этим многолюдным, голодным, безумным сном.
СЦЕНА 5.
ВТОРАЯ РЕПЕТИЦИЯ.
РАЛЬФ, МЭРИ, САЙДВЭЙ, ДЭББИ ждут.
Майор РОСС и капитан КЭМПБЕЛЛ приводят троих преступников - ЛИЗ, ВАЙЗЕНХЭММЕРА И ЦЕЗАРЯ.
Они по-прежнему в кандалах. РОСС подталкивает их.
РОСС. Вот, лейтенант, еще трое мерзавцев из вашей шайки. То есть я хотел сказать, из вашей труппы.
КЭМПБЕЛЛ. Губернатор... говорит... это самое... освободить... Ай-ай-ай! Преступников... Да уж...
РОСС. Капитан Кэмпбелл, снимите кандалы с Вайзенхэммера и с этого дикаря.
Показывает на Лиз.
Она останется в цепях. Ее будут судить, и нам бы не хотелось, чтобы она в последний момент улизнула.
РАЛЬФ. Я не могу репетировать, когда хоть один из моих актеров в кандалах, майор.
РОСС. Хорошо. Мы скажем губернатору, что она вам не понадобилась. Пусть отправляется назад в тюрьму.
РАЛЬФ. Нет, пусть останется. Мы как-нибудь справимся. Сайдвэй, начните со сцены, которую вы репетировали с Мелиндой в тюрьме. Прошу вас...
ЦЕЗАРЬ. Я тоже занят в этой сцене, лейтенант.
РАЛЬФ. Нет.
ЛИЗ и САЙДВЭЙ. Он занят, занят.
САЙДВЭЙ. Он играет моего слугу.
РАЛЬФ согласно кивает.
ЛИЗ, САЙДВЭЙ И ЦЕЗАРЬ отходят в сторону, жмутся друг к другу. они готовы начать, но чего-то ждут.
РАЛЬФ. Остальные начнут с выхода Сильвии, переодетой Джеком Уилфилом. Где Арскотт?
КЭМПБЕЛЛ. Э-э... Наказание... За побег... В отключке... Еще пятьдесят три удара. Э-хе-хе...
РОСС (показывая на Цезаря). Следующим будет он. После суда над Морден.
ЦЕЗАРЬ съеживается от страха.
РАЛЬФ. Вы готовы, Бренэм? Вайзенхэммер? Я буду капитаном Плюмом.
РОСС. Лейтенантик тоже хочет играть в пьесе. Может, стоит произвести его в каторжники, а? Эй, мистер Кларк, как насчет того, чтобы записаться в кандальную бригаду? Ха-ха-ха!
П а у з а.
РОСС и КЭМПБЕЛЛ не уходят.
РАЛЬФ. Майор, мы начинаем репетировать.
П а у з а.
Никто не двигается с места.
Нам пора начинать репетицию.
РОСС. Вам никто не мешает, лейтенант, начинайте.
РАЛЬФ. Майор, репетиции должны проходить в атмосфере абсолютно... интимной. Актеры еще не готовы предстать перед публикой.
РОСС. Не готовы! Вот как!
РАЛЬФ. Это творческий процесс. В присутствии посторонних актеры стесняются. Нужно уважать их чувства.
РОСС. Стесняются? Ах они стесняются! Сайдвэй, а ну пойди сюда!
РАЛЬФ. Майор... Сайдвэй, стойте.
РОСС. На вашем месте, лейтенант, я не стал бы отменять приказы старшего по званию.
КЭМПБЕЛЛ. Э-э-э... Субординация... Первое правило...
РОСС. Сайдвэй!
САЙДВЭЙ подходит к Россу.
Сними рубаху!
САЙДВЭЙ выполняет приказ.
Сто ударов плетью на "Сириусе" за пререкания с офицером. Помнишь, Сайдвэй? Еще триста плетей за попытку ударить того же офицера. Я видел, как обнажились кости этого животного. Он все вокруг загадил своей паршивой кровью, обмочился мне на сапоги. А теперь он, значит, стесняется.
Отталкивает САЙДВЭЯ.
РОСС. Брайант, ко мне! На четвереньки!
ДЭББИ становится на четвереньки.
А теперь тяфкай и виляй хвостом - получишь сухарь. Что? Забыла? Разве не таким способом ты добывала себе еду на корабле. Виляй хвостом и тяфкай. Мы подождем. Бренэм!
МЭРИ выходит вперед.
Где твоя наколка, Бренэм? Я не вижу. Покажи!
МЭРИ слегка приподнимает юбку.
Давай! Сама не можешь, так я помогу!
МЭРИ приподнимает юбку чуть выше.
Не вижу!
В этот момент САЙДВЭЙ поворачивается к Лиз и начинает произносить свой текст, громко, с вызовом, перекрывая все другие голоса, заполняя собой все пространство.
САЙДВЭЙ. "Я тоже не уверен, что получу особое удовольствие от этого путешествия. Одно несомненно - даже среди дикарей не встречал я такой жестокости, какую видел здесь"!
ЛИЗ. "Сударь, мы доставили друг другу немало огорчений. Давайте же выложим все начистоту и положим конец нашим раздорам".
САЙДВЭЙ. "Вы, конечно, признаете, сударыня, что вы у меня в долгу. Сколько у меня за год накопилось неоплаченных вздохов, обещаний, клятв, нежданных слов, вожделений, ревнивых дум. Вы до сих пор этот счет не покрыли...".
КЭМПБЕЛЛ. Мда... Хорошо... вот это... Вздохи... Обещания... Вожделения... Мда-а...
РОСС. Капитан, займитесь Арскоттом.
КЭМПБЕЛЛ уходит.
ЛИЗ. "Но то, что вы задолжали мне, не искупят и семь лет рабства, мистер Уорди. Вспомните, как вы держались со мной год назад...".
