Валентина Немова - Лишний вес
За друга, что пал в бою.
Славы посмертной сила
Всю жизнь проверяет мою.
***
А разве нынче не трудней —
Без битв и без регалий?
Дороги наших мирных дней
Всех фронтовых подалее.
***
Дотянешься до стены ладонью —
Как тёпел к вечеру гранит.
Тебя и ветер не догонит.
Тебя лишь память сохранит.
***
За самое краткое детство на свете
Нам вечная молодость стала наградой.
***
Припоминаю дней, покорных тишине,
Буденовки. От крови черной стала
Потертая отцовская шинель.
***
Мы трудно жили. Молча. Рядом. Разом.
Ты замечал меня, встревоженность мою.
И заменяла мне уют
Ирония прищуренного глаза.
***
Тебе не до меня. Я вырвусь из инерций
Ревнивого, настойчивого дня, -
Мы встретимся. Ты выслушаешь сердце,
И вздрогнет комната. И ты поймешь меня.
***
Мне везде хотелось пройти самой,
Там, где хожено, где не хожено.
Мне всегда хотелось строить самой
Все мосты, что еще не проложены.
***
День Победы
… Такою тишиною встретил,
Но такою радостью вошел,
Что любую ты заметил,
Полюбил, подумал: "Хорошо!"
Он еще спокойнее и лучше
У истока всех своих дорог.
Тучи… Все прошли на запад тучи.
Все лучи стремятся на восток.
***
Но как бы ни остыло
То, чему назначено сгореть.
Все равно, уж если счастье было,
Так оно не может умереть.
***
Никогда не сказал "плохая!"
Верил слову, не глянул зло.
Никогда ни за что не охаял,
Видно, так уж мне повезло.
Не могла, не смела быть плоше,
Ни подумать, ни сделать зла.
Может быть, с тобою хорошей
Я и в самом деле была.
***
Ты склоняешься к изголовью —
Так и кажется: ты со мной.
***
Нет тебя. И огнем и дымом
Скрыт на Балтике легкий след.
Как мне жить, если неистребимо,
Невозвратно, неповторимо…
Никогда и навеки — нет!
Колыбельная
Человеческие силы
Никогда не истребить,
Морячонок! Спи мой милый.
Надо жить и жить.
Вырастай, чтоб мы недаром
За тебя в боях вели
Танки наши сквозь пожары,
Минным полем корабли.
Друг мой, сын мой, мне не спится,
Хоть рассвет сегодня тих.
Вот мне выпало сразиться
Нынче за двоих.
***
И за землю свою, за небо
Драться, ночи не спать, голодать,
Ни улыбки, ни крошки хлеба
От изменника не принять.
Как бы он ни стучался в двери,
Разбитной и по виду свой,
Если сердце в нем чует зверя,
Ты дверей ему не открой.
Так с одною заветной думою
И бороться, и побеждать,
Чтоб тайгу мою,
Чтоб страну мою
Новой славой всегда встречать.
Чтоб сметая мелочь, напасти,
Злые помыслы и дела,
Человеческим полным счастьем
И шумела она, и цвела!
***
Так годы шли, и люди шли,
Шла жизнь на самом деле.
Во всех концах родной земли
Одну мы кашу ели.
Потери воротить нельзя
Друг друга не простили,
Но кратковременные друзья
Тебя не заменили.
Не скажу, что стихи Е. Вечтомовой блистательны. Зато они задушевные и правдивые. В них очень верно отображена эпоха, время "великих строек", страна мечтателей, страна ученых, страна героев, победителей. О подвиге народа в годы Великой Отечественной войны, в которой участвовала и сама, она рассказывает без напускного пафоса, простыми, скупыми "своими словами", превозмогая боль утрат. Ее творчество документально. Это летопись послереволюционного периода, а сама автор — летописец. В том, что ей пришлось понести утраты, она никого не упрекает. Она заранее знала, что ждет ее на избранном ею пути, поэтому спокойно переносит выпавшие на ее долю несчастья.
Герои стихотворений Вечтомовой очень напоминают Павку Корчагина, отдавшего все свои силы, всю свою кровь до последней капли в борьбе за свой идеал, за мечту о том времени, когда не будет ни рабов, ни господ, а все люди будут равны. И не их вина в том, что этим надеждам не довелось сбыться…
Несколько слов надо сказать о том, как изображена женщина в творчестве Елены Андреевны.
В любовной лирике это скорее жена, чем любовница, подруга благородного, занимающегося серьезным делом мужчины, которая остается верной ему даже тогда, когда его уже нет в живых, и всю свою нежность и преданность передает рожденному от нее ребенку, стараясь воспитать в нем черты погибшего за правое дело отца. Эта женщина-мать, умеющая стойко, безропотно переносить все выпавшие на ее долю испытания. Ее можно даже назвать идеальной.
Конечно, она живой человек, она, когда затягивается душевная рана, влюбляется, встречается с мужчинами. Но как она держится с ними! С каким благородством, с каким достоинством, не давая себе опуститься до житейских дрязг и борьбы за свое личное "счастье".
Последнее стихотворение из книги "Звездопад" мне показалось очень интересным. Мужчина, в нем изображенный, мне показался весьма и весьма похожим на одного человека, с которым мы оба знакомы были: и Елена Андреевна, и я.
Но не буду уточнять. Вместе я их нигде не видела, а выдумывать — не в моих правилах. Как и Вечтомова, я хочу писать лишь документальные вещи…
Стихотворение, особенно заинтересовавшее меня.
Подругою быть верной обещала,
И я тебя вовек не подведу.
Готова все начать сначала,
Хотя бы на свою беду.
Не замечая взглядов и улыбок,
Шагая, давишь легкие цветы,
Мне объясняешь суть моих ошибок,
Твоей — во что бы то ни стало правоты.
А я молчу: согласна быть неправой.
Природа протестует за меня.
Луга налево и река направо
В сиянье неприкрашенного дня.
Октябрь. Что делать, коль тебе на горе
Деревья не желтеют. Их вина!
В принципиальном, нудном разговоре
Какая осмотрительность видна!
Взгляни ж вокруг: меж темной бронзой сосен
Не гаснет лета вьющаяся нить.
Не осуждай меня за то, что осень
Никак не может наступить!
С мужем я все-таки разошлась. Так и не смогла простить ему предательства. Дочь моя выросла, вышла замуж, уехала. Тоскуя по родным местам, каждое лето приезжала в Магнитогорск. Родителей моих уже не было в живых, но оставалось в этом городе много старых друзей, которые были рады встретиться со мной.
В 2001 году, по приглашению декана кафедры литературы XX века Магнитогорского педагогического университета Заманской В.В. (фамилия подлинная), которой понравился мой роман-исповедь "Изъято при обыске" (не знаю, кто давал ей почитать эту книгу, лично я не давала) я участвовала в межвузовской научной конференции. Очень многие из выступающих делали доклады о творчестве Ивана Семеновича. Все хвалили его, что мне было приятно слышать. И поражалась я, недоумевала, как я могла оттолкнуть человека, такого значительного, которым все восхищаются?
Когда чтения закончились, я подошла к одному из лекторов, посвятившему свой научный труд творчеству Ненашева, и дала посмотреть ксерокопии фотографий, сделанных моими учениками той школы, в которой побывал, по моему приглашению, Иван Семенович. С 1965 года по настоящее время, я, кочуя из города в город, с этими фотографиями не расстаюсь.
Исследователь творчества Ивана Семеновича так и вцепился (в буквальном смысле этого слова) в листочки с изображением Ненашева и принялся меня умолять:
— Подарите! Подарите мне эти снимки! Они же у Вас не в одном экземпляре, наверное…
Я подарила поклоннику Ненашева то, что он просил. При этом сказала такие слова:
— В молодости я любила Ивана Семеновича, но не призналась ему в этом.
— Почему? — с искренним удивлением в голосе воскликнул мой собеседник.
— Потому что у него… жена.
Это было не совсем так. Но не могла же я совершенно незнакомому человеку поведать о том, что между мной и Ненашевым произошло, что я самым глупым образом приревновала его к другой женщине. Я очень надеялась, что этот научный работник какого-то из вузов страны лично знаком с Иваном Семеновичем, который в то время был еще жив (конференция состоялась летом 2001 года, Ненашева не стало осенью того же года) и, встретившись с ним, передаст ему не только копии фотографий, но и мои слова, запоздалое признание в любви. Мне очень хотелось, чтобы это было так, чтобы узнал он наконец, как на самом деле я к нему относилась в то время, когда между нами произошла размолвка, и как нужно мне, чтобы он перестал на меня сердиться. А он сердится, конечно, я это чувствовала. И настал момент, когда я в этом убедилась.
