Все рушится - Чинуа Ачебе
Последними сходились «капитаны» команд. Они принадлежали к числу лучших борцов всех девяти деревень общины. Зрителям не терпелось узнать, кто кого положит на лопатки в этом году. Одни считали сильнейшим Окафо, другие утверждали, что он и в подметки не годится Икезуе. В предыдущем году ни один не смог одолеть другого, несмотря на то, что судьи позволили им бороться дольше, чем обычно принято. Оба имели одинаковую выучку, и каждый заранее предугадывал действия другого. Это могло повториться и в нынешнем году.
Когда они вступили в противоборство, уже начали сгущаться сумерки. Барабаны совершенно обезумели, и толпа тоже. Она хлынула вперед, и никакие юноши с пальмовыми ветками не могли сдержать ее.
Икезуе выбросил вперед правую руку. Окафо перехватил ее, и они вошли в клинч. Это была яростная схватка. Икезуе старался утвердить правую пятку позади Окафо, чтобы опрокинуть его назад хитроумным приемом. Но каждый из двоих предугадывал, чтó замышляет другой. Толпа сомкнулась вокруг борцов, поглотив барабанщиков; иступленный барабанный ритм перестал быть бесплотным звуком, он стал биением сердца самой толпы.
Теперь, крепко обхватив друг друга, борцы почти не двигались. Мускулы на их руках, бедрах и спинах вздулись и перекатывались под кожей. Похоже, силы снова оказались равными. Двое судей уже двинулись вперед, чтобы разнять борцов, когда Икезуе от отчаяния упал на колено, пытаясь перекинуть противника через голову, и прискорбно просчитался. Быстрый, словно молния Амадиоры, Окафо вскинул правую ногу и нанес сокрушительный удар сопернику в голову. Толпа разразилась громоподобным ревом. Болельщики Окафо подхватили его на руки и понесли домой, славя победителя песней, такт которой женщины отбивали ладонями:
Кто сразится за нашу деревню?Окафо сразится за нашу деревню.Бросил ли он наземь сто мужчин?Он бросил наземь четыреста мужчин.Бросил ли он наземь сто Котов?Он бросил наземь четыреста Котов.Так пусть же он всегда сражается за нас.Глава седьмая
Три года прожил Икемефуна в доме Оконкво; старейшины, судя по всему, о нем просто забыли. Мальчик рос быстро, как ямсовый побег в дождливый сезон, и был полон жизненной энергии. Он полностью прижился в новой семье. Для Нвойе стал старшим братом и с самого начала, казалось, заново разжег в нем жажду жизни. Заставил младшего почувствовать себя взрослым, они больше не проводили вечера в материнской хижине, пока мать готовила еду, а сидели в оби Оконкво или наблюдали за тем, как он, сделав надрез на пальмовом дереве, нацеживает сок, чтобы приготовить вино на вечер. Ничто не доставляло теперь Нвойе большего удовольствия, чем просьбы матери или других отцовских жен выполнить ту или иную трудную мужскую работу по дому: наколоть дров или истолочь что-нибудь в ступе для приготовления еды. Когда младший брат или сестра передавали ему такую просьбу, он притворно изображал недовольство и вслух ворчал на женщин с их заботами.
В душе Оконкво радовался перемене в характере сына и понимал, что это заслуга Икемефуны. Он хотел, чтобы, повзрослев, Нвойе стал серьезным, крепким мужчиной, способным успешно вести отцовское хозяйство, когда сам он умрет и отправится к предкам. Он мечтал, чтобы сын стал процветающим хозяином, чтобы у него были полные закрома и он мог ублажать предков постоянными жертвоприношениями. Поэтому ему было приятно слышать, как Нвойе ворчит на женщин. Это означало, что в свой час он сумеет заставить своих женщин повиноваться ему. Независимо от того, насколько зажиточен человек, если он не в силах держать в узде своих жен и детей (особенно жен), он – не настоящий мужчина. Тогда он – как тот персонаж из песенки, у которого десять жен и еще одна, а вот супа к фуфу не хватает.
Поэтому Оконкво поощрял мальчиков приходить к нему в оби и рассказывал им местные легенды – настоящие мужские истории о жестоких схватках и кровопролитии. Нвойе понимал, что должен быть мужчиной, жестким и непреклонным, но почему-то все равно предпочитал истории, которые бывало рассказывала мать и которые она, несомненно, до сих пор рассказывает младшим детям: о хитроумной черепахе, о птице энеке-нти-оба, которая бросила вызов всему миру и которую в конце концов победил кот. Он часто вспоминал мамину сказку о случившейся в незапамятные времена ссоре между Землей и Небом, когда Небо семь лет не поливало Землю дождем, пока все растения не иссохли и стало невозможно похоронить усопших, потому что мотыги ломались об окаменевшую землю. Наконец послали Коршуна умилостивить Небо, смягчить его сердце песней о страданиях сынов человеческих. Когда бы ни пела эту песню мать, Нвойе переносился далеко-далеко в небо, где Коршун, посланец Земли, молил этой песней о милости. Наконец Небо сжалилось и даровало Коршуну дождь, завернутый в листья кокоямса. Но когда Коршун возвращался домой, его длинный коготь проколол листья, и пролился такой дождь, какого никогда прежде не бывало. Таким сильным был тот ливень, что промочил он перья Коршуна насквозь, и не смог он донести дар Неба до своих, а, издали заметив огонь, полетел в чужую землю. Долетев до нее, Коршун увидел, что это человек приносил жертву. Он обогрелся, обсох у его костра и съел требуху.
Вот такие истории Нвойе обожал. Но теперь он твердо знал, что они – для глупых женщин и детей, а отец хочет, чтобы Нвойе стал мужчиной. Поэтому мальчик притворялся, будто женские сказки его больше не интересуют, и видел, что отцу это нравится, тот больше не ругал и не бил его. Так что Нвойе и Икемефуна теперь слушали рассказы Оконкво о межплеменных войнах или о том, как много лет назад он сам выследил свою жертву, одолел врага и добыл свою первую человеческую голову. Так он рассказывал и рассказывал им, а они сидели в темноте или при тусклом свете очага в ожидании, когда женщины приготовят еду. Закончив стряпать, те приносили мужу каждая свою миску фуфу и миску супа. Тогда Оконкво зажигал масляную лампу, снимал пробу с каждой миски и две из них передавал Нвойе и Икемефуне.
Так сменялись лунные циклы и времена года. А потом случилось нашествие саранчи. Их не было уже много лет. Старики говорили, что при жизни каждого поколения саранча налетает один раз, ежегодно возвращается в течение семи лет, а потом исчезает до следующего поколения. Она улетает в дальние края, в свои пещеры, где ее стережет племя мужчин-коротышек. Когда наступает время жизни следующего поколения, коротышки распечатывают пещеры снова, и саранча налетает на Умуофию.
В этот раз нашествие саранчи случилось после сбора урожая, и она сожрала лишь дикую траву в полях.
Оконкво с двумя мальчиками
