Сигналы утонувшего маяка (СИ) - Чвалюк Андрей Николаевич

   Тирес набросил на голову капюшон и уставился в окно автобуса, показывая, что разговор окончен. Ивану не осталось ничего другого, как тоже сосредоточиться на разглядывании проплывающих за окном пейзажей.

   Атолл, опоясывающий кольцом древний вулкан, так и назывался - Кольцо. Его ширина варьировалась от двух до двух с половиной километров, а в некоторых местах, где отступающий в процессе терраформирования океан обнажил пологое дно, пространство было еще шире. Сама же окружность протянулась без малого на 50 километров и еще на заре колонизации была поделена на сектора, между которыми курсировали автобусы. Примерно четверть всей территории Кольца занимала промзона, которая раскинулась в северной части атолла. На ней располагался нефтеперерабатывающий комплекс, газгольдеры, склады топлива, работающая на мазуте электростанция и предприятия коммунальной инфраструктуры. Еще четверть территории, западнее промышленного сектора, было выделено под жилую застройку. В центре города преобладали стеклобетонные многоэтажные здания, административные сооружения и конторы колониальных предприятий, учреждения культуры и образования. На окраинах жилой зоны, вдоль идущей по всей окружности острова дороге, стояли небольшие частные домики. Несмотря на окружающие их пасторальные пейзажи, большинство строений пустовало. Страх перед морскими десантами изолятов еще не выветрился из памяти, поэтому люди старались держаться скученно и селились поближе к расположениям воинских частей и стационарным огневым точкам, охраняющим вход в гавань. Небольшое пространство занимали фермы, где выращивали земные растения и разводили животных. Поля были накрыты специальными мелкоячеистыми сетками, которые не только рассеивали яркий свет местного светила, но и хорошо пропускали атмосферные осадки. Однако урожаи были скудными. Бедные местные почвы и слишком жаркий климат не способствовали интенсивному земледелию, зато широко культивировались полезные водоросли. Практически вся внешняя часть мелководья острова была отдана под водорослевые фермы. Часть их урожая шла в пищу людям и животным. Из них делали натуральные ткани, лекарства, удобрения. Некоторые виды использовались для получения йода и соды.

   Совсем маленькое пространство, по сравнению с остальной территорией острова, было выделено ученым для исследования эндемической флоры и фауны. Огороженная территория парка занимала южную часть атолла. Эта территория практически не претерпела никаких изменений со времен первых поселенцев: пятиметровые хвощи и папоротники и снующие среди них огромные насекомые позволяли наглядно убедиться в верности классических, разработанных еще на Земле, эволюционных теорий. Правда, в последнее время многие исследовательские программы свернули, а реликтовый парк передали военному училищу. И теперь будущие морские пехотинцы отрабатывали там навыки выживания в дикой природе. С учетом того, что все боевые действия велись или в открытом море, или на палубах кораблей, логики в этом не усматривалось. Но командование училища, руководствуясь старинной поговоркой, что "незадействованный курсант - потенциальный преступник", старалось не давать скучать своим воспитанникам, периодически привлекая их на различные работы или тренировки.

   Не успел Иван вспомнить училище, как на очередной остановке в салон автобуса зашел человек, который на всем протяжении обучения отравлял курсантам жизнь. Так им казалось в начале. Но после окончания училища его вклад в формирование взрослой самостоятельной личности был пересмотрен и уважение к командиру роты существенно выросло.

   Цепкий взгляд Константина Хозлова быстро навелся на парадную форму Ивана. Глаза старого полковника прищурились. Он опознал своих бывших подчиненных.

   - Встать! Смирно! - внезапно рявкнул он.

   Ноги Ивана и Тиреса среагировали на команду быстрее, чем мозг успел осознал ее абсурдность. Так и не завершив строевую стойку, парни снова опустились на сиденья автобуса.

   - Здравия желаю, товарищ полковник, - поздоровался Иван.

   - И тебе не хворать, - ответил Хозлов, и его щека непроизвольно задергалась: последствия старой контузии преследовали ротного уже не один десяток лет.

   - Что вы прыгаете, как баобабы, - рассмеялся он, - забыли, что в общественном транспорте команда "Смирно" не подается.

   - Товарищ полковник, баобабы не прыгают, это деревья. Вы опять все напутали, - сочувствующим тоном произнес Тирес.

   - Тилисма, подойди-ка сюда, - ласково произнес Хозлов и поманил Тиреса пальцем.

   Ладонь его второй руки при этом сжалась в кулак. Нрав старого военного был суров и в тех случаях, когда ему не хватало слов, а это бывало часто, он не гнушался физическими методами воспитания курсантов.

   - Я лучше тут посижу, - ответил Тирес и плотнее прижался плечом к оконному стеклу автобуса.

   - Куда собрались? - спросил Хозлов у Ивана, моментально потеряв к обидчику интерес.

   - На площадь. Погулять, поесть мороженого, салют посмотреть.

   - Тебе на корабле салютов не хватает? - нахмурился ротный.

   - Хватает, - грустно протянул Иван. - Но других развлечений все равно нет.

   - Приходи ко мне в училище, я быстро развею твою скуку.

   - Нет, спасибо. Я уж как-нибудь сам.

   Автобус подъехал к нужной остановке, и празднично одетый народ начал неспешно покидать салон. Тирес попытался прошмыгнуть мимо полковника, но тот успел воткнуть кулак ему в бок.

   - Ай! Зачем? - воскликнул парень, хватаясь за ушибленное место.

   - В профилактических целях, - коротко ответил бывший командир.

   Троица вышла на остановку, и Тирес предусмотрительно отошел в сторону. Солнце клонилось к закату, и дневная жара начала спадать. После душного салона автобуса было приятно просто стоять и дышать насыщенным солью воздухом. Иван запрокинул голову. Хозлов тоже уставился на покрытое редкими облаками небо. Вся облачность сконцентрировалась над островом, тогда как над морем простиралась бесконечная синь, и в лучах заката невозможно было различить линию горизонта, разделяющую море и небо.

   - Какое небо голубое... - вздохнул Хозлов.

   - Для голубых оно всегда такое, - бросил Тирес и быстро захромал в сторону главной площади города.