Лилия Фонсека - Современная африканская новелла
— Это все, что у меня есть, — снова сказал Чики.
— Отлично! — воскликнул человечек. — Ты мне нравишься. Как тебя зовут?
— Чики.
— Гм, Чики. Да, ты мне нравишься. Чем занимается твой отец?
— Мой отец умер.
— Ах, ну да, конечно. Я и забыл, — как ни в чем не бывало сказал профессор.
Чики был поражен. Как он мог забыть то, чего не знал?
— Профессор Чандус не занимается удваиванием трехпенсовых монет, но он поможет тебе, — важно сказал человек. — Он даст тебе одну вещь, которая сделает тебя богачом… Смотри на меня!
Чики стал, не мигая, смотреть. Человечек вытащил из кармана шестидюймовый гвоздь и начал заталкивать его в свою ноздрю, пока гвоздь не исчез.
— Называй меня профессор Чандус, — сказал он.
— Профессор Чандус, — повторил Чики.
— Так меня все зовут. Это альфа и омега! Абракадабра! Подними эту бумагу!
Чики поднял с пола маленький грязный обрывок бумаги и подал ему.
— Теперь смотри внимательно, — сказал Чандус. Он сплющил бумажку между ладонями и пошептал что-то в сжатый кулак… Когда он разжал кулак, на ладони лежало круглое проволочное кольцо. Он отдал кольцо Чики. — Когда придешь домой, — сказал профессор Чандус, — опусти его в воду семь раз. Потом положи под подушку и ложись спокойно спать. Утром оно принесет тебе небывалое богатство.
Чики взял кольцо, поблагодарил профессора и собрался уходить.
— Э-э, погоди! Что ты подаришь духам?
— У меня ничего нет, кроме трех пенсов, — ответил Чики.
— Они согласны и на три пенса, — важно сказал Чандус.
Чики с неохотой отдал ему свой трехпенсовик.
Вернувшись домой, он сделал все, как велел Чандус. Опустил кольцо в воду семь раз и положил его на ночь под подушку. Ночью он дважды просыпался, боясь проспать утро. Наконец он разбудил Майкла. Майкл сердито проворчал, чтобы Чики не мешал ему спать. А когда утро и в самом деле наступило, Чики спал таким спокойным сном, что Майклу пришлось расталкивать его. Он встал недовольный, протер глаза и только тут вспомнил про кольцо. Он отшвырнул подушку в сторону: оно сиротливо лежало там, одинокое.
Все утро Чики чувствовал себя самым несчастным человеком на свете, почти ничего не ел за завтраком, не отвечал на вопросы обеспокоенного Майкла и ушел из дому с невеселыми думами.
Он пошел к Смогу: ведь как-никак тот послал его к волшебнику.
Смог завтракал. Чики посмотрел на аппетитную рыбу в соусе и проглотил слюну.
— Давай садись со мной, — сказал Смог с набитым ртом.
Чики вежливо отказался.
— Да чего там! Присоединяйся, — подбодрил его отец Смога, который уже поел и теперь развалился в шезлонге.
Чики вымыл руки и сел за стол. Он не хотел при отце Смога говорить о волшебнике и поэтому с трудом дождался конца завтрака.
Смог очень рассердился. Он хотел немедленно идти к обманщику и проучить его.
— А тебе самому он когда-нибудь удваивал монеты? — полюбопытствовал Чики.
— Нет. Если мне нужны деньги, я прошу их у мамы, так что просто случая не было.
Профессора Чандуса они застали за трапезой.
— Что вам угодно? — спросил ученый волшебник в великом раздражении.
— Я — Чики, который приходил к вам вчера.
— Нам это неинтересно! — сказал Чандус надменно.
— Но вы дали мне вот это кольцо… — Чики протянул Чандусу проволоку.
— Я — тебе? Ты, видно, с ума спятил?
— Это я послал его к вам, — вступил в разговор Смог. — И он отдал вам свои три пенса, чтобы их удвоить.
— Чудеса, да и только! — воскликнул Чандус. — Значит, вы вдвоем приходили и дали мне три пенса?
— Нет, приходил он один…
— А уходите вы оба! Нет, подумать только, до какой наглости доходят теперь даже эдакие сопляки! Приходить в дом почтенного человека и нести какую-то чушь! Не я ваш отец!.. — Чандус засеменил во внутренние комнаты, шаркая шлепанцами по твердому полу. Смог недолго думая выскочил из дома и бросился со всех ног. Чики — за ним.
В каникулы Смог взялся учить Чики кататься на велосипеде. Своего велосипеда у Смога не было, и он брал машину напрокат у механика, владельца велосипедной мастерской, снимавшего комнату у них в доме.
— Шесть пенсов в час, — сказал механик.
Конечно, Смог не сказал механику, что будет учить новичка…
Чики не доставал ногами педалей и приспособился ездить «по-обезьяньи» — стоя на педалях под рамой, с левой ее стороны.
Примерно через неделю он мог уже сносно катить по прямой. Он даже пробовал насвистывать. Смог радовался его успехам и подговаривал прокатиться по шоссе.
— На стадионе велосипедистом по станешь, — авторитетно говорил он.
Чики не рвался на шоссе, но, поколебавшись, согласился с приятелем.
К его собственному удивлению, все получалось очень здорово. Он был так доволен собой, что работал педалями в такт жизнерадостному мотивчику «Ник, Ник», который сам же и насвистывал. Он гордился собой и удивлялся, почему это люди считают, что ездить на велосипеде трудно? «Это проще, чем есть окру», — убеждал он себя, когда из боковой улицы на него выскочил автомобиль. Чики вильнул к обочине и врезался в электрический столб. Велосипед подпрыгнул от удара, а Чики отшвырнуло в канаву. Он вылез оттуда по уши в грязи, с ободранным локтем и разбитым коленом.
Раны оказались пустяковые, пострадал велосипед: переднее колесо погнуто, восьмерка на заднем, на обоих недоставало нескольких спиц.
Они пробовали его катить, но он не катился. Тогда они подняли его передним колесом кверху и покатили на одном заднем.
Механик сказал, что Чики должен заплатить за поломку.
— У меня нет денег, — пролепетал Чики.
— Пожалуйста, прости его. Откуда у него деньги? — подтвердил Смог.
Но механик был неумолим:
— Если у него нет денег, кто его просил садиться на мой велосипед? Пошли, покажешь, где ты живешь, — обернулся он к Чики. — Пусть родители платят.
Чики просил, оправдывался, умолял, но механик слышать ничего не хотел.
— Ты зря теряешь время. Идем, покажи, где живут твои родители, или я отведу тебя в полицию!
Чики поплелся к дому. Механик медленно ехал по обочине рядом. Они миновали одну улицу, вторую, третью…
— На какой улице ты живешь? — нетерпеливо спросил механик.
— Я не помню номер дома, но это вон там… — Чики показал вперед.
Они долго-долго кружили по улицам, пока вновь не оказались у дома, где жил Смог. Механик вконец вышел из себя. Он грозил «вышибить» из Чики мозги. Он был так зол, что не заметил переходившую дорогу женщину — она возвращалась с рынка с покупками — и толкнул ее своим велосипедом. Ее необъятных размеров корзина опрокинулась, и содержимое рассыпалось по мостовой. Она рванула платок с головы, туго обвязалась им — все это в одно мгновение — и приготовилась к бою. Ухватив механика за рубаху, она принялась выкрикивать ему в лицо оскорбления.
— …У меня в корзине было продуктов на двадцать фунтов. И ты вернешь их мне сейчас же! — потребовала она под конец своей возмущенной речи.
Стала собираться толпа. Люди поднимали с земли овощи, рыбу и складывали обратно в корзину. Томаты, немного вяленой рыбы и ямс — всего и продуктов-то. Но голос хозяйки все повышался и повышался. Она кричала и кричала о том, что ее семья останется теперь без обеда, не говоря уж о завтраке, и требовала с механика двадцать фунтов… В общей суматохе Чики мотнулся в сторону и помчался домой — быстрее, чем он делал это когда-либо раньше.
Чики не переставал думать о реке — правда, не с тем пылом, что раньше.
Однажды он нечаянно подглядел, как их сосед мистер Нвана пересчитывает, одну за другой, одну за другой, пачки фунтовых ассигнаций. Он не верил своим глазам: неужели на свете может быть столько денег?! И если у м-ра Нваны их так много, то почему он живет как нищий? У соседа были жена и пятеро детей, и все они ютились в одной комнатушке и ели одну кашу, а если жена этого Нваны, не дай бог, подавала к столу кусок рыбы, то м-р Нвана начинал рвать и метать. Случалось, что он даже бил ее. А дети ходили в школу чуть не в лохмотьях, из всех родителей м-р Нвана последним вносил плату за обучение. М-р Нвана ездил на старом, расхлябанном велосипеде. А когда узнавал, что полиция проверяет водительские права на улицах, то прятал свой велосипед-развалину на неделю или две, пока проверка не заканчивалась, потому что у него никогда не было документов на велосипед — ведь за них надо было платить. Соседи дали ему по этому случаю прозвище «Экономлю-время-хожу-пешком».
Чики так разволновали эти пачки денег, что он незаметно стал мечтать и надеяться, не придется ли ему один шиллинг от этого богатства. Когда на следующий вечер м-р Нвана возвращался домой из своего ларька на рынке, он вышел ему навстречу, вежливо поздоровался! «Добрый вечер, сэр!» — и помог вкатить в дом велосипед.
