Сигналы утонувшего маяка (СИ) - Чвалюк Андрей Николаевич

   Уже второй раз за неполные сутки Ивана тыкали носом в очевидные вещи, которые он должен был принять во внимание, но почему-то упустил. При ночной встрече с Синицыным он был пьян вином, а при общении с Яной... Пьян любовью?! Не исключено, что другой человек в его положении совершил бы точно такие же ошибки, но все равно было стыдно.

   Они еще немного поговорили на разные темы, и Тирес ушел, уступив стул маме Ивана. Матери парень скормил очень урезанную историю первого рабочего дня, опустив всю ночную погоню. Но все равно не избежал вида материнских слез.

   Третьим гостем, на удивление, был Роман Кочуло. Старенький профессор быстро поинтересовался здоровьем Ивана и просто рассыпался благодарностями. Иван даже не сразу понял, чем он обязан такому вниманию ученого мужа, но потом вспомнил тот вечерний разговор о включении гиперпространственного маяка с поверхности планеты. Ученый посчитал своим долгом сообщить, что расчеты подтвердили возможность эффективной работы маяка в импульсном режиме и, что самое удивительное, главнокомандующий разрешил провести испытания устройства. Правда генерал уточнил, что он лично выберет день и час для активации гипермаяка. Поэтому профессор заглянул буквально на минутку и спешит вернуться на свое дежурство у телефонной трубки.

   Парень искренне порадовался за его успехи и, когда за главой космической программы закрылась дверь, стал ждать следующего посетителя. Но та, которую он высматривал целый день, так и не пришла. Ни в этот день, ни на следующий. Иван уже собирался доковылять до поста медсестры и позвонить любимой, но приближающийся шум привлек его внимание. Среди топота множества ног и гвалта явственно выделялись крики "Победа".

   - Вот дела, - подумал Иван. - Неужели, пока я валялся в отключке, война закончилась?

   Но ликующая толпа заблуждалась: тлеющее пламя войны только начинало разгораться. Погасить его могла бы третья сторона, но чтобы она смогла вмешаться в тридцатилетний конфликт, требовалась активация гипермаяка.

   Глава двадцатая

   Минус тридцать шесть

   Видя, как два рейдерских катера на полной скорости приближаются к Гремучему, греющийся на палубе в лучах закатного солнца Леманн решил, что капитаны торопятся доставить весть об удачном захвате нефтяной установки. Хотя для этого достаточно было и одного плавсредства или даже радиограммы. Леманну неоднократно приходилось принимать доклады капитанов морских охотников, и за тридцать лет войны он по наклону головы, положению рук и плеч, а так же по походке научился определять, насколько хорошие или плохие новости принес гонец.

   Капитан прибывшего первым катера поднимался по забортному трапу судорожными рывками, а его голова была вжата в плечи. Нет, победители ведут себя иначе. Поэтому еще до того, как подбежавший к нему человек открыл рот, Леманн понял, что случилась трагедия. Так старик и его адъютант первыми узнали о том, что весь флот изолятов попал в ловушку и был уничтожен или захвачен противником.

   Сначала ситуация развивалась, как и планировалось: корабли прибыли в указанный квадрат, широким фронтом окружили плавучую установку для добычи и хранения нефти и бросили якоря, всем своим видом показывая, что они здесь надолго. На горизонте виднелись какие-то точки, похожие на маломерные корабли противника, но они не рисковали приближаться и правильно делали. Многократно перекрывающиеся сектора обстрела позволяли разорвать в клочья любой корабль интегрантов, который бы посмел напасть на сводную группировку флота изолятов. Поэтому, когда в тылу появились несколько кораблей, опознанных как минные заградители, командующий флотом проигнорировал их деятельность, а зря. Мелкие кораблики, находясь за пределами поражения ракетно-артиллерийского вооружения, несколько раз пересекли маршрут, по которому только что прошел флот изолятов, густо засеяв его минами.

   В составе эскадры имелись минные тральщики, да и никто не заставлял изолятов возвращаться тем же путем, которым они прибыли, поэтому странные действия противника не были восприняты как реальная угроза. Зато прибывшие через некоторое время торпедоносцы интегрантов заставили перестроить ордер. Враг начал курсировать вокруг нефтяной установки, нарезая широкие круги и выпуская торпеды. Все они прошли мимо, но прощать такую выходку изоляты не собирались, и командующий флотом направил часть эсминцев на перехват.

   Точный момент, когда пропала радиосвязь, никто не заметил. С палуб преследуемых торпедоносцев взмыли красные сигнальные ракеты, вражеские корабли сделали резкий разворот и пустились наутек, расходясь широким фронтом. Капитаны эсминцев получили четкий приказ: догнать и уничтожить, поэтому, когда эфир заглушил треск помех, они не прекратили преследование, а молча разобрав между собой цели, привели в боевую готовность носовые торпедные аппараты. Однако пусков так и не последовало. Один за другим эсминцы изолятов начало подбрасывать в воздух мощными фонтанами воды, их палубы разламывались, а надстройки разлетались по округе в ореоле брызг, подкрашенных продуктами сгорания взрывчатого вещества. Некоторые капитаны, видя что случилось с авангардом, успевали отдать приказ "полный назад", но они слишком глубоко проникли в минное поле, чтобы выбраться оттуда невредимыми. Одному кораблю это практически удалось, но пока он разворачивался на месте, чтобы стать на обратный курс, торпедоносцы интегрантов, которые не успели далеко отдалиться, тоже развернулись и сделали торпедный залп.

   Даже одна полуторатонная торпеда способна потопить бывший колониальный рудовоз, расколов его кустарный броневой обвес с той же легкостью, с какой дети откусывают голову у леденцового петушка. Однако следует отдать должное команде корабля. Заметив приближающиеся в толще воды темные пятна, оставляющие за собой пенные кильватерные струи, бортовые стрелки не отдались панике, а сосредоточили на них огонь. Скорострельные пулеметы и автоматические пушки заставили одну торпеду сдетонировать раньше времени, однако две другие, идущие следом, оторвали у эсминца корму. Потеряв к обреченному кораблю всякий интерес, торпедоносцы интегрантов вновь вернулись на прежний курс и продолжили провоцировать основную группировку сил изолятов. Когда одна из пущенных издалека торпед угодила в нефтяную установку, даже самому последнему матросу стало понятно, что операция провалилась и нужно отступать.

   Причина гибели эсминцев была очевидной. Изоляты и сами раньше занимались заманиванием кораблей интегрантов на минные поля, поэтому командующий принял верное решение выбраться на оперативный простор, по широкой дуге обойдя минное заграждение, постановку которого успели засечь. Связь все еще не работала, и на стеньгах флагмана взвился вымпел, приказывающий всем кораблям эскадры следовать за ним. Флот изолятов начал неорганизованно отступать. Сложно соблюдать правильное построение, когда, во-первых, учений в составе эскадры никогда не проводилось, а во-вторых - в тылу находятся три вражеских корабля, периодически делающие торпедные залпы. Каждый капитан старался побыстрее увести свой корабль из-под огня, и уже через несколько минут тихоходный танкер не возглавлял отступление, а замыкал его. Это и спасло Олимпию, ну или продлило ее агонию.