Детство Регины - Влад Снегирёв

— Границы между мирами не тверды, — начал он, — они подвижны, как дыхание. Одни люди их не видят совсем. Другие — чувствуют краем сознания. А настоящие маги — могут их проницать.

Мягкий вечерний ветер шевелил папоротники. Их изумрудные листья дрожали, будто живые существа, готовые рассказать древние секреты. Регина ловила каждое слово Учителя, но одновременно прислушивалась к шепоту леса.

— Протяни руку, — приказал Маркус.

Ее ладонь дрогнула. И в этот момент она увидела — между пальцами начали проступать тонкие, почти невесомые линии разлома. Не физического, но энергетического. Словно реальность была тонкой материей, которую можно раздвинуть, как занавес.

— Что я вижу? — прошептала Регина.

— Швы между мирами, — ответил Учитель. — То, что находится между здесь и там. Между видимым и невидимым.

Внутри нарастало странное ощущение. Не страх. Скорее предвкушение чего-то грандиозного, что вот-вот должно произойти.

— Готова? — голос Маркуса звучал как отдаленный гром.

И Регина кивнула.

Мир вокруг нее начал трансформироваться.

Реальность начала плавиться, словно акварель под дождем. Контуры деревьев размылись, их силуэты стали прозрачными, текучими. Регина почувствовала, как пространство вокруг нее дышит, пульсирует, меняется.

— Не сопротивляйся, — прозвучал голос Учителя. — Позволь потоку идти.

Ее руки — нет, не только руки, все тело — становились проводником между мирами. Тонкие энергетические нити, серебристо-изумрудные, потянулись от кончиков пальцев, создавая сложную геометрию невидимых связей.

Лес исчезал и возникал вновь. То был древний лес, каким он был тысячи лет назад — без троп, без следов человека. То вдруг проступали контуры современного леса — с едва заметными тропинками, следами зверей.

— Смотри глубже, — приказал Маркус.

И Регина увидела.

Сквозь слои реальности проступали призрачные силуэты — духи деревьев, хранители границ, существа, которые живут между мирами. Они были похожи на туман, но в то же время — абсолютно реальны. Каждый силуэт нес свою историю, свою энергию.

Боль резанула по вискам. Но она не позволила себе отступить.

— Держись, — прошептал Учитель.

Мир вокруг нее превратился в калейдоскоп энергий. Времена смешивались. Прошлое, настоящее, будущее — все существовало одновременно. Регина больше не была ребенком. Она была проводником, медиумом между мирами.

— Достаточно, — голос Маркуса прозвучал издалека.

И реальность обрушилась обратно.

Она лежала на траве. Закатное солнце окрашивало лес в бронзовые тона. Птицы щебетали свои вечерние песни. Казалось, ничего не произошло.

Но внутри — все было иначе.

— Что... что это было? — прошептала она.

Маркус молчал. Только легкая усмешка скользнула по его губам.

— Урок, — наконец ответил он.

Сумерки окутывали лес мягким, почти бархатным покрывалом. Тени удлинялись, деревья казались гигантскими безмолвными дозорными, хранящими древние тайны. Регина чувствовала странную легкость в теле — каждая клетка, казалось, помнила урок, который она только что получила.

— Мы возвращаемся, — произнес Учитель.

Его голос был спокоен, но в нем слышалась едва уловимая интонация удовлетворения. Регина заметила, что Маркус смотрит на нее иначе — не как на ребенка, а как на ученика, который только что переступил невидимую черту.

Обратный путь через лес был совсем не похож на утренний. Теперь Регина видела энергетические потоки между деревьями — тонкие, серебристые нити, которые связывают каждый живой объект. Муравьиные тропы светились особым, почти электрическим сиянием. Папоротники дышали — именно дышали, а не колыхались от ветра.

— Учитель, — тихо позвала она, — я теперь всегда буду видеть мир по-другому?

Маркус остановился. Его профиль в свете угасающего дня был похож на древний рельеф — резкий, монументальный.

— Возврата нет, — ответил он. — Однажды увидев, нельзя закрыть глаза.

Усталость накатывала волнами. Не физическая — душевная. Регина чувствовала, как внутри нее медленно остывают энергетические вихри, которые бушевали весь день.

Когда они вышли из леса, уже спустились сумерки. Домик бабушки Марты мягко светился в темноте — уютный, защищенный невидимыми магическими контурами.

— Ужин, — коротко бросил Маркус.

Регина кивнула.

Кухня бабушки Марты дышала теплом и уютом. Старинная печь, сложенная из массивных камней, излучала мягкое тепло, а на столе уже стояли глиняные миски с дымящимся супом. Запах душистых трав и свежеиспеченного хлеба кружил в воздухе.

Серый Волк устроился у печи, положив массивную голову на лапы. Его глаза — две янтарные льдинки — время от времени скользили по присутствующим, считывая малейшие изменения в энергетике.

Домовой Жека суетился вокруг стола, раскладывая салфетки и подливая в чашки травяной отвар. Он был невысок ростом, с озорным прищуром и руками, которые двигались быстрее, чем можно было заметить.

Бабушка Марта сидела во главе стола, ее взгляд — острый и внимательный — попеременно останавливался то на Маркусе, то на Регине.

— Ну что, — негромко начала она, — поведаете, как прошел день?

Маркус молчал, сосредоточенно размешивая ложкой суп. Регина украдкой поглядывала на Учителя, чувствуя внутреннюю дрожь от воспоминаний о сегодняшних уроках.

— Мы работали с энергетическими потоками, — тихо сказала она. — Учитель показывал мне границы между мирами.

Волк чуть заметно прищурился. Жека замер с чайником в руках.

— Опасно, — процедил Маркус, — но необходимо.

Бабушка Марта улыбнулась — тонкой, едва заметной улыбкой опытного мага, который знает куда больше, чем говорит.

— Опасно, но необходимо, — повторила Марта, словно примеряя слова Маркуса к чему-то давно ей известному. Она откинулась на спинку стула, сложив руки на коленях, и пристально посмотрела на внучку.

— Значит, границы между мирами... — протянула она с легкой иронией. — А обед кто будет варить, когда ты вся уйдешь в эти миры?

Регина смешалась.

— Я... я стараюсь, бабушка, но это непросто.

Маркус, наконец, поднял голову от супа.

— Марта, ее прогресс превосходит ожидания. И, пожалуй, у меня появилась надежда, что я не потеряю еще одного ученика в попытке спасти мир.

— Ах, Учитель, — отмахнулась Марта с улыбкой. — Драматизма тебе не занимать.

— И не надо, — тихо пробурчал Жека, возвращаясь к своим обязанностям и с шумом ставя чайник на стол. — Мир спасать можно, но кто спасет меня, если эта ваша "граница" вдруг взорвет печь?

Серый Волк негромко фыркнул, напоминая всем о своем присутствии.

— Успокойся, Жека, — сухо сказал Маркус. — Мы ничего не взорвем.

— Пока, — добавил Волк, лениво переворачиваясь на другой бок.

Все рассмеялись, и напряжение в комнате