Седьмой блокпост (СИ) - Виктор Юрьевич Молчанов
– Так, вон большой камень, – указывает Тоска, – Вон, возле него гражданские. Мы с Лиской слева заходим, занимаем позиции. Клиф с автоматом справа. Бык, прикроешь его. За камнем твою башню, может, не заметят. Ты помнишь, что сегодня с ракетницей работаешь?
– А если...
– Вот когда если настанет, тогда и разбираемся, Анаболик – отвлекаешь на себя, если это «если» случися. Но совсем зря не светись.
Ну, Анаболика хлебом не корми – дай выпендриться. Спецом под пули лезет, типа здоровья до хрена. У меня, правда, тоже его много, но я как-то поспокойнее в этом плане. А этот... Девки что ли на него так влияют? Встанет во весь рост... а потом та же Лиска из него пули выковыривает, присказку свою дурацкую приговаривая. Хорошо ещё жилетка кевларовая те, что на излёте, на себя принимает, а то бы давно над парнем крест стоял. Хотя... не, об этом как-то не думается. Какой крест? Трупешник обберут мародёры, а птички потроха птенцам снесут для прокорма. И закончится весёлая сказка, так и не начавшись. Так я о чём? Об Анаболике? Он вообще родом из Варшавы. Фамилия даже польская – Гонтарский. Владислав что ли. Не помню точно. Он назывался, но я не помню. Бобби для своих. Или проще – Анаболик. Не зря ж он от анализов мочи бегает как...
– По местам.
– Что за гражданские? – тяну время. Это им хорошо, а потаскай с собой арсенал – так сами осанну запоёте.
– Я почём знаю. Они мне не докладывались. Так ты идёшь или будешь дипломатию разводить?
Иду. Куда деваться. Дипломатией заниматься потом будем. Их чучмекский что со словарём, что без словаря. Народ тупой, как Пиннокио до обделки. Трусим к валуну. Его в темноте уже еле видно. Каменюка ещё тот, огромный, морщинистый, весь во мхе и какой-то слизи. Словно после последнего потопа остался тут лежать. Вдыхаю и выдыхаю. Помаленьку восстанавливаюсь. Девки возятся слева. Повозились, легли за камешками, так, что почти не видны. Пощёлкали затворами – вроде как затаились. Сам выглядываю, озираясь. Клиф уходит вправо, Анаболик рядом. Местные сидят шагах в трёх, костёр не разводят, но о чём-то своём громко так перетирают, создают, значит, вид, что, если какой-то звук, так это всё они, а наш отряд тут совсем не при чём.
А что там у бармалеев? Диспозицию хоть вызнать немного надо, пока не началось. А то потом как увязнешь в этом дерьме – так и пока не кончится. А порой не кончается ой как долго. Так что там? Камуфляж маскировочный натянули: ну, ткани такие висят, вроде как за ними лагерь и кто-то ходит, но уже не резко, видимость вообще при дожде не очень, а тут совсем одни миражи. Справа бетонные заграждения, а дальше – дорога. По идее нас с этой дороги и ждут. Тут и с другой стороны дорога, а бармалеи – они на перекрёстке. Ну, чтоб хороший путь от точки до точки держать под собой. У дорог столбы стоят, всё как в цивильных странах. Частично даже с проводами. На столбах лампочки, которые не горят. Сейчас не горят. Точнее – там, может, и лампочек-то нет, плафоны одни, отсюда толком не видно, но по идее они там быть должны. Значит, были, когда тут ещё власть была, а не как сейчас. Ну вот, присел я, за доктором слежу, страхую его.
А доктор как раз из-за валуна привстал и смотрит. На дорогу смотрит, как по ней их патрульный шествует. А тот так хорошо идёт. Его почти не видно, почти сливается, да и далеко, но идёт вражина спокойно, не крадётся, на перевязи автомат держит, дулом по сторонам водит. То есть обработать надо его резко, пока не разошёлся и не пристрелялся, зараза.
Только эту мысль засекаю – доктор поднимается и очередью наискосок как засандалит – аж эхом от блоков бетонных отозвалось. Эх, рано! Надо было его поближе подпустить – точнее бы вышло, уж чтоб наверняка к праотцам отправить, а не так, чтоб только пушок снять. Бармалеи завозились, что-то там изображают, но никуда не суются, Девчонки притихли – ждут, не полезет ли кто с их стороны на перехват. Доктор очередь дал – и упал. За камнем его теперь и не видно. Из калаша своего снёс, видать, хорошо – тот, что на дороге, аж хряпнул, по сторонам зыркнул и стоит в растерянности. Потом словно очухался – и пачкой своей толстой прямо в асфальт – хрясь. Возится. То ли кишки свои собирает, то ли прицеливается. Смотрю – доктор снова начал гоношиться. Готовится. Пока тот его в прицел ловит, да соображалку включает, доктор и вторую очередь отправит. Лежачего, оно, конечно, исполосовать потруднее будет. Но – время пока терпит, и подмога от блокпоста всё не выдвигается. Анаболик шепчет рядом, вжахни, мол. Посмотри, какого цвета у них кишки. А то, словно сам не знает... Но тут он прав – загляделся я, пора и угомонить чемодана. Ракеты есть, а у меня они даже лишние – не Рэмбо я столько на себя навьючивать. Прицеливаюсь. Пошла!
Отдача швыряет назад. Чучмеки рядом что-то лопочут, но мне непробиваемо, что именно. Есть! Был патрульный – стала воронка. Клиф высунулся – и обратно. Не в кого бить. Потроха на ветру за мишень не считаются.
– Уй ты, Здорово! – лыбится Анаболик. А то! Мне самому понравилось. Начинаю перезаряжать. Пока вроде за камнем – проблем нет, а вылези куда? Готовая кукла для тренировки меткости. И почему у этой штуки только одна ракета в дуло заталкивается? А.... нет, а я-то мечтанул, что нас никто не услышал... Наивный юноша с Аляски. Вылезли на дорогу ещё двое. Идут в двух метрах, страхуются. Один с винтарём чуть позади. Второй с автоматическим чем-то рыскает перед ним. Сероватые такие оба, под цвет погоды. А доктор лежит. Прочухал, что ещё рано обрабатывать вражин – зашухерился. Подпускает, значит. А у меня азарт играет. Тот, что сзади, он же с винтовкой, ему прицелиться надо, с бедра только профи палят, а при таком ливняке, да ещё и в сумерках – это совсем дохлый номер. Вот
