Детство Регины - Влад Снегирёв
Мир вокруг начал меняться. Тени ожили, превращаясь в загадочный лабиринт, где каждый поворот таил в себе новую загадку. Баба-Яга вела ее через этот лабиринт, рассказывая о древних заклинаниях и забытых тайнах.
— Магия — это не просто силы и заклинания, — говорила она. — Магия — это умение видеть связи между всем сущим, чувствовать пульс самой жизни. Вот, посмотри...
Она коснулась одной из теней, и та превратилась в окно в прошлое. Регина увидела величественных магов в древних одеяниях, творящих чудеса, которые казались невозможными.
— Это твои предки, — прошептала Баба-Яга. — Их кровь течет в твоих жилах, их мудрость живет в твоем сердце. Нужно только научиться слышать ее голос.
День был наполнен древними знаниями. Сперва Баба-Яга научила Регину собирать травы в лунном свете — показала, как различать шепот полыни от песни чертополоха, как находить светящиеся в темноте грибы-поганки и срезать их серебряным ножом. Затем они варили зелье прозрения — в котле кипела вода из лесного родника, куда по очереди нужно было добавлять измельченные кристаллы горного хрусталя, капли росы с папоротника и пыльцу ночных цветов. Старая ведьма учила Регину чувствовать момент, когда зелье готово — по изменению его цвета с молочно-белого на прозрачный, как утренний воздух.
После этого начались уроки общения с духами. Баба-Яга показала, как правильно начертить круг из лесной золы, как зажечь свечи из пчелиного воска, собранного только в полнолуние, и какие слова нужно произносить, чтобы призвать хранителей леса. Регина училась различать их голоса в шелесте листвы и завывании ветра, понимать их знаки и символы.
А в сумерках пришло время самого сложного испытания — похода в лабиринт теней. Баба-Яга завязала глаза Регине черным шелковым платком и велела идти вперед, полагаясь только на внутренний голос.
— Тени не обманывают, — говорила старая ведьма, — они лишь показывают то, что скрыто от обычных глаз. Научись читать их язык, и ты никогда не собьешься с пути.
Когда солнце начало клониться к закату, Баба-Яга вывела Регину обратно на поляну, где ждал Серый Волк.
— Ты вернешься, — это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. — В тебе есть искра, которая может разгореться в великое пламя. Но помни: великая сила требует великой мудрости.
На обратном пути Регина молчала, переваривая все случившееся. Серый Волк тоже не нарушал тишину, только изредка поглядывал на нее с одобрением.
Дома ее ждала бабушка Марта. Темнота гостиной была наполнена запахом старинных книг и засушенных трав. Когда Регина переступила порог, Марта подняла глаза — седые пряди рассыпались по плечам, а взгляд был глубоким, как колодец забытых знаний. Она молча обняла внучку — объятие было таким крепким, словно она пыталась передать через прикосновение то, о чем не могла рассказать словами.
— Теперь ты знаешь часть правды о себе. Остальное придет со временем, — прошептала Марта. Ее пальцы легко коснулись виска Регины, и та почувствовала странное покалывание — будто внутри нее что-то просыпалось, древнее и могущественное.
Регина рассказала бабушке о дне, проведенном с Бабой-Ягой. Марта слушала молча, но в ее глазах плясали тени понимания. Иногда она одобрительно кивала, будто подтверждая каждое слово внучки. Когда рассказ закончился, Марта достала из старого резного шкафа маленькую шкатулку из красного дерева — ту самую, которую Регина видела в детстве, но которую бабушка никогда не открывала.
— Пришло твое время, — сказала Марта и положила шкатулку перед Региной. Внутри лежал старинный медальон с непонятными символами, сломанный пополам. Марта провела пальцем по его краю, и Регина впервые заметила, что на руке ее бабушки есть такой же шрам, как след от второй половины медальона.
Той ночью Регине снились удивительные сны о древних магах и забытых заклинаниях. А над лесом висела полная луна, и в ее свете старая хижина в глубине леса казалась серебряной, словно сотканной из лунных нитей и старых сказок.
Жар-птица
В доме пахло лесом. Даже не тем, который окружал деревню — влажным, прохладным и шелестящим, — а каким-то иным, старинным, загадочным. Бабушка Марта сидела у окна, бережно перебирая сухие травы. Домовой Жека прыгал с полки на полку, попутно то сметая пыль, то что-то бурча себе под нос.
— Регина, не в носу ковыряй, а помоги мне с чистотелом, — строго сказала бабушка, не оборачиваясь.
— Я не ковыряю, — фыркнула девочка. — А чистотел на что? Неужели снова приворот варить?
— Ха! Приворот! — домовой, усевшись на краю стола, весело замахал ногами. — Ты бы хоть учебник по зельям открыла. Чистотел, деточка, не для игр, а для души.
Регина только покачала головой, но спорить не стала. Знала: с бабушкой и Жекой спорить — все равно что пытаться переспорить лесной ветер. Вместо этого она сосредоточилась на своем внутреннем ощущении: что-то сегодня было не так. Воздух дрожал, как перед грозой, и в этом дрожании чувствовалось... ожидание.
— Иди в лес, — вдруг проговорила бабушка, словно услышав ее мысли. — У Волка спроси, что к чему.
Лес встретил Регину шепотом листвы и прохладой мха. Она шла по узкой тропинке, перебирая в памяти уроки бабушки. "Видеть детали", — повторял Жека, когда она пыталась увильнуть от очередного задания.
Детали были повсюду: капельки росы, мерцающие на паутине, следы зверей на влажной земле, стайка воробьев, разлетевшаяся при ее приближении. Но больше всего впечатлил ее цветок — один-единственный, огненно-рыжий, который неожиданно вырос у самой тропы.
— И что ты тут делаешь? — пробормотала девочка, коснувшись его лепестков.
— Не отвлекайся, — прозвучал за спиной голос Серого Волка.
Он стоял на тропе, массивный, как древний валун из таежной чащи, и глядел на нее с легкой усмешкой.
— Сегодня твой день, — сказал Волк, и глаза его блеснули золотом.
— Что за день? — удивилась Регина.
— Время встретиться с Жар-Птицей.
Появление Жар-Птицы не было громким. Небо не окрасилось в огненный багрянец, его не разорвали молнии. Но воздух изменился. Сначала — легкий запах смолы, густой, терпкий, как в самых глубоких уголках леса. Потом — шепот ветра, который показался странно мелодичным. И, наконец, свет.
Он был ни золотым, ни белым, но скорее переливчатым, словно каждая его нота звучала на своей частоте. Регина смотрела, завороженная, как этот свет сливается, сплетаясь в фигуру.
Жар-Птица возникла, будто вышла из
