Маленькая демиуржка - Владарг Дельсат
Они влетели в гостиную почти одновременно и замерли, увидев друг друга. Медленно, словно не веря в свое счастье, два гриффиндорца двинулись навстречу друг другу. Что-то было в том, как они шли и как смотрели друг на друга. Что-то было такое, что все, находившиеся в гостиной в тот момент, замерли, глядя на них. А их магия бурлила, поднимая в воздух мелкие предметы, нетерпеливо подталкивая этих двоих друг к другу. Они шли и смотрели друг другу в глаза, их руки будто бы жили своей жизнью, и вот, когда оставался только шаг, этих двоих будто бросило в объятья друг другу.
— Лили!
— Джеймс!
— Лили…
— Джеймс…
Взяв в руки ее лицо и нежно целуя любимые глаза, целуя его руки, чувствуя такие родные губы. Как родные, бесконечно родные люди, они ощущали друг друга, целовали руки и лица, пока, наконец, не слились в нежном поцелуе под аплодисменты замершей гостиной. Он прижимал ее к себе, как самую большую драгоценность… Она прижималась к нему, как к единственному защитнику… И все было неважно, кроме них двоих. Попытавшийся прокомментировать третьекурсник получил невербальное беспалочковое «силенцио», пожелавший хлопнуть друга по спине Сириус улетел куда-то вглубь гостиной. В этот момент они не существовали здесь. Существовали лишь он, она и их поцелуй.
— Ой, как красиво…
— Ага, Шестая… Это любовь, так Миа говорит…
— Какие они хорошие…
— Да… Теперь им надо темного лорда убивать.
— Это какого?
— Ну… Сначала того, который на клочки разорвался…
— Как говорит папа: трудно жить без мозга.
— Ага… А со вторым что делать будем?
— А он гад? Тут написано — на усмотрение, а как усматривать?
— Не знаю… А давай его спросим?
— Давай!
С недавних пор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор не мог ни на чем сосредоточиться. Его преследовали две девочки… Девочки были маленькими, лет пяти-шести, но не только это было проблемой. Во-первых, их видел только он, а во-вторых, заклинания на них не действовали. Никакие, даже «авада». И вот эти девочки днем и ночью расспрашивали «Великого Светлого» о том, не «гад» ли он… Дамблдор был готов выкинуть все планы и тихо сдохнуть, но от детей спасенья не существовало.
— А ты девочек обижаешь?
— Нет!
— А ты детей лупишь?
— Нет!
— А ты конфеты любишь?
— Да!
— Не гад, получается…
— Погоди, Тринадцатая, это только первая тысяча вопросов, — сказала маленькая девочка, показав огромный, больше ее самой, свиток.
— У-у-у-у, — тихо взвыл Дамблдор, обращая на себя внимание коллег.
— Что-то с Альбусом не так, — сказала как-то Минерва МакГонагал. — Поппи, посмотри его, пожалуйста, незаметно.
А Джеймс рассказывал Сириусу и Рему про то, что ему с Лили удалось пережить. Слухи о том, что Эванс сдалась Поттеру, уже выплеснулись за пределы факультета, но, глядя на эту счастливую пару, каждую минуту стремящуюся проводить вместе, ни у кого не возникало и мысли усомниться в правдивости этих слухов. Профессора улыбались, глядя на них, Снейп злился и придумывал планы устранения Джеймса, а Дамблдор о чем-то говорил сам с собой.
— Сохатый, надо устранить этого недолорда, пока он не вошел в силу, — сказал Сириус.
— Но как? — спросил Джеймс, увидев в ответ лишь характерное движение, выглядящее как скручивание и отрывание чего-то.
— На каникулах всех приглашаю к нам, надо с родителями посоветоваться, — сказал Джеймс.
— Но как же я, твои же родители… — прошептала Лили.
— Поттеры всегда женятся по любви, они тебя примут, — уверенно ответил Джеймс Поттер.
И полетели последние недели учебы, а как только начались каникулы… Оказалось, что душа Лили долго не могла покинуть Гарри, потому видела и что сделали с Сириусом, и что — с Гарри потом. Это всплыло в памяти внезапно, будто вспышка озарила Лили, когда она увидела сестру. И тогда Лили просто без слов вцепилась в волосы Петуньи, ошалевшей от такой реакции на ее «уродка». С трудом расцепив девушек, мистер Эванс аккуратно расспросил Лили, что привело ее к такой реакции…
— Вам нельзя ехать на Рождество к родным, потому что будет автомобильная катастрофа и вы умрете. А в 81-м умру я, и моего сына отдадут этой… — ненавидящий взгляд в сторону ошарашенной Петуньи.
— Ты видела будущее, дочка? — миссис Эванс помнила, что бабушка рассказывала о ведьмах и колдунах, все больше убеждаясь в том, что когда-то давно в семье были волшебники.
— Да, мамочка… Эта… Она называла моего Гарри уродом, ты представляешь? — Лили горько плакала, вспоминая о будущем.
— Так… Я все понял, — посмотрел мистер Эванс на Петунью тяжелым взглядом, отчего та задрожала. — Ты хотела к своему Джеймсу, Лили? Вот и езжай до августа. А мы пока поговорим.
Счастливая девушка убежала, а мистер Эванс, тяжело вздохнув, начал расстегивать поясной ремень. Миссис Эванс все еще плакала от откровений Лили, потому никак не отреагировала на действия мужа.
— Что-то я упустил в твоем воспитании, Тунья. Иди-ка сюда…
***
Как и говорил Джеймс, его родители приняли Лили хорошо, а посмотрев на то, как молодые люди заботятся друг о друге, как смотрят и как поддерживают один другого, настояли на немедленной магической помолвке. И только когда смущенная Лили рассматривала подаренное самой Магией колечко, молодые люди перешли к делу.
— Джеймс, может, проще слить воспоминания в Омут памяти?
— Любимая, я не знаю, есть ли у нас этот артефакт, — задумавшийся Джеймс растрепал свою непослушную прическу.
— Род Поттер — древний род артефаторов, молодой человек, — веско сказал Карлус Поттер, призывая большой артефакт, более всего похожий на миску. — Конечно же, у нас есть Омут памяти.
Артефакт был большим, и туда поместились все, кроме Джеймса и Лили. Влюбленные хотели побыть наедине друг с другом в течение времени, пока остальные будут смотреть историю будущего. Сириус каким-то образом уговорил присутствовать даже Вальбургу с Орионом и Арктурусом, несмотря на то, что они были в ссоре. Прошло два часа, абсолютно не замеченные влюбленными, стремящимися лишить друг друга миндалин, когда старшее поколение вывалилось из Омута. Карлус
