Звездные войны. Записки Темнейшего - JuliaFF
Только запыхавшийся парень меня не слышит. От джедайского спокойствия — одни ошметки, хоть он и старается держать себя в руках.
— Ситх объявился!
— Ох, Сила великая! Я уже выделял сто тысяч на поимку этого окаянного десять дней назад. Опять?
— Вы не понимаете, канцлер! Вам нельзя лететь на Татуин одному!
— Почему?
— Потому что сегодня ночью ситх пробрался в Храм и убил магистра Винду и его падавана! Наши опять не желают видеть очевидного. Но я точно знаю!
— Ох, беда-то какая. Только причем тут поездка на Татуин?
— При том, что Винду столкнулся с ситхом в комнате мастера Джинна. Там пропала бумага от татуинского нотариуса об освобождении из рабства Энакина Скайуокера, а в ней адреса лавки его бывшего хозяина и матери!
— Какой же вывод ты из этого делаешь?
Добавляю голосу чуточку растерянности и сомнения. В результате Кеноби принимается убеждать меня с новой силой.
— Ситх недавно потерял ученика, и теперь он хочет заполучить себе Энакина! А заодно и отомстить убежавшему от него Молу! Мы не должны этого допустить!
— Допустим. Но…
— Какое может быть «но», канцлер?! Вы даже не представляете, как ситхи над своими учениками издеваются! А Эни совсем маленький. И Мол с ситхом не справится, потому что с ним даже магистр Винду ничего поделать не смог!
Что-то сегодня наш падаван подозрительно на Дарта Мола похож. В смысле эмоций и беспорядочного стремления бежать спасать Скайуокера. Хотя я вынужден признать, что логики в его эмоциях куда больше, чем у молодого лорда. Ладно, посмотрим, что дальше скажет.
— Прости, Оби-Ван, но я не об этом. Просто, разве, чтобы спасти Энакина и Мола, мне не надо лететь на Татуин?
— Надо. Только с вами должен быть форсюзер, а наши сейчас никого не пошлют. А так ничего не получится, даже если весь корпус юстиции с собой возьмете.
— Так что же делать?
— Я полечу с вами!
— Мальчик, ты уверен, что справишься с тем, с кем не справился магистр Винду?
— Нет. — нисколько не смущается молодой нахал. — Но я его почувствую. И еще он едва ли станет воспринимать меня всерьез. И тогда у нас появится шанс.
— А, полетели! — весело подмигиваю парню, изобразив недолгие сомнения.
— Спасибо, канцлер!
— Тебе не надо предупредить своих?
— Там всем сейчас не до меня.
— Тем не менее, Амедда, друг мой, вызовите мой шатл и сообщите в Храм, что я отбыл в сопровождении падавана Кеноби.
Хатт! Кто бы мог подумать, что двадцатилетний парень будет так откровенно пузыриться и пениться от гордости. Впрочем, это же его первая самостоятельная миссия. И сразу так круто: защита верховного канцлера, поиски Избранного, возможно, и поединок с ситхом. Старательно прячу улыбку и уже на борту яхты принимаюсь обсуждать с партнером план боевых действий.
— Итак, дружочек, ты полагаешь, что Мейс Винду рассуждал так же, как и ты, и поэтому устроил засаду на ситха в комнате твоего учителя?
Оби-Ван задумывается неожиданно надолго. Потом собирается с духом и говорит.
— Нет, канцлер. Боюсь, что все могло быть несколько иначе. Мне кажется, магистр Винду проник в комнату учителя, чтобы завладеть вольной Энакина и самому воспользоваться полученной информацией. Он так и не смирился с тем, что… — Кеноби запнулся.
— Что сильный одаренный с неопределенным будущим, который может стать на путь Тьмы, беспрепятственно живет на свете?
— Да… А еще он требовал от Совета инициировать арест Мола, ибо Темная сторона коварна, и бывших ситхов не бывает.
— Что же Совет?
— Не захотел связываться с вами, канцлер.
— Правильно.
— Что правильно?
— Все, что считал магистр Винду. Если он был убежден в реальности сказок о ситхах, то действовать надо именно так.
— Но, канцлер!
— Тебе это кажется несправедливым, нечестным, недостойным Светлой стороны Силы?
— Гранд-магистр Йода учит нас не впускать в свое сердце тех, привязанность к кому долг нам исполнить помешать может. А мастер Квай-Гон говорит, чтобы правильно исполнить свой долг, надо прислушаться к зову сердца.
— В политике это называется бременем власти. Решения, которые приносят принявшему их боль.
— Обязательно?
— Боль? Да. Именно она заставляет принять оптимальное решение: когда проблема преодолевается с минимальными потерями. Вот сейчас, если бы тебе не было больно и страшно, ты легко согласился бы на устранение маленького Энакина и подозрительного Мола. Но страх и боль есть, и ты сомневаешься, действительно ли один-единственный религиозный фанатик так опасен для общества, что из-за него надо отнимать жизнь разумных.
— Вы считаете ситха неопасным?
— Не знаю. Но мне показалось, что большая часть Совета считает его чем-то вроде легенды. В конце концов чем существующему миропорядку может повредить один изгой, пусть и очень сильный, который сам от всех прячется?
— Вы считаете действие магистра Винду неадекватно жестокими?
— Ну, мы точно не знаем о его намерениях, но если мы правы, то и Совет не поддержал его. Иначе он не действовал бы в одиночку.
Кеноби примолк. Задумался. Думай, «дружочек», думай. Тебе, может, и не сильно поможет. Но авторитет зеленой полутабуретки я подпортить не премину. А вот тебе еще фактик для размышления.
— Когда ты говорил о нотариально заверенной вольной для Энакина, имелся в виду этот документ?
С максимально невинным видом кладу перед Кеноби прихваченный из Храма инфочип. Зачем я это делаю? Из чисто хулиганских соображений, прежде всего. Глумиться над правильной наивностью вообще-то уже взрослого парня до ситха приятно. Практический довод тоже имеется. В случае, если придется доказывать право Энакина Скайуокера лететь куда угодно и с кем угодно, проще предъявить документы, чем поножовщину устраивать. Мы же не ранкоры лютые, прости Великая.
Оби-Ван же, тем временем, прочно впадает в ступор. Составить фразу из трех слов плюс предлог сумел минут через пять — не раньше.
— Откуда это у вас?
— Утром по почте прислали. Штемпель центрального округа. Думал, из Храма.
— Выходит, это сделал ситх!
— Не спешите с выводами, мальчик мой. Хотя… В чем-то ты прав: разумнее исходить из наихудшего варианта. Тогда следует задуматься о том, зачем ситх это делает.
— Он знает об Энакине. Не хочет, чтобы Эни и Мол оказались в
