Снова на привязи - Гульнара Черепашка

Разница невелика.

Накато точно знала, что долго они все здесь не пробудут. Несколько дней, может, декаду. И живой товар распродадут, пока пленницы не отощали и не перегрызлись между собою до увечий.

В отличие от товарок по несчастью, ей было наплевать. Пребывание в загоне на стоянке степных разбойников или продажа в любое из кочевий – для нее все это ровным счетом ничего не меняло. Смыслом и единственной целью ее жизни было служение колдуну, который несколько лет назад превратил ее в свою игрушку. И произошло это с ее согласия. А потому все, что делается сейчас вокруг, не имело ни малейшего значения.

Глава 4

- Мастер, - Накато не удивилась, увидев колдуна. – Я сплю?

- Спишь, разумеется, - он усмехнулся. – Чем вызываешь лютую зависть у многих своих товарок по несчастью.

Ну, разумеется. Женщины перепуганы, трясутся за свою судьбу. Многие потеряли родных и детей. Рабыням – многим из них – безразлично. А вот бывшие жены, сестры и дочери сильных воинов племени могут сами стать рабынями, потеряв практически все из того, что имели. Им сейчас скверно.

Это ей тревожиться не о чем. Она никого не потеряла, и ее дорога – стать шпионкой для своего хозяина. Может, и побудет рабыней – но это ненадолго.

- Ты пришел не просто так. Я как раз нынче задавалась вопросом – как ты намерен сделать так, чтобы меня продали именно тому, кому нужно.

- Куда проще, чем может показаться, - Амади махнул рукой. – Эта женщина, которую нынче поколотили бывшие рабыни. Она – будущая шхарт.

- Ведунья? – удивилась Накато. – Мне не показалось…

- Ее сила спала до времени. Так часто бывает – женщина сыта, спокойна – на что ей сила ведовства? Она спит, не проявляя себя. Крупицу дара может разглядеть сильный шаман или маг. Разглядеть и развить. Вот только это – степи, - он усмехнулся. – Ты еще найди того, кто просто разглядит. А уж развивать дар у женщины, - развел руками.

Это да, ведьм нигде не любили. Их боялись. Накато изумлялась – даже в башне Ошакати, обучавшей всех магов Орруора, не было ни единой женщины. Мальчиков, в которых горела искра дара, отбирали у матерей младенцами. Девочкам же туда хода не было.

- У тебя планы относительно этой женщины? – осведомилась она. – Будет твоей третьей помощницей?

- Вот уж нет! – фыркнул Амади. – Мне пока что вас с Адвар вполне хватает.

- Но ты ведь не просто так заговорил о ней.

- Ее брат был одним из ближайших к главе кочевья людей. Она вернулась в его шатер после того, как овдовела. И мужем ее был не последний человек в племени. Потому она и взбешена, и потрясена – теперь-то ей быть обычной рабыней. В лучшем случае – наложницей, - колдун помолчал.

- Бывшие рабыни кочевья ей жизни не дадут, - заметила Накато. – Здесь.

- И это тоже, - согласился он. – Но сейчас у нее есть шанс выбиться снова наверх – ее дар скоро проснется. Он уже готов пробудиться, дремать ему осталось недолго. Это наверняка используют, чтобы продать ее выгоднее. Многие главы кочевий не прочь были бы иметь свою шхарт. Если есть шхарт, которая верна тебе – ты становишься намного сильнее.

- Только для этого нужно, чтобы шхарт была тебе по-настоящему верна.

- Ну, а это зависит от того, к кому она попадет, - Амади хмыкнул. – Умный человек знает – злить шхарт не следует. Ее, наоборот, нужно задобрить. Одарить. Если тот, кто купит ее, поймет, что попало ему в руки – исполнит любую прихоть, любой каприз. Не позволит никому выказывать ей ненависти.

Накато молчала, ожидая продолжения. Если с товаркой по несчастью – новоявленной ведуньей – все было ясно, то какое отношение все это имеет к ней, она понять не могла. Колдун, как всегда, со своими хитроумными выдумками.

- Словом, эта несчастная сейчас подавлена, и окружена теми, у кого на нее зуб, - колдун покачал головой – что это, неодобрение недогадливостью служанки? – Она боится за себя, за свое будущее. Любая, кто не станет травить ее вместе со всеми, выделится из толпы, покажется ей лучше прочих. Ты нынче подала ей воды – выполнила прихоть. Она не может тебе приказывать – вы сейчас все в рабстве, все в одном положении. Она понимает, что ты, скорее всего, выполнила ее требование из трусости или безответности.

- Трусость и безответность – не доброта, - Накато вздохнула, поняв, к чему клонит хозяин. – И не верность.

- Остальные еще хуже, - напомнил он. – Вас будут держать в этом загоне не один день. Даже если ты не скажешь будущей шхарт ни слова, не станешь уверять ее в свое верности, она успеет привязаться к тебе. И захочет, чтобы ты осталась при ней.

- Она же шхарт! Она разглядит мою природу, - напомнила девушка.

- Ее дар только-только готов пробудиться. В ближайшие годы самой трудной задачей для нее станет – разглядеть свою собственную природу. Что ей до твоей! Твоя задача – приблизиться к ней, заставить доверять. Заставить привязаться. Стать незаменимой. Да, ты для нее – обычная безмолвная рабыня. Так что подругой ты ей не станешь. Но она должна верить тебе. И молчаливая, забитая рабыня для этого подходит лучше всего.

- Я поняла, мастер, - Накато склонила голову.

- Вот и славно. В таком случае – я покидаю тебя, - колдун слегка улыбнулся. – Легких тебе снов! – он растворился в воздухе.

Накато огляделась. Каменистая высохшая равнина кругом, насколько хватало глаз. И где она? Во сне – это понятно. Но где и когда она наяву могла видеть такую равнину, что теперь явилась ей во сне?

Земля – серая, высушенная солнцем и ветрами. И небо – такое же серое, тяжело нависающее. Что за сон послал ей колдун? Это зовется – легкий сон?

Тишь – ни звука, ни дуновения ветерка. Накато, съежившись невольно, озиралась. Почему Амади привел ее именно в это видение? Что он хотел этим сказать?

Окружавшая картина нагоняла невольную тревогу. Может, это не Амади послал ей такой сон, а она очутилась здесь по воле кого-то другого? Что за дух или неведомый колдун вздумал над нею подшутить? И зачем…

-