Ольга Солнцева - Реалити для героя
Герой тем временем идет переодеваться. Денис снимает, как он завязывает боксерские тапочки (ботинки?). В зале всего трое или четверо спортсменов. Один из них – барышня лет пятнадцати. Она элегантно лупит по груше, не обращая на вошедших мужчин никакого внимания.
Знакомимся с тренером – крепкий пожилой мужчина, который оказывается однофамильцем А.В. Прошу Клёнова-старшего дать мне какого-нибудь мальчишку посмышленей, чтобы мог сказать пару фраз на камеру. Наставник зовет меня выбрать подходящего.
На футбольном поле молодежь призывного возраста азартно гоняет мяч. Среди них только один тинэйджер. Тренер объясняет, что с юными боксерами сейчас напряженка: пацаны пошли ленивые, вся надежда на девчонок.
Тренер окликает паренька, тот неохотно подходит. Его зовут Рома. Предлагаю Роме стать звездой экрана.
Паренек очень фактурный – натуральный блондин в красных шортах и красной майке с белой надписью. Худой, жилистый, голубоглазый. А.В. тоже был жиганом в детстве – он сам говорил. От уличных драк его спас спорт. В 16 лет он стал чемпионом России в весе до 50 килограммов. Беру паренька под локоток и веду в зал.
Туда же выходит экс-чемпион со скакалкой на поясе. Сейчас он весит раза в два больше, чем двадцать лет назад. Все начинают разминаться – А.В. прыгает через скакалочку, а я репетирую с мальчиком. Сама собой находится ключевая фраза: «Боксер остается в ринге, солдат остается в строю.»
Повторив свой текст раз шесть, тинейджер нервно облизывает губы. Глаза у него бегают туда-сюда. Денису приходится его переснимать.
– Смотри на меня, – говорю.
Жаль, я не могу сказать так А.В. Его глаза неподвижны и сморят вглубь. Да и на меня ему смотреть, в общем-то, нечего.
В третий раз пишем синхрон с мальчиком. На очереди тренер. Он благодарит своего однофамильца за то, что тот на собственные средства уже десять лет устраивает соревнования по боксу среди юных спортсменов. Он желает Клёнову-младшему всегда оставался таким, как есть.
Я по привычке киваю головой в такт и с ужасом осознаю, что наш герой очень удобен всем – и своим друзьям, и своим врагам, и даже нам, людям совершенно посторонним. Беспомощный, решительный и неунывающий он каким-то непостижимым образом закручивает вокруг себя самые разные события.
Окликаю его, прошу показать мальчику какие-нибудь приемы. У меня дрожит голос и пылают уши.
А.В. спрашивает пацана, как его зовут и какого цвета у него перчатки. Тот говорит, что красные и снимает правую. А.В. здоровается с ним за руку. У них практически одинаковые ладони.
– Все бьют в лицо, а ты бей в дыхалку и все время прыгай.
А.В. рассказывает мальчику о Мохаммеде Али по прозвищу "Бабочка".
– Все, спасибо! – командую я. – Снято!
Юниор возвращается к грушам, оператор снимает «петлю» с героя. Витя помогает товарищу перебинтовать ладони и надеть перчатки синего цвета. Потом Витя ведет А.В. в ринг. Там уже взрослый боксер готов к спаррингу с экс-чемпионом.
Оператор прикидывает планы, а потом снова ставит камеру на плечо:
– Давай еще раз!
Георгий довольно кивает. Мне хочется плакать. Наконец, ребята убирают камеру.
Усталый чемпион, покачиваясь, осторожно выходит из ринга. По его лицу катятся крупные капли пота. Витя разматывает ему кисти и снимает перчатки.
Мы тем временем пьем чай с тренером, разглядываем фотографии. На одной из них – еще молодой Президент с местной знаменитостью.
А.В. присоединяется к нашему фуршету за столом для пинг-понга.
– Вы меня снимите, как я буду из зала выходить, – не то просит, не то приказывает он. – Я выйду и скажу: «И все-таки, мы победим!»
Георгий шумно вздыхает и вполголоса говорит мне:
– Рано или поздно все герои становятся режиссерами.
Ему виднее. Он уже снял не один десяток документальных фильмов.
Денис с недовольным видом снова расчехляет камеру и прикрепляет портативный микрофон к воротнику «режиссера». Мы выходим из зала и ждем явления победителей.
А вот и они. А.В., Витя и Миша выходят, останавливаются. Чемпион произносит свою коронную фразу. Все улыбаются.
Снято!
Все, пора прощаться. А.В. делает шаг в мою сторону:
– Приезжайте к нам с дочерью. Да и сами приезжайте!
Мы обнимаемся на прощанье. Он такой фактурный!
Снова едем знакомым маршрутом. Теперь я могу достать булочку и спокойно ее съесть. Километров через пятнадцать, когда булочка уже съедена, меня посещает мысль:
– А я найду ему невесту.
– За двадцать тысяч евро? – уточняет Георгий, не отрываясь от дороги.
– Нет, – говорю. – Просто так. Но если получится, то благодарность будет вполне уместна. Двадцать тысяч евро для меня совсем не лишние.
Мы все втроем начинаем обсуждать целевую аудиторию – где искать претенденток.
– Это должна быть серая мышка с железным характером, – проявляю я познания в области психологии.
– Да, жена с большой буквы, – подхватывает Георгий.
Ему, безусловно, виднее. У него четверо детей.
– У меня есть парочка девиц на примете, – развиваю я свой дерзкий замысел. – Они бы ему понравились.
Я уже прикидываю, кому написать о нашем герое. Лучше всего подходят Люба Евграфова и Юля Птицына. Они такие незаметные, на первый взгляд. На самом деле, на них всегда можно положиться.
– Ладно, – говорю, – дам девицам клич. А там – как фишка ляжет.
– Конечно, давай, – подбадривает меня Георгий.
Денис усмехается на заднем сидении и подкидывает пустую пачку сигарет. Я запретила им курить до Москвы.
Ребята довозят меня почти до дачи, и мы прощаемся. Оказывается, вчера они ловили меня не на Киевке, а на Минке.
3
На следующий день собираю младшую дочку в лагерь. Хорошо, все-таки, что не стали растягивать съемки на три дня. Делюсь с Лизаветой своими впечатлениями, рассказываю об интересных людях. Идея женить А.В. и немножечко на этом заработать становится для меня новым проектом. Мне как раз не хватает двадцати тыс. у.е. на обмен квартиры.
– Слушай, – говорю дочери, – а как можно организовать встречу героя с незнакомыми девушками? Ведь он ничего не видит. Он только может слышать человека и пожать ему руку. Ну, с хорошими знакомыми может и обняться, – зачем-то добавляю я.
Про озеро с выдрами я молчу из педагогических соображений.
Десятилетняя дочь смотрит на меня с живым интересом. Она обожает играть с подружками и прочими одноклассниками. А еще она, к сожалению, очень любит смотреть телевизор.
– А ты организуй съемки реалити-шоу, – предлагает она как само собой разумеющееся.
– Да? – теперь я сама с интересом сморю на своего ребенка.
– Как «Форт-Байярд» или «Фактор страха», – развивает свою мысль юная телезрительница. – Чтобы там были разные испытания.
Хорошо, что она не смотрит «Дом-2»!
– А почему ты думаешь, что нужны именно съемки? Неужели нельзя просто устроить конкурс? Ну, вот, когда я ездила в лагерь, то у нас там был конкурс «А ну-ка девушки!» Я даже участвовала в нем.
– Соревнование предполагает приз, – объясняет мне дочь.
Ей это известно как никому – она занимается художественной гимнастикой. Еще на соревнованиях должно быть жюри, думаю я. А кто может быть в жюри? Я? Миша? Витя? Или Дамир со своими родственниками?
Дочь тем временем продолжает:
– А какой тут может быть приз? Жених что ли? Но никто из твоих студенток не захочет выходить замуж за незнакомого человека. Тем более, что у него есть проблема. Нет, мам, тут нужно реалити, – уверенно говорит она, доставая сырок из блестящей обертки. – Все девушки захотят сняться в реалити. Кто же откажется попасть в телевизор?
– Ты так думаешь? – на всякий случай уточняю я.
– Я в этом уверена, – говорит дочь. – Надо только взять с них расписку, чтобы не уходили раньше времени, а то весь проект провалится.
Я начинаю соображать о форме контракта. Дочь тем временем уже жует бутерброд. Ее пока мало занимают юридические тонкости.
– Конечно, у каждой девушки должна быть свобода выбора – участвовать в следующем конкурсе или нет, – уточняет юный продюсер. – Но хотя бы одно испытание каждая должна пройти. А перед этим пусть себе сидят, красятся, разговаривают, рассказывают о себе. Вы, главное, все снимайте, – говорит дочь, допивая чай.
Я гляжу на свое чадо в некотором замешательстве. В кого она такая умная?
– А приз все равно нужен, – задумчиво произносит мой юный массовик-затейник . – Что-нибудь золотое.
– Цепочки! – догадываюсь я, вспоминая мощную цепь на шее А.В. – Или браслеты, – вспоминаю я его браслет.
– Лучше браслеты, – со знанием дела говорит дочь. – Помнишь, как у тебя был? Ты его еще в прошлом году потеряла?
Конечно, я помню. Я его сама себе купила, а потом сама и потеряла.
– А на каждом браслете будет телефон героя, – фантазирую я вслух.
