Арсений Снегов - Мечта хулигана
– Ну вот, Саня, и все! Давай рассказывай, с чем пришла!
– Понимаете, Егор Андреевич, – нерешительно начала Авилкина, – у меня случайно письмо одно оказалось… Кто-то его нашел на столе у Людки… То есть у Людмилы Игоревны, секретаря…
– Кому письмо? – не понял учитель.
– Так я же говорю – Людмиле Игоревне! – Санька всплеснула ручками, как бы удивляясь непонятливости Егора Андреевича.
– Погоди-ка… – На красивом лице учителя отразилось недоумение. – Ты хочешь сказать, что к тебе попало письмо, адресованное Людмиле Игоревне? Так в чем проблема? Пойди да отдай его ей!
– Да нет, вы не поняли! – с досадой произнесла Санька. – Это же не само письмо, а копия! А само письмо – оно, наверное, так унее и осталось, у Люды!
– То есть, – подытожил учитель, – если ятебя понял правильно, кто-то снял копию с письма, адресованного секретарю, а потом переслал эту копию тебе?
– Да, вот именно! – воскликнула Санька. – Именно это я и хотела сказать!
– А тебе не кажется, – Егор Андреевич пристально взглянул Авилкиной в глаза, – что, независимо от содержания послания, этот «кто-то» поступил отвратительно?
– Но Егор Андреевич! – взмолилась Санька. – Ну послушайте же! Если вы узнаете, о чем это письмо…
– Меня совершенно не интересует, о чем это письмо! – сердито глядя на Саньку, отрезал учитель. – Я чужих писем не читаю! И тебе, Авилкина, не советую!
– Знаете, здесь я с вами не совсем согласна! – вдруг сварливо произнесла Санька. Она была обескуражена и немного обижена: тут такое творится в школе, а Егор даже слышать об этом не желает! – Потому что письма – они тоже разными бывают! Ну, например, предположим: один преступник пишет кому-нибудь о своем плане ужасного какого-нибудь преступления… Такое письмо вы что, тоже читать не станете? Ведь тогда преступника можно было бы остановить! И может, кого-нибудь даже спасти!
– Такое тоже не стану! – твердо произнес Егор Андреевич. Авилкиной показалось, что учитель посмотрел на нее с удивлением и некоторым даже любопытством. – А ты стала бы?
– Наверное, да! – честно призналась Санька. – Потому что интересно же!
– Да, Санька… – Учитель задумчиво покачал головой. – Знаешь, мне кажется, ты сделаешь когда-нибудь головокружительную карьеру в журналистике. К сожалению…
– Почему к сожалению? – не поняла Авилкина.
– Потому что у меня создается впечатление – возможно, ложное, – что у тебя практически нет нравственных тормозов! – ответил учитель. – А у нормального человека такие тормоза должны быть. То есть такое понятие о том, что делать можно, а чего нельзя ни в коем случае.
– То есть я, по-вашему, плохой человек? – уточнила Санька. – Плохой, да?
– Ну я не был бы столь категоричным, – пожал плечами Егор Андреевич. – Ты все-таки еще ребенок. Утебя еще есть шанс.
– Значит, шанс есть, да? – довольно ехидно переспросила Санька. – И на том спасибо!
– Не за что! – Егор Андреевич смотрел на Саньку со странной печальной полуулыбкой.
Авилкина могла бы поклясться, что ни злости, ни раздражения в его взгляде не было. Но что этот взгляд означал, Авилкина понять не могла. И это ее еще больше разозлило.
– Ладно, будем считать – поговорили! – произнесла она, поднимаясь. – Жаль, что вы так…
– Ничего не поделаешь! – Егор Андреевич развел руками, – И мне очень жаль, но…
– До свидания, Егор Андреевич! – сказала Санька.
Ей стало обидно за то, что она зря потеряла столько времени.
Авилкина вышла в коридор. Постояла в задумчивости немного, пожала плечами. И отправилась домой. Что ей делать с письмом, она так и не смогла решить. А по поводу слов учителя, что у нее, Саньки, нет каких-то там тормозов, она решила особо не заморочиваться. Ну нет их – и не надо! Да и не очень-то хотелось, в общем-то…
…А в это время Шурик Лысый, сидя на скамеечке в сквере, слушал без особого интереса, что ему рассказывает его приятель Вовка Гуреев:
– И представляешь, Лысый, там у Людки на столе я такое письмо нашел… Ва-аще! Вроде как Терминатор наш признается ей в любви! Прикинь?
В глазах Шурика зажегся слабый интерес:
– Терминатор? Людке? Прикольно!
– Только на самом деле письмо писал вовсе не Терминатор!.. – счел нужным уточнить Вовка.
– Не Терминатор? – Интерес в глазах Шурика снова начал угасать.
– А кто-то сочень похожим почерком! – закончил Вовка. – И зовут его так же – Павел!
Ну, как и директора нашего. Понимаешь, что это значит?
– А что это значит? – Шурик недоумевающе повел плечами.
– А то, – Вовка торжествующе поднял вверх указательный палец, – что Авилкина ни за что не догадается, что письмо-то не от директора! Она как раз решит, что именно от директора!
– Авилкина? – переспросил Шурик. – Жуль, что-то я не въеду… А при чем тут Авилкина?
– Да, тяжело человеку без мозгов… – как бы про себя заметил Вовка. И стал объяснять Лысому, как маленькому, медленно и внятно: – Ну ты пойми, Шурик! Если Авилкина узнает, что у директора роман с секретаршей, она непременно захочет написать об этом в своей газете! Потому что это – скандал, а Авилкину нашу хлебом не корми, только дай раздуть какой-нибудь скандал!
– Да откуда ж она узнает? – заморгал светлыми ресницами Лысый.
– Понимаешь, друг… – Вовка приобнял Лысого за плечи. – У нас, как в школу войдешь, стоит такой ящичек фанерный. Видел ты его?
– Ну видел…
– А зачем он там стоит, знаешь?
– Ну… Чтобы в газету писать…
– Вот именно! Молодец, быстро дотумкал! Так вот, я это письмо в этот ящичек и опустил! Да еще и приписал, чтобы Авилкина посмотрела, чей там в письме почерк!
– Ну и… что теперь будет? – как-то безразлично поинтересовался Лысый.
– Да скандал будет на всю школу! – радостно воскликнул Вовка. – Потому что Авилкина уже в следующем номере своей газеты тиснет статью, что, мол, у директора служебный роман! А Терминатор ее за это сожрет с потрохами! Тем более когда выяснится, что письмо-то вовсе и не он писал! Тогда Авилкиной нашей вообще кранты! Здорово я придумал, да?
– Здорово! – с какой-то странной интонацией произнес Лысый.
Жуля эта интонация насторожила:
– Лысый, ты чего? Ты же сам хотел ей морду набить! Ну, за те статьи про нас!
– Ну, то морду! – сказал Шурик. – А то…
– Так это же еще и лучше, чем морду! – перебил его Вовка. – Ну ты сам подумай! Директор ее в порошок сотрет, а мы-то вроде и ни при чем!
Внезапно Лысый, сбросив со своего плеча руку приятеля, встал со скамейки.
– Ни при чем, говоришь? – переспросил он. – Ни при чем?
И он вдруг схватил Вовку за грудки правой рукой. Схватил и стал медленно подымать вверх, над скамейкой. Вовка, ощутив, что висит уже в воздухе, попробовал вырваться. Но это было не так-то просто: Лысый славился своей железной хваткой. Повторяя свое: «Ни при чем, говоришь?» – он начал равномерно трясти приятеля так, что у того зубы стали стучать.
– Лысый, отпусти! – захрипел Вовка. – Ты чего, совсем обалдел?
Тут Шурик его отпустил, и Вовка снова плюхнулся на свое место. И сразу схватился за шею:
– Черт, больно-то как! Ты озверел, Лысый, да?
Не обращая внимания на нытье Жуля, Лысый сказал:
– Авилкину чтоб не трогал! Понял? – И поскольку Вовка молчал, повторил, поднеся для убедительности к Вовкиному носу здоровенный кулак: – Понял?
– Да понял я, понял! – сказал Жуль, хотя на самом деле он ничего не понял. С чего это Лысый вдруг начал так рьяно защищать Авилкину? – Знаешь, Шурик, я домой пойду, пожалуй. Там по телеку футбол скоро начнется.
– Иди… – разрешил Лысый. – А я посижу тут, подумаю.
Вовка хотел по привычке что-нибудь съязвить по поводу того, что Шурик решил вдруг заняться таким совершенно непривычным для себя делом, но, вспомнив внушительный кулак перед своим носом, передумал и говорить ничего не стал.
Глава 7
А Шурик и сам толком не мог понять, из-за чего это он вдруг взбесился итак жестоко обошелся с лучшим приятелем. В самом деле кто ему эта Авилкина? Да никто! Но в действительности Шурик не хотел признаваться даже самому себе, что недавний случай, когда он спас Саньку от незнакомых наглых парней, возымел на него странное действие. Впервые Лысый ощутил себя не просто крутым пацаном, а настоящим защитником слабых. Шурик помнил, как восхищенно смотрела на него тогда Авилкина. Она была в этот момент не главный редактор Авилкина, не вредина и не стукачка, а просто маленькая, беззащитная девочка, нуждающаяся в сильном и храбром покровителе. И это чувство, что он, хулиган и второгодник Лысый, может кого-то защитить, спасти слабого и беспомощного от опасности, было новым и необыкновенно приятным.
Шурик отчего-то улыбнулся, достал сигарету. И тут увидел ее, Авилкину то есть. Санька шла по аллее своей смешной походкой – стремительной и одновременно чуть неуклюжей. За ее спиной болтался яркий рюкзак. Худенькие ручки мотались туда-сюда в такт ходьбе. Немного не доходя до скамейки, на которой сидел Лысый, Авилкина заметила парня. И остановилась вдруг как вкопанная.
