Ольга-чаровница и змиев сын - Светлана Алексеевна Кузнецова
— Стой! — воскликнул поверженный. — Желание умирающего — закон, который даже ты преступить не можешь!
— Какое еще желание?.. — снисходительно поинтересовался Снежен и тем огромнейшую ошибку совершил.
— Долг! Долг, Снежен, пред хозяйкой моей, твоей… нашей матерью, — проговорил поверженный со злорадством и мстительным удовлетворением. — Ты его исполнишь за меня.
— Будь ты проклят… — прошипел Снежен, понимая, чем подобное обернуться способно и заранее ничего хорошего не ожидая.
Он ударил носком сапога в змииво брюхо, не испытывая ни малейшей жалости. Гадина! Укусил-таки напоследок, впустив в кровь такой яд, от которого уж не оправиться. В этом змиевом обличие поверженный превосходил его размерами в десяток раз, если не больше, но это не имело ни малейшего значения. Он вздрогнул всем телом, а затем осел на пол кучей грязного снега и льда. В тот же миг в голове зазвучал нежный голос, только радоваться ему не выходило: Греза повторила распоряжение, и, в отличие от издохшего сородича, отказаться его выполнить Снежен не мог.
— Надо бы здесь прибраться, — заметил он, некоторое время спустя, успокоив сорвавшееся дыхание и ледяную ярость. Услышавший его северный ветер тотчас занялся делом, образовав небольшой снежный вихрь. Вскоре пол снова оказался идеально чист и ровен.
Снежен повел рукой, и в воздухе начал проявляться большой кусок льда, но, так и не обретя плоть, растаял серебристым туманом.
— До рассвета, так до рассвета, Горан, потерпишь, — хмыкнул Снежен и уже хотел было вернуться на трон, как передумал. — С другой стороны, я вряд ли усну до утра, а сидеть просто так скучно. Пойду-ка, взгляну на человечку, ради которой ты вспомнил о братце-недруге.
Метель закружилась пред глазами, легла у ног пушистым ковром. Снежен встал в центр, накинув на себя полог невидимости, и поднялся ввысь. Где живут змеелюды, было ему известно, имя чаровницы — тоже. К тому же человечки, обученные чаровничеству, имели свой неповторимый аромат. Отыскать Ольгу будет легко — не ошибется, а там видно будет.
…Всю дорогу Снежен раздумывал над тем, какие условия стоит поставить, прежде чем открыть имя чудовища, но, так уж вышло, опоздал. Когда он появился на лесной поляне, там уже шел бой.
«Здесь не до торга, не дать бы свершиться убийству, — вздохнул он, — ни Горан, ни Повелитель Кощей шутить не будут».
Человечка стояла под тенистым пологом, черной елью отбрасываемым — грязная, оборванная, но точно не жалкая — и следила за тем, как змеелюд сражался с чудовищем. Хвостатый был явно непрост. Бой шел сразу на нескольких слоях реальности, и если в мире Нави змеелюд бил отросшими когтями, клыками и хвостом, то в грезах лупил тварь копытами.
Ай да чаровница! Снежен ни разу за свою не такую уж и короткую жизнь не слышал о том, чтобы человек сумел сговориться с обитателем болота безвременья, однако не верить собственным глазам не решался. Еще сильнее он удивился, когда человечка резко обернулась в его сторону, подняла руку с пляшущим на кончиках пальцев небесным огнем и приказала:
— Появись или не обессудь!
«Да что такое происходит?!» — пронеслось у него в голове.
Исполнять требования какой-то человечишки показалось унизительным, потому Снежен придумал небольшую шалость и сполна насладился страхом и изумлением, отразившимися на лице чаровницы: вильнул в сторону, уходя с пути вот-вот обретшей волю молнии, подкрался к Ольге сзади и шепнул на ухо звуки, складывающееся в имя.
Вскрикнул где-то рядом змеелюд, эхом по миру грез прокатилось неистовое ржание. Выдернутая из кошмара тварь — отвратительная, мерзкая, гадкая огромная ящерица с песьей головой — вцепилась-таки в плоть врага, готовясь высосать из него жизнь. Снежен не сожалел об убийстве родича, но теперь хотел бы его воскресить, чтобы умертвить более жестоко. Во всем триедином мире, долине грез и болоте безвременья, омывающем со всех сторон океане, вобравшем неисчислимое число миров, нашлось бы совсем немного существ, являвшихся абсолютным злом. Тварь из кошмаров была именно им. В реальности удавалось разглядеть лишь нечеткий силуэт, но в грезах тварь оказалась страшна, а еще дальше — Снежен уж сам запутался каким чудом ее видит — представала скелетом глубоководной рыбы с кое-где сохранившейся гниющей плотью и хоботком, на конце которого светил зловещий единственный пурпурный глаз, источая вокруг болотную зелень.
А потом пришлось охнуть уже ему. Стоило отзвучать последним звукам имени, чаровница развернулась и резко отпихнула его, очень ловко попав по животу, вышибив из груди весь воздух. Снежен проклял собственное намерение отправиться сюда, не поменяв обличия — инеистого змия пинком не победить, тем паче человеку — рухнул на колени, хватая ртом воздух и пытаясь отдышаться.
Небесный огонь сорвался с пальцев чаровницы и унесся в сторону твари, вслед ему устремились вихри, огненный смерч, целый водопад воды, а в довершении — имя, которое Ольга запомнила с первого раза и произносила нараспев, с каким-то жутким и вместе с тем красивым присвистом.
Тварь выпустила из пасти змеелюда и бросилась на нового врага.
— А вот это уже мне не по нутру! — воскликнул Снежен и, заслонив человечку собой, ударил чудовище в песий нос… или глаз …или все равно куда. Главное, попал. И чувствительно!
В следующий миг Снежен понял, что от ответного удара увернуться уже не сможет, успел помянуть дурным словом братца и собственную глупую беспечность, но в этот момент последний звук имени достиг особенно высокой пронзительной ноты и погрузил все сущее во тьму и тишину.
Если бы Снежен не обладал обонянием, какому любой позавидует, мог бы сказать, что Кощей лично явился сюда, дабы порядок навести. Но нет. Так отреагировала Навь на приход чудовища из грез и последующее его уничтожение. Чудовище унесло в глубины сновидений, разорвало или сожгло — неважно, главное, не вернется.
Рядом раздались приглушенные ругательства, а затем чаровница пребольно отдавила Снежену хвост.
— Да что ж сегодня за день-то такой?! — возмущенно воскликнул он.
— Ночь, — с ласкающим слух ядом, разлившимся в голосе, поправила чаровница.
Без какого-либо предупреждения вспыхнул яркий свет. Когда Снежен проморгался, Ольги рядом уже не оказалось. Она стояла на коленях возле змеелюда и что-то
