Владимир Гриньков - Заповедник страха
– Что я тебе плохого сделал? – увещевал девушку Хмель. – Почему отказываешься мне сказать?
– Ты не поймешь.
– Почему?
– Тут нет никого.
– Это неправда!
– Да, неправда, – поспешно согласилась Маша.
Она была в смятении.
– Я не знаю, как тебе сказать. Как объяснить. Тут нет живых. То есть, может быть, они живые – я не знаю. Но это как призраки. Понимаешь?
– Нет.
– Они здесь живут… Ну, не живут… Они здесь ходят…
– Кто?
– Я не знаю.
– Но это люди?
– Может быть. Они выглядят как люди.
– Ты их видела?
– Да!
– Сколько их?
– Я не знаю.
– Что ты заладила: «Я не знаю!» – рассердился Хмель. – Ты видела – сколько?
– Двоих.
– Когда?
– Года три назад.
– Тьфу ты! – сказал Хмель, и страх мгновенно ослабил свою хватку.
Он перевел дух. Чертова девчонка! Курица безмозглая!
– И еще когда маленькая была, – продолжила Маша и вздохнула судорожно. – Тогда он был один.
– Кто? – насмешливо осведомился Хмель.
– Этот… которого я видела…
– Он кто? Грибник? Или беглый каторжник?
Маша замкнулась. Хмель понял, что переборщил.
– Не обижайся, – попросил он.
– Я же сказала – ты не поймешь, – с досадой произнесла Маша.
Кажется, она уже сильно пожалела, что поддалась на уговоры.
– При чем тут эти люди, если ты их видела три года назад? – мягко сказал Хмель. – А негр пропал не три года назад, а на прошлой неделе.
– Они здесь всегда. Понимаешь?
– Кто?
– Кто остался в лесу. Они и три года назад тут были. И двадцать лет назад. И сейчас они есть. Они всегда. Ты смеешься и не веришь, потому что ты здесь не живешь. Кто не здешний, тот ни за что не поймет. Я девчонкам на работе тоже про это не рассказываю. Это такой у нас ужастик местный. Про тех, кто на болотах. Я не знаю, как тебе сказать – они живут там, или они вовсе не живые. В общем, они там есть.
– Это призраки?
– Тебе какое дело – как их называть? – поморщилась Маша, потому что не это было главное сейчас. – Они здесь. Они рядом. И не дай бог с ними встретиться лицом к лицу.
– Почему?
– Потому! Пропадешь.
Пропадешь – знакомое было слово.
– Ты говорила, что родители твои пропали! – насторожился Хмель.
– Да! – скорбно отвечала Маша.
– Так ты думаешь, что их эти…
Хмель запнулся, не зная, какими словами продолжить фразу… Убили? Забрали с собой? Утащили в болото?
И снова Маша ответила коротким «да!».
– В общем, легенды такие местные, – пробормотал Хмель. – Народные сказания.
– Тут ведь и другие люди пропадали, – сказала Маша. – В прежние времена, пока деревни были.
– И тоже без следа?
– Ну!
– Может, в болоте утонули? – предположил Хмель.
– Ты все хочешь объяснить, – сказала Маша. – Но есть такое, что объяснить нельзя. Про этих, которые на болотах, знаешь, что говорят? Что это мертвые солдаты. Тут их знаешь сколько? И наших, и немцев. До сих пор по всему лесу черепа да кости. Их тут тыща! Или вовсе даже миллион! И никто не хоронил. И вот они бродят тут по лесу как неприкаянные.
– Ты сама-то в это веришь?
– Мне дед говорил.
– А сама веришь? – повторил вопрос Хмель.
– Я же говорю: так пытались объяснить. И что получилось? Что некоторые вещи объяснить нельзя. Они есть, но непонятно, что это такое.
– Значит, веришь, – определился Хмель.
– А как же мне не верить, если я видела? – пожала плечами Маша. – И они были в форме.
– В какой форме? – не понял Хмель.
– Солдаты.
Хмель не нашелся что сказать на это, а Маша продолжала:
– И дед мой видел в форме. Это немцы были.
– Когда? – уточнил Хмель.
– Давно. Когда он был мальчишкой.
– И это точно были немцы?
– Ну да, – спокойно ответила Маша.
Что же, мол, тут особенного?
– И ты видела немцев?
– Нет, я видела наших. Я думаю, что наших. Зеленая такая форма. Как по телику показывают.
У атеиста с верующими точек соприкосновения немного. Два разных мира. И понять им тяжело друг друга. Практически невозможно. Потому что в одном мире знают, что бог есть, в другом – что его точно нет. Попробуй тут договорись.
– Призраков не бывает, – сказал Хмель.
Вряд ли он ее сможет убедить. Для себя, наверное, сказал.
– Пойдем, – предложила Маша.
– Куда?
– Пойдем, пойдем, – поманила девушка и двинулась в лес, но остановилась и спросила: – У тебя фонарь есть?
Фонарь был в машине.
– Есть, – сказал Хмель.
– Возьми с собой.
Они не так уж далеко отошли от дома. Сначала идти было легко, а потом кочки начались, и Хмель упал.
– Осторожно надо, – запоздало сообщила Маша. – Сюда свети.
Хмель подошел, посветил Маше под ноги. На сырой земле отпечатался след подошвы. Не очень свежий, но вполне отчетливый.
– Это что? – спросил Хмель.
– Это они, – шепотом ответила Маша.
– Кто?
– Те, кто живет на болотах. Они сюда приходят.
– Зачем?
– Я не знаю. Подглядывают.
– Это люди, – попытался Хмель заглушить вновь проснувшийся в нем страх.
– Какие люди? Это военная какая-то обувь.
Хмель непроизвольно глянул на свои ботинки. Маша его взгляд перехватила.
– Ни у кого здесь нет таких сапог, – сказала она. – И в прошлый раз тоже не было.
Присматривалась, значит. Эксперимент не подтвердил догадки.
– Когда ты этот след нашла? – спросил Хмель.
– На прошлой неделе. Это не я. Это Малыш.
– Какой малыш?
– Пес наш. Днем лаял, но мы его в сарае запираем. А когда выпустили, он сюда побежал. Я за ним пришла. И увидела.
– И след был свежий?
– Да. Того дня. Малыш почуял. И они ушли.
Хмель повернул фонарь, пытаясь отыскать и другие следы, и испугался, увидев россыпь черепов. Он дара речи лишился. Стоял и смотрел, потрясенный.
– Дед, если где находит кости, хоронит их, – сказала Маша. – Он говорит, что надо хоронить, чтобы они здесь не ходили. Это те, что он еще не успел. Самое последнее, что из леса принес.
И только теперь до Хмеля дошло, что за странные кочки вокруг. Могилы это. Здесь неприкаянных солдат захоронена тьма-тьмущая.
* * *– Твой дед – он с этими? – спросил Хмель.
– С какими? – не поняла Маша.
– Он с Серегой и Виталиком заодно? Почему они у вас останавливаются перед игрой? Договорились с твоим дедом?
– Да. Тут больше негде, никого вокруг.
– Деньги платят деду?
– Платят.
На деда нет надежды. Хотя попробовать бы…
– Дед мне поможет в случае чего? – спросил Хмель.
– В случае чего?
– Если я завтра откажусь играть. А эти меня заставлять будут.
– Я не знаю, – замялась Маша.
Хмель вздохнул.
– Ты ему не глянулся, – сказала Маша.
– Деду?
– Да.
– Почему?
– Он говорит, что ты пропойца.
– Чья бы корова мычала! – сказал Хмель.
– Тебе не надо это делать, – произнесла Маша тихо.
– Водку пить?
– Я не про водку, – покачала головой. – Ты не ходи в лес. Пропадешь.
– Да я в эту всю фигню не верю! – отмахнулся Хмель.
– Ты просто первый раз здесь. А так подумай: почему никто тут жить не хочет? Дурная слава потому что.
– Дед твой живет, – напомнил Хмель. – И ничего.
– Он их хоронит, – сказала Маша тихим голосом. – Потому, может быть, они его не трогают.
* * *С приближением рассвета Хмель осмелел. Ночью было тошно, по черному лесу бродили призрачные существа – то ли клочья тумана, то ли деревья в том тумане можно было за призраков принять, и только под утро вся эта чертовщина рассосалась и Хмель немного успокоился, хотя и было мерзко. То ли от утренней сырости, то ли от пережитых страхов Хмель ощущал озноб, дрожь пробегала по нему волнами. Но он уже решился на побег. Главное – добраться до трассы. Там он машину бросит и дальше поедет на попутках. А «УАЗ» пацаны найдут, никто его потом в угоне обвинять не будет. И вообще никто ему претензий не предъявит. Не найдут его в Москве. Даже если очень захотят. Как его вычислишь? Он к Жоре пришел по рекомендации Ильи. Что о нем знает Илья? Где Хмель живет – не знает. Работа? Знает, что агентство рекламное. Какое? Где? Тут никаких концов. Да Хмель уже там и не работает. Все шито-крыто. Ну, нельзя будет в спортбаре появляться больше. Жаль, конечно, там прикольно и как завсегдатаю порой спиртное отпускали в кредит – но это Хмель как-нибудь переживет. Башка своя дороже.
* * *Ключ был в замке зажигания. Хмель завел машину. В предрассветной тишине шум двигателя казался оглушительным ревом. Хмель включил фары и рванул с места. Он ожидал погони и хотел уехать как можно дальше от хутора, чтобы иметь фору по времени. На залитой водой дороге машина стала рыскать, и в какой-то момент Хмель едва не врезался в дерево. Это заставило его вспомнить об осторожности. Без машины ему придется туго. Пешком он будет выбираться из этой глухомани до следующей ночи.
Машина ухнула в очередную яму, подняв фонтаны грязной жижи. Лобовое стекло заливало водой. Хмель включил дворники. Скорость он не сбрасывал. Свет фар метался вверх – вниз, вправо – влево, потому что машина вела себя, как необъезженный жеребец. В следующей глубокой яме «УАЗ» развернуло, и Хмель остановился. Лес вокруг был черным и безжизненным. Погони не было. Хмель заглушил двигатель, распахнул дверь и долго вслушивался. Тишина. Никто за ним не гнался. Но он не успокоился и, когда поехал дальше, по-прежнему спешил, потому что лес казался ему враждебным, и он хотел отсюда выбраться как можно скорее.
