Изгой - Уваров Максимилиан Сергеевич
– Его-о-ор! – услышал он в полусне знакомый голос. Егор открыл глаза и глубоко вздохнул.
«Это пройдет! Нескоро, но пройдет… И через какое-то время мне не будет чудиться его голос в ночи…»
Он закрыл глаза, но голос снова позвал его:
– Егор! Горе ты мое!
Егор вскочил и бросил взгляд в сторону уходящей вдаль дороги. Темная фигура, прихрамывая, двигалась в сторону его ночлега.
Егор не верил своим глазам. Он крепко зажмурился, потряс головой и больно ущипнул себя за руку. Амир не исчез и не испарился в воздухе. Он шел по дороге в сторону костра и махал Егору рукой.
– Амирка! Да как же? – Егор вскочил на ноги и побежал навстречу ему. Он остановился в нескольких шагах от Амира и удивленно уставился на него. – Амир, ты ведь сейчас должен быть в поезде… А ты тут… Как же это?
– Я не смог, – вздохнул Амир и сбросил с плеча тяжелый мешок. – Когда я увидел, что тебя нет на платформе, так больно в груди стало, словно сердце разорвалось в клочья.
– А Батыр где? – Егор подошел ближе, все еще не веря своим глазам.
– Батыра я отпустил. Дал ему пару сережек, кулон с подвеской и колечко. Ему хватит, чтобы дом купить и обустроиться, – улыбался ему Амир. – Ну что ты стоишь как неродной? – он развел руки в стороны и напряженно посмотрел Егору в глаза. – Или ты не рад меня видеть?
– Дурак ты, Амирка! – вздохнул Егор и сгреб его в охапку. – Какой же ты дурак! Так мечтал уехать и начать новую жизнь и вдруг передумал, – Егор крепко обнимал Амира, легонько похлопывая его по спине.
– Знаешь… – Амир прижался к груди Егора. – Жизнь меняет людей, и их мечты и желания тоже меняются. Моя мечта растаяла в воздухе, когда я понял, что больше не увижу тебя.
Они сидели у костра, и Егор рылся в мешке, изредка бросая на Амира недоверчивые взгляды.
– Тебя точно никто не бил? – спрашивал он уже в третий раз, разглядывая разодранную щеку Амира и глубокий порез на лбу.
– Я же говорю: спрыгнул с поезда на полном ходу, а там кусты и камни. Пока кувыркался по насыпи, исцарапался, – Амир с улыбкой смотрел на Егора.
– Да где ж она? Была же коробочка такая круглая. Мне ее Потапыч дал, – Егор вынимал из мешка вещи. – О! Нашел! Сейчас буду мазать тебя чудодейственной мазью, – Егор открыл коробочку, понюхал ее содержимое и скривился. – Из чего она сделана-то? Пахнет как задница Джамала.
Амир сидел перед Егором и тихо шипел, когда тряпочка, пропитанная водкой, еще одним подарком от Серафима, касалась ранки. Егор сосредоточенно обрабатывал раны, стараясь причинить Амиру как можно меньше боли.
– Ни на минуту тебя оставить нельзя, – ворчал он себе под нос. – Не шипи на меня, как змей! Терпи! – Егор строго посмотрел на Амира. – Чего сияешь-то, как начищенный самовар?
– На тебя смотрю. Вот и улыбаюсь, – ответил Амир. – У меня странное чувство, что я… Ш-ш-ш… что я тебя сто лет не видел. Даже кажется, что ты изменился.
– Как я мог за несколько часов измениться? Может, ты головой ударился сильно? – хмурился Егор.
– Просто… я смотрю на тебя сейчас другими глазами. За несколько часов человек, конечно, измениться не может, а вот отношение к нему… – Амир вздохнул и повернулся к Егору лицом. Тот начал было прикладывать тряпочку к его пораненной щеке, но замер, глядя в карие глаза Амира.
– А ты все тот же… – задумчиво сказал Егор. – Только сейчас ты стал намного ближе мне и дороже.
