Киберворы - Натали Р.
До вечера ещё оставалось время. Ёж организовал детей мастерить и запускать воздушных змеев, а потом купаться, Кошка присоединилась к ним. Алик тем временем поставил палатки, сходил к озеру за водой, разделал птичек и поставил вариться в ведре над костром. Потом пособирал знакомых трав и хвои, заварил чай. Ёж, вернувшийся с возбуждённой и смеющейся, хоть и усталой оравой, потянул носом и одобрительно кивнул.
— Вот что бы я без тебя делал, DEX?
Ужинали в сумерках. Айсель демонстративно отказалась от мяса, но миску бульона выхлебала с аппетитом — где логика? Остальные ребята похихикали над ней. Впрочем, до неё ли? Столько эмоций, столько ощущений… Невообразимо розовые краски заката, мелодичное пение жар-птиц где-то совсем рядом… Поев и попив чаю, дети не захотели расползаться по палаткам. Уселись в кружок вокруг костра, затеяли петь песни, коли уж птицы смолкли. Алик полулежал, облокотившись на рюкзак, Кошка прислонилась головой к его плечу. Совсем стемнело, на небо высыпали звёзды, вылезли две луны — третья, похожая на голубой сыр, не торопилась. Ветерок от озера навевал прохладу. Благодать!
Тень от крыльев закрыла большую жёлтую луну, порыв ветра растрепал Кошкины волосы и раздул угли в костре, подняв сноп искр. Дети притихли. Дракон опустился, сверкнув зелёными огоньками глаз, сердито поводил острыми ушами туда-сюда и внезапно предъявил претензию:
— Почему детёныши воют?
На фоне костра дракон казался чёрным силуэтом, одни глаза с вертикальными прочерками зрачков. Алик узнал Тау по характерному скрипучему голосу. Сварливый самец не признавал за собой этого имени, имена у драконов не в ходу: Олимпиада Ставровна говорила, что не доросли они пока до данной семантической категории. Но людям надо было как-то их отличать, вот и получил хозяин здешних угодий такое обозначение.
— Им плохо? — осведомился дракон.
— Им хорошо, — заверил Алик. — Этот стон у нас песней зовётся. В смысле, они поют от радости, — поспешил он пояснить. — От желания её выразить.
Дракон, повернувшись лицом к костру — светлее оно не сделалось, кожа у этих существ чёрная, но стало возможно различить мимику, — нахмурился.
— А вы не поёте? — спросил Алик. Он никогда не слыхал драконьих песен, хоть и немало времени провёл в экспедициях, но вдруг? — Что вы делаете, когда ощущаете радость?
— Летаем, — буркнул Тау, с сомнением разглядывая детей. Со стороны это выглядело так, словно он выбирает самого жирненького или нежненького на ужин, но Алик точно знал, что драконы не едят людей.
— Вы всегда летаете, — заметил он.
— А вы всегда мешаете, — проскрипел дракон. — Зачем пришли?
— Тут красиво. Детям интересно посмотреть.
— Всю еду распугали! — с досадой сказал дракон. — Пусть не воют.
— Поешь с нами, — предложил Ёж, подвинув к нему запасённую тушку.
Отказываться от угощения Тау не стал. Может, затем и прилетел — пожрать на халяву. Вряд ли ему на самом деле песни помешали. Дракон ловко схватил птицу за лапки когтистой рукой и быстро с ней расправился.
— Хорошая еда. — Драконы не пользовались огнём, однако дичь, запечённую или зажаренную людьми, ценили. — Тут другие человеки ходят. Жадные, — неодобрительно отозвался Тау. Видимо, незваные гости не поделились с ним едой. — Ваши детёныши смешные, — доверительно сообщил он напоследок. Взмахнул крылами и был таков.
— Вау! — всеобщий восторженный вздох. — Настоящий дракон! Круто! Дядя Бертран, а он ещё прилетит?
Ёж усмехнулся.
— Прилетит, если продолжите шуметь. И будет очень недоволен! Понятно? Хватит уже песен.
— Ну дядя Ёж! — заныли Донни и Билли. — Ну можно мы пока не пойдём спать?
— Всё равно же не заснём, — привёл аргумент Жан.
— Да сидите, — легко разрешил Ёж. — Завтра в школу не вставать. Только тихо.
Костёр приугас, только угли нет-нет и подёргивались красным. Разговор детей свернул на страшные истории — обстановка располагала. Шахназ жутким шёпотом рассказывала байку о чёрной бракованной Mary, которую Алик слышал ещё в садике. Младшие дети сидели, затаив дыхание, и вроде бы стучали зубами. Затем девочку сменил Рома со страшилкой о красных файлах смерти.
— Ой! — Кошка узнавающе заулыбалась. — Мне эту историю папа на ночь рассказывал.
Хорошее же понятие у Котяры о сказках на ночь для маленькой дочки!
— Боялась? — Алик тоже не удержался от улыбки.
— Нет! Смешно было. «Красные файлы»! — с патетическим придыханием произнесла она. — Как файлы могут быть красными?
— Могут, — негромко уронил Ёж. — Они мне в кошмарных снах снились. Активированная программа самоуничтожения на внутреннем интерфейсе подсвечивается красным.
— Блин! — выдохнул Алик, приподнявшись. — То есть эта байка вон про что?
Ёж мотнул головой.
— Скорее всего, не про это. Так, детские фантазии. Откуда им о наших кошмарах знать?
— Бертран, а ты-то откуда… В смысле, ты ж живой. Значит, ты эту прогу не активировал?
— Я — нет. Что я, псих-самоубийца? — Ёж фыркнул. — Но несколько лет мной управляли другие. DEX, я эти хреновы красные файлы дважды видел наяву. Первый раз — в армии. Одному летёхе по пьяни приспичило посмотреть: а что будет, если… К счастью, рядом капитан оказался, успел отменить приказ. Второй раз — уже здесь, в Гринпорте. Я тогда только-только приехал. В башке кавардак, дюжину лет прожил в глуши без обновлений, система стояла ещё та, от родной компании. Сунулся в «Матушку Крольчиху», деревенский ротозей, и на Танка напоролся. Закусились с ним из-за девки, слово за слово, он и брякнул: «Чтоб ты сдох!» А у меня — программа подчинения любому офицеру, я ж армейский.
— Трындец, — ошарашенно проговорил Алик. — И ты с Танком общаешься после такого?
Ёж хмыкнул.
— Да он как бы не больше моего испугался, когда понял. Обоих трясло, адреналин пришлось гасить несколько раз. Так и познакомились. Он меня сразу погнал к Ангелу: дескать, пока не наведёшь порядок на чердаке, в общественных местах даже не появляйся. А то, мол, народ тут простой. Пошлют тебя копы на хрен без всякой задней мысли, ты и пойдёшь…
Алик выдавил невесёлый смешок. У взрослых свои страшные истории, покруче детских.
— А чёрную бракованную Mary
