Нина Блазон - Тайна Полины
Чтобы усыпить бдительность мамы, мы уже после первой недели предприняли совершенно необычные для нас действия: по утрам мы были вынуждены самостоятельно намазывать себе бутерброды для школы. Раньше мы ни за что добровольно не взяли бы в руки столовый нож. Мы бы ныли и канючили, что мы умираем с голоду, пока мама или живущая у нас девушка не отреагировали бы на это. И крошки мы бы смахнули на ковёр, чтобы затем нажаловаться маме, что девушка никогда не убирает квартиру.
Самим заботиться о себе оказалось не так уж трудно, а иногда даже полезно. Ведь если Полина готовила для нас бутерброды, то она умудрялась намазывать что-то жёлтое и скользкое не только на ломтики хлеба, но и на половину кухонного стола.
– Лягушачья тина, – твёрдо и непреклонно заявляла Иоанна.
Через некоторое время мы сами начали ходить в супермаркет за продуктами. Иоанна достала с запылённой полки поваренную книгу нашей бабушки, и раз за разом еда у нас получалась всё более удачно: мы научились готовить спагетти и картофельное пюре, жарить глазунью. Со временем мы даже сообразили, как управлять стиральной машиной. Мы убирали на место наши вещи и бегали с пылесосом по всей квартире. Полина всё ещё запрыгивала в кресло, когда слышала шум включённого пылесоса. (За диван, впрочем, она тоже запрыгивала, но только когда слышала гул пролетающего самолёта.)
Когда мама приходила домой, она удовлетворённо кивала головой.
– Вы были правы, дети, – тихо шептала она нам, – Полина начинает вживаться в нашу жизнь, дела идут просто замечательно!
Мы улыбались и кивали.
Но, к сожалению, наша программа замалчивания срабатывала не всегда.
– О, но это ведь… э-э-э… необычная лапша, – сказала мама однажды вечером, критически разглядывая приготовленный Полиной ужин. Несмотря на наши отвлекающие манёвры, она приготовила еду сама.
– Никакая нэ лапша. Это водоросли. Очэнь полэзно!
Мама внезапно позеленела, как водоросли на тарелке, вилка в её руке медленно опустилась на стол.
– Но это… непривычная еда, – слабым голосом произнесла она. – Откуда она у тебя, Полина? Из азиатской лавки?
– Из котлована, – с трудом ответила Полина, рот у неё был набит водорослями.
Мама засмеялась, но Иоанна и я обменялись понимающими взглядами и кивнули друг другу. Если мы за прошедшие недели что-нибудь и поняли, так это что Полина никогда не шутила. Для того чтобы шутить, надо было обладать хоть каким-то чувством юмора, а его у Полины не было вовсе. Возможно, правда, что у себя дома они тайком смеялись в подвале.
– Ну да, ей ведь надо сначала понять, что мы едим, а что – не едим, – тихо сказала мама, когда мы потом на кухне незаметно выбросили слизистые остатки водорослей. Нельзя сказать, что голос у мамы при этих словах был радостным.
– Чем, собственно, занимаются её родители? – допытывалась Иоанна.
Мама наморщила лоб.
– Мужчина в агентстве «Дунай» сказал, что у них рыбный ресторан. У них семейный бизнес.
– Боюсь, что у них не много посетителей, – заметила Иоанна, – если еда там имеет такой же вкус, как сегодняшний ужин.
Я кивнул, внезапно я начал опасаться за жизнь нашего Элвиса.
– Ну ладно. – Мама попыталась выдавить из себя оптимистическую улыбку. – Разные страны – разные меню. Значит, там, откуда она приехала, люди живут иначе.
Мы не осмеливались даже представить себе, как живут люди на родине Полины. Мысленно я видел толпы людей с убийственно серьёзными лицами, бредущих в чёрно-красных бикини и плавках по заболоченным улицам города. Потому что одежда, видимо, тоже относилась к тем вещам, к которым Полине надо было привыкать. Ту одежду, которую ей отдала или купила мама, Полина носила по принципу случайного выбора. Иногда она комбинировала отвратительно лиловый с ядовито-зелёным, ко всему этому она надевала спортивные туфли оранжевого цвета.
– Мы сейчас с вами одни, – сказала мама однажды вечером, заговорщически подмигивая нам. – У вас ведь скоро день рождения.
– Да, – невесело ответила Иоанна. – Но в этом году он совпадает с пасхальным воскресеньем. Ни у кого не будет возможности прийти к нам в гости.
– Значит, мы отметим его позже, – утешила нас мама. – Так вы сможете дважды отметить день рождения. Один раз с Полиной и со мной, а через несколько дней – со своими друзьями. Можете пригласить кого вы хотите! Как тебе моё предложение, Эрик?
Я пробормотал что-то нечленораздельное, большим пальцем правой ноги я в это время огорчённо водил по бороздке между двумя плитками на полу. «Со своими друзьями». Фи, под этим подразумевались, конечно, друзья Иоанны. У меня друзей попросту не было.
Мальчишки из нашего класса были в полном порядке, с ними не было проблем. Проблема носила имя Пауль. Он учился в седьмом классе и ненавидел таких людей, как я. Точнее говоря, он ненавидел только меня.
Уже в первый день занятий в этом году он вытряхнул в школьном дворе всё содержимое моего рюкзака. И теперь всякий раз, когда он меня видел, он передразнивал мою походку и ревел:
– Эрик-бэрик-колобок,Дуралей, закрой свой рот!
Ученики из класса Пауля чуть не умирали со смеху. Половина моего класса тоже смеялась, потому что никто не хотел связываться с Паулем и его бандой. Печально, но факт: из-за выходок Пауля я слыл среди мальчишек нашего класса шутом. И самым ужасным было то, что я ничего не мог с этим поделать. Ябедничать учителям я не хотел ни в коем случае – ведь тогда Пауль действительно серьёзно возьмётся за меня.
Поэтому я просто надеялся, что когда-нибудь он потеряет ко мне интерес. Иоанна регулярно обещала наподдать Паулю, но это производило примерно такое же впечатление, как если бы я заявил, что являюсь певцом рок-группы. В конце концов, Паулю было почти четырнадцать и он был на две головы выше нас.
– И что вам хочется получить в подарок на день рождения? – спросила мама.
– Собственный телевизор! – как по команде закричали мы с Иоанной.
Мама усмехнулась.
– Скромное пожелание, нечего сказать, можете и дальше спокойно мечтать об этом, – язвительно заметила она, бросила полотенце на стол и вышла из кухни.
* * *Когда мы после этого разговора с мамой тоже вышли из кухни, то услышали шаги на лестнице.
– Эй, Полина, подожди! – воскликнула Иоанна.
Мы вместе побежали вверх и успели догнать Полину до того, как она захлопнула перед нами дверь своей комнаты.
– На Пасху в воскресенье у нас день рождения, – сказала Иоанна. – Не хотела бы ты узнать, что мы хотим получить в подарок?
Полина прищурила глаза и наклонила голову. Это было нам уже знакомо: такое выражение лица было у неё всегда, когда она представления не имела, о чём мы её спрашивали.
– Пасха? – осторожно спросила Иоанна. – Ты ведь знаешь – это день, когда все люди прячут в саду и в квартирах крашеные яйца, а дети их ищут?
– День рождения, – добавил я. – Ты ведь знаешь, что это такое, или нет? Много подарков, игры – одним словом, праздник. Ах, не выдумывай! Ты наверняка уже праздновала свой день рождения!
– У нас нэ празднуют, – заявила Полина. – И подарков у нас тоже нэ дарят!
Это было невероятно!
– А сколько тебе уже лет? – спросила Иоанна.
– Дэвятнадцать, – гордо ответила Полина, и так уверенно и убеждённо, словно она уже давно приготовила ответ именно на этот вопрос.
Ну-у-у! Девятнадцать лет без подарков! Суровая судьба!
– Но у твоих родителей ведь есть ресторан, – возмутилась Иоанна. – Они могли бы себе позволить сделать несколько небольших подарков своей дочери. Или у тебя столько братьев и сестёр, что на всех не хватает?
– Примерно так, – ответила Полина. – Братья тоже ничего не получали.
Мы вслушались. Братья! Так мы подобрались к ней уже поближе.
– Ах так! Ну понятно! – изобразил я полное понимание. – И сколько у тебя братьев?
Полина, казалось, напряжённо размышляла.
– От восьми до десяти, – сказала она наконец.
У нас рты открылись от изумления.
– От восьми до десяти? – переспросила Иоанна. – Как это понимать?
– Это значит, что у мэня много братьев, – ответила Полина.
– Ты их никогда не считала?
– Зачем? – Ей явно становилось скучно, она сделала движение рукой, словно отгоняла надоедливую муху. – Сегодня их дэсять, а завтра может быть сэмь. У нас опасная жизнь.
Она зевнула и захлопнула дверь. Иоанне пришлось отскочить в сторону, чтобы дверь не заехала ей по носу.
Я закрыл свой рот. Вся информация о Полине сложилась у меня в голове в единую картину. Она боялась самолётов и громких звуков. Она не знала многого из того, что для нас было естественным, само собой разумеющимся. А у её родителей, совершенно точно, не было ресторана. Иначе Полина должна была бы иметь хотя бы малейшее представление о том, как готовят приличную еду. И внезапно у меня в голове что-то щёлкнуло!
