Муж Святой Героини - Сергей Элгрин
Затем я начал выращивать из заготовки полноценный ключ, ориентируясь на трёхмерный образ из моего воображения. Там, где было нужно, я утолщал ключ, где нужно — изгибал, где нужно — выращивал зубцы. Очень тонкий и точный контроль надо льдом, не правда ли? Я могу даже создавать скульптуры изо льда, и не только большие, но и совсем крошечные, которые при этом будут детально проработаны и искусно выполнены. Для того, чтобы так владеть какой-либо стихией, необходим очень хорошо развитый разум, полный контроль над своим воображением и способностью к визуализации, абсолютное сосредоточение, контроль над магической Сущностью и развитые каналы магии в теле. Всё это достигается годами упорных тренировок. Что означает, что хорошим магом можно стать только с возрастом, великих и сильных магов среди молодёжи не бывает и быть не может. Поэтому большинство великих магов — старики.
Ключ вырос из ледяной заготовки, полностью заполнив замочную скважину. Теперь оставалось лишь его повернуть. Но лёд хрупок, он не может заставить сдвинуться металлические детали замка — поэтому мне нужно усилить лёд.
Поскольку мой лёд способен даже взрывать деревья и тела врагов, сковывая их, нетрудно понять, что он может быть очень твёрдым, если потребуется. Это вполне объяснимо — ведь он, в конце концов, был магическим, а не естественным, природным льдом. Он был создан магией и являлся чем-то вроде продукта моего разума и моей магии. Проще говоря, этот лёд больше походил на мысль или рисунок, на образ в голове, танец или песню, созданные мной, чем на реальный лёд, созданный природой.
Я применил Волю, и ледяной ключ укрепился. Я почувствовал, что этого будет недостаточно, поэтому ещё раз сосредоточился и применил Волю — ледяной ключ стал ещё крепче. И ещё раз, на всякий случай — ключ укрепился ещё сильнее.
Отлично. Думаю, этого будет достаточно. Я осторожно повернул ключ.
В замочном механизме раздался щелчок, на вратах загорелись синие огни, засветились странные узоры, ворота вздрогнули, сверху посыпался снег.
Я отошёл назад, а ворота, с дрожанием и гулким звуком, начали медленно открываться. Створки двигались тяжело, с трудом, они разъезжались в стороны, зазор между ними становился всё шире. Изнутри бил яркий свет. Такой яркий, что тяжело было что-либо разглядеть.
Когда ворота открылись полностью, и передо мной предстал свободный проход внутрь, я вдруг начал ощущать, что сон заканчивается, и что-то выталкивает меня из него.
Я сделал мысленную закладку на этом моменте сна — как оставляют закладку на страницах книги. Я смирился с тем, что придётся покинуть сон — но благодаря этой закладке я смогу вернуться к этому моменту «сюжета сна» позже, в следующий раз. Надеюсь, мне посчастливится пережить осознанное сновидение уже следующей же ночью — не хочу слишком долго ждать, чтобы узнать, как будет дальше развиваться сюжет этого сна.
Я позволил сну развеяться, меня вытолкнуло наружу, как вода выталкивает со дна на поверхность, и я открыл глаза.
За окном щебетали птички, в доме было светло — солнечные лучи врывались в помещение через окна. Рядом всё ещё мирно сопела Святая. Я вздохнул и поднялся с постели.
Начинался новый день.
Глава 12. Секретарь Андаль Дорфан
Утром мы перекусили и принялись собираться на работу. Я — к купцу Тамуилу Фибаху (я был уверен, что он возьмёт меня на должность секретаря), а Святая — в ателье. Она приготовила вкусный завтрак, настроение у неё было весёлое, Святая напевала всё утро.
Она надела свой лучший наряд, я тоже прилично приоделся, и мы покинули апартаменты.
День стоял прекрасный, тёплый, солнечный, улицы словно светились из-за жёлтой листвы на деревьях.
— Тебе нравится в этом городе? — спросил я.
— Да, здесь очень красиво! Всё такое ухоженное, аккуратное, — сказала Святая с улыбкой. На ходу она взяла меня под руку.
Мы прошли вдоль нашей улицы, по пути любуясь желтеющим и краснеющим плющом, что укутывал дома по всей округе, мы двигались на восток, потом свернули на север, прошли некоторое расстояние переулками, и, наконец, достигли Главной площади. У западной стороны стоял ряд заведений, одним из которых и было ателье.
Оно называлось «Красавица Лорен». Так звали героиню детской сказки — Лорен выполняла черновую работу по дому и была дурнушкой-грязнушкой, её постоянно унижала мачеха, но у Лорен была волшебная кукла, которая разговаривала с девушкой и выполняла за неё всю работу по ночам. Однажды кукла обернулась доброй феей и наколдовала Лорен прекрасное платье и карету из кабачка, и Лорен отправилась на бал и покорила своей красотой принца.
— Ну, вот мы и пришли, — сказала Святая.
— Дальше ты сама.
— Да, дальше сама.
Она неловко потянулась ко мне и чмокнула в щёку.
— Удачи на новой работе, дорогой.
— Спасибо. Тебе тоже.
Мы обменялись подбадривающими улыбками напоследок, и я двинулся дальше, а Святая вошла в ателье.
Я прошёл тот же путь, что вчера, когда искал дом Фибаха, и через некоторое время достиг пункта назначения. Ворота были открыты, я прошёл внутрь, добрёл до особняка, постучался. Дверь распахнулась, и передо мной предстал дворецкий.
— О, господэн Дорфан, — поприветствовал он меня. — Хорошо, что вы пришли. Вас ожидают.
Я приветливо кивнул ему и вошёл.
— Что решил ваш хозяин? — спросил я, когда дворецкий повёл меня через просторный холл.
— Он прислушался к моим рекомендациям и лично изучил страницы с вашими записями. Хозяин остался доволен, место секретаря будет ваше, господэн Дорфан.
— Спасибо за помощь, господэн…
— Чезел. Меня зовут Чезел. И хозяин, и все слуги в доме зовут меня так — по имени. Вы тоже можете обращаться ко мне так, господэн Дорфан.
— Хорошо. Тогда зовите меня Андаль.
— Как вам будет угодно.
Мы подошли к просторной гостиной, дворецкий вошёл первым, я последовал за ним. Дворецкий проговорил на ходу:
— Мастэр, господэн Дорфан прибыл.
— О, отлично-отлично, — раздался из глубины гостиной густой и добродушный голос.
Дворецкий отступил в сторону, и я увидел хозяина дома. Это был тучный лысый мужчина под пятьдесят, с пышными усами, весьма добродушного вида. Его лицо было круглое, и щёки розовели, как бока персика, а глаза были маленькими, почти теряющимися на широком лице.
На купце была дорогая и изысканная одежда, из кармана пиджака выглядывала золотая цепочка от часов, крепилась зажимом к лацкану.
— Присаживайтесь, господэн Дорфан, — купец дружелюбно махнул рукой.
Он сидел в элегантном кресле, рядом стоял круглый
