Муж Святой Героини - Сергей Элгрин

Сергей Элгрин

Муж Святой Героини

Пролог. Святой целитель

День был ясным, солнечным, лучи щедро били в окно. Маленький Анлуинн стоял перед подоконником, на котором находились горшки с цветами.

Один цветок выглядел совсем жалким, чахлый и скрюченный, посеревший, жизни в нём практически не оставалось. Можно смело утверждать, что завтра-послезавтра он погибнет.

Несколько дней Анлуинн наблюдал за постепенным увяданием растения, и сегодня у мальчика вдруг возникло желание помочь цветку.

Он не знал точно, получится ли у него — как и во всех предыдущих подобных случаях, он мог полагаться лишь на веру. Веру в свои собственные силы, веру в себя, веру в то, что мир слушается его и подчиняется ему. Всё вокруг становится таким, как он захочет — стоит лишь пожелать и применить свою волю.

Множество успешных попыток в прошлом — тому доказательство. Они укрепили веру Анлуинна. Поэтому теперь, приступая к очередному такому же действу, он не ощущал сомнений.

Анлуинн направил ладони на скрюченный, буквально демонстрирующий всем своим видом что такое «болезнь» и «умирание», стебель растения, успокоил свой дух, сосредоточился, и перешёл в некое торжественное состояние.

Настала Великая Тишина. Не было никаких звуков, не было движений, весь мир замер и как бы перестал дышать. Снаружи за окном замерли осенние деревья, перестали шуршать золотистой листвой. Перестал дуть ветер. Прекратила жужжать последняя в этом году, одинокая муха, что кружилась над подоконником. Ничто не дышало, сама материя затаила дыхание и замерла.

Анлуинн перенёс всё своё внимание на внутреннюю сторону ладоней, сконцентрировался на ощущениях — появилось покалывание, лёгкие электрические разряды заплясали по рукам. Дыхание Анлуинна стало очень, очень, очень, очень мееееееедленным и доооооооолгим, как будто исчезло вовсе. Всё стало вязким, воздух вокруг вязкий, солнечный свет вязкий, облака увязли в синем небе и замерли, время, сам мир — всё вязкое. Вязкое, густое, тихое, и переставшее дышать.

Глаза сами собой прикрылись, оставляя лишь маленькую щель между веками. Запульсировало во лбу — в месте над переносицей, между бровей. Лицо стало горячим, жар охватил лоб.

Мир, сцена, которую видел сейчас перед собой Анлуинн, стала меняться. Вокруг цветка вдруг появилось нечто вроде слабого кокона, состоявшего то ли из пара, то ли из еле видимого света. Внутри стебля растения стали заметны какие-то нити, жилы, протянутые от корневища в земле к ветвям и каждому листочку. По жилам пробегали слабые световые вспышки, двигающиеся, как челнок ткацкого станка: туда-сюда, туда-сюда — вверх-вниз, вверх-вниз, от корня к листьям, от листьев к корню. Можно было сравнить это с дыханием: вдох-выдох, или с биением сердца: ту-дум, ту-дум. Каждый раз, когда световой импульс достигал каждого листочка, лист вспыхивал ярко, и звучал неслышимый звук — похожий на звон разбивающегося стекла. Световой импульс достигает листочка — птыщщщ! — звенит разбитое стекло. Но его не слышно, этот звук невозможно воспринять ушами, какой-то другой, не физический орган, воспринимает его.

Анлуинн продолжал концентрироваться на ощущениях в своих ладонях и в какой-то момент почувствовал, что и его ладони окружает такой же пар, дымка, что окружала цветок. Только цветок окружала дымка, имеющая желтовато-зелёный цвет, а ладони Анлуинна были покрыты чем-то красным или оранжевым. Малыш почувствовал, как дымка от его ладоней стала расширяться, протягиваясь к цветку, и соприкоснулась с дымкой растения.

И в тот момент, когда это касание случилось, Анлуинн ясно ощутил, что теперь и сама его мысль, его сознание, способны коснуться дымки цветка, могут проникнуть в неё, и могут повелевать ею. Он может отдавать приказы…

Самым забавным в такой практике было, когда он отдавал приказы вОронам. Птицы слушались его беспрекословно. Первое время, конечно, лишь один из десяти его приказов доходил до них, да и исполнялись они как попало, но со временем, с тренировками, он получил полную власть над чёрными пернатыми тварями. Он мысленно велел воронам прилететь — и они прилетали к его дому, он велел им улететь — и они улетали.

Он приказывал одинокому ворону на дереве начать каркать — и тот каркал. Велел каркать конкретное число раз — и тот так и поступал. Анлуинн приказывал ему замолчать — и тот затихал.

Однажды Анлуинну явился сам король всех воронов на здешних землях — это был большой, по размерам подобный собаке-дворняге, ворон, с внушительным толстым клювом. Глаза его были умные, мудрые, над глазами нависали толстые седые брови, а оперение было скорее сизым, чем чёрным. Анлуинн мысленно велел птице подойти — и ворон послушно побрёл к нему. Анлуинн протянул руку и погладил короля воронов, и тот смирно стоял на месте и не противился, позволив Анлуинну делать всё, что он пожелает.

Анлуинн со временем понял, что может повелевать и облаками — призывать их на совершенно безоблачное небо, усиливать их «кучность» когда их мало, или разгонять. Закрывать ими солнце и луну — или, наоборот, убирать их с лиц светил.

Далёкие звёзды слушались Анлуинна. Когда он приказывал некоторым мерцать чаще, ярче или поблекнуть — они подчинялись.

Когда он хотел призвать дождь — в девяти из десяти случаев дождь вскоре приходил. Когда он хотел остановить или ослабить дождь — и это желание исполнялось.

Анлуинн также мог повелевать рыбами, змеями и ящерицами.

А однажды он услышал от взрослых байки о том, что в водоёмах водятся духи — короли водоёмов. У каждого водоёма, даже небольшого пруда, колодца или лужи — есть свой дух-король.

Анлуинн пришёл к деревенскому пруду и бросил в воду щепоть зерна и горсть мелких монет. Он мысленно сообщил духу водоёма, что это подарок. И с тех пор Анлуинн твёрдо уверился в том, что теперь он стал другом всем духам всех водоёмов в мире. Ни один водоём никогда не будет для него опасным, не будет представлять никакой угрозы. Анлуинн никогда не утонет в воде, никогда не понесёт никакого урона от воды. Даже если он начнёт купаться в ледяной проруби зимой — холодная вода не вызовет никаких проблем со здоровьем.

Однажды Анлуинн пришёл к пруду, вошёл в воду по щиколотку, и приказным тоном — на этот раз не мысленно, а вслух — велел духу воды преподнести ему какой-нибудь дар. После этого малыш закрыл глаза и несколько секунд простоял в тишине и молчании. Открыв глаза, он присел на корточки и опустил руки в воду, наугад зачерпнув что-то на дне. Когда