Ян Ларри - Необыкновенные приключения Карика и Вали
– А эти мухи уже раненые?
– Несомненно? – с уверенностью ответил Иван Гермогенович. – Ведь перепалка идет, если я не ошибаюсь, с самого рассвета.
Валя вытащила из баррикады камень и, прильнув к образовавшейся амбразуре, стала разглядывать площадку.
По камням бродили огромные мохнатые мухи. Они подходили к медовой луже, погружали хоботки в мед, толкали друг друга. Одна из них, толстая, с белым брюхом, села на опрокинутую бочку. Бочка качнулась.
Муха испуганно взлетела и закружилась, рассматривая бочку сверху огромными выпуклыми глазами. Потом осторожно опустилась и села рядом с бочкой.
И вдруг она зашаталась, словно пьяная. Ноги ее подогнулись. Она упала на землю, повозила по песку отяжелевшей головой и замерла. Но ее растопыренные крылья все еще слегка шевелились.
– Есть одна! – закричал Карик.
– Это еще не все! – сказал Иван Гермогенович. – Подождите, то ли еще с ней будет.
Через некоторое время профессор и ребята опять подошли к баррикаде.
На площадке перед пещерой валялось уже несколько мух. Одни из них были еще живы и шевелились, другие лежали, растопырив крылья, уткнувшись головой в песок. Они были покрыты чем-то белым, точно инеем, а у мухи, которая лежала возле бочки, вырос из брюха длинный, тонкий хлыст с круглой шляпой на конце.
– Что это у нее? – спросила Валя. – Смотрите, на гриб похоже!
– Да это и есть грибок эмпуза.
Вдруг шляпка грибка отвалилась и упала на землю.
– Новая эмпуза созрела! – сказал Иван Гермогенович.
– Какое смешное слово – эмпуза! – фыркнула Валя.
– Разве смешное? А вот мне оно никогда не казалось смешным… С эмпузой я давно вожусь. Это мой старый знакомый. Грибок-паразит… Один из полезнейших для человека грибков… Он убивает мух… Вот эта новая эмпуза, которая упала сейчас на землю, разорвется, как только к ней подойдет поближе муха, и осыплет ее осколками-семенами; семена прорастут, убьют муху и выбросят на погибель другим мухам новую бомбу-грибок.
– А если мухи не подойдут?
– Тогда эмпуза не разорвется!
– Ну а если не муха подойдет, а пчела, разорвется эмпуза или нет?
– Нет, не разорвется.
– Значит, в пчел они не стреляют, эти эмпузы?
– Эти нет. Но у пчелы есть тоже свой грибок-паразит. Он попадает в соты и портит их. Ну, конечно, такие грибки не полезны, а даже очень-очень вредны.
«Хлоп!» – треснуло что-то на площадке.
Профессор высунул голову и сказал:
– Еще пяток мух готовы! Скоро и они протянут ноги.
И действительно, вскоре вся площадка покрылась мушиными трупами.
Путь к озеру был свободен.
После обеда Иван Гермогенович решил сходить на берег посмотреть славный «Карабус». На месте ли он? Не сорвало ли его ветром? Не повалило ли набок?
Профессор собрал ворох паутинных веревок, взвалил веревки на плечи и, сунув за пояс острый камень, направился к выходу.
– Ну, Валя, пошли! Ты, надеюсь, поможешь мне?
– Конечно помогу, если только…
– Если только – что?..
– Если на площадке нет ни одной мухи…
– Нет и не будет! – ответил Иван Гермогенович.
– А новые? Не прилетят?
– Ни в коем случае. А если даже и прилетят, то погибнут тотчас же. Ведь наша площадка теперь заминирована эмпузой.
Успокоенная Валя двинулась к выходу.
– А я? – вскочил с матраца Карик.
– А ты лежи! Поправляйся! Мы и сегодня без тебя справимся.
– Без меня? – возмутился Карик. – Да знаете ли вы, что такое грот-мачта? А что такое бизань? А кливер? А шкоты? А брамсели?
– Ну, ну, – усмехнулся профессор, – смотрите, какой волк морской!
– И не волк, и не морской, а в кораблях кое-что понимаю! – с гордостью ответил Карик, который слышал все эти морские названия от одного знакомого моряка.
Профессор махнул рукой:
– Ну, если так, идем! Ничего не поделаешь. Только осторожней, не повреди больную ногу.
Путешественники вышли из пещеры.
– Настоящее мамаево побоище! – сказал Иван Гермогенович, пробираясь между мертвыми мухами.
Валя старательно обходила трупы, искоса поглядывая на них. Хотя мухи были мертвые, но… все-таки уж лучше держаться от них подальше.
– Стойте! – закричал вдруг Карик.
Профессор и Валя оглянулись.
Карик стоял около большой мухи, которая лежала, широко раскинув крылья.
– Что ты, Карик?
– Смотрите, – ответил Карик, приподнимая обеими руками прозрачное крыло мухи. – Парус! Понимаете?
– Понимаю! Конечно понимаю! – обрадовался Иван Гермогенович.
Он подошел к мухе и, пошевелив ее гремящее крыло, сказал:
– Прекрасный выйдет парус! Воспользуемся!
Вытащив из-за пояса острый камень, профессор взобрался на муху и сильным ударом отсек крыло.
Крыло упало к ногам Карика.
– Одного мало, – сказал Карик, поднимая и рассматривая его. – Этого хватит только на кливер. А нам ведь нужны паруса и для грот-мачты.
– Что ж, можно и для грот-мачты, – сказал профессор.
И принялся отсекать острым камнем гремящие крылья и сбрасывать вниз. Ребята складывали их в кучу. Наконец Карик сказал:
– Пожалуй, хватит!
Они уложили крылья стопкой одно на другое, как укладывают листовое железо.
Профессор привязал к самому нижнему крылу веревку и, перекинув ее через плечо, потянул за собой тяжелый груз к берегу.
– Вот видите, – говорил весело Карик, придерживая крылья руками, – уж я-то знаю, какие паруса нужны. Я как только увидел эти крылья, так сразу понял, что с ними надо делать!
– Ладно, ладно! – посмеивался Иван Гермогенович. – Расхвастался! Придерживай-ка получше крылья, не то мы растеряем половину по дороге.
С большим трудом путешественники дотащили тяжелую кладь до берега. В тихой гавани покачивался на приколе славный «Карабус». Его изогнутый нос отражался в тихой, спокойной синей воде. Низкие борта лежали почти на одном уровне с поверхностью озера. Вокруг высокой мачты стояли белые бочки с медом.
– Настоящий корабль, – сказал Карик, – только парусов не хватает.
– А вот сейчас и паруса будут! – отозвался Иван Гермогенович.
Перетащив мушиные крылья на корабль, путешественники приступили к его оснастке. Карик взобрался на мачту.
– А ну-ка, давайте сюда крылья и веревки! – крикнул он сверху.
Работа закипела. Профессор подавал Карику крылья, а Карик привязывал их к мачте одно за другим, и скоро грот-мачта покрылась прозрачными парусами-крыльями.
В крыльях зашумел ветер. Паруса «Карабуса» задрожали. И вдруг кол, на который была накинута веревка, затрещал и переломился.
– Ой! – крикнула Валя.
Иван Гермогенович, не говоря ни слова, прыгнул в воду.
– Что случилось? – спросил сверху Карик.
Но ему никто не ответил. Просунув голову между крыльями, он увидел профессора, который стоял по пояс в воде и, побагровев от натуги, подтягивал корабль к берегу.
– Отвязалась? – спросил Карик.
– Да нет! Это оса перегрызла кол!
От удивления Карик даже сполз с мачты на палубу.
– Оса? – спросил он. – Что же она, дура, что ли, чтобы палки есть?
– Вовсе нет, – сказал Иван Гермогенович, наматывая пойманную веревку на толстый пень. – Палок оса не ест, но они нужны ей для приготовления бумаги, а бумага нужна осам для постройки гнезда.
Валя широко открыла глаза:
– Осы умеют делать бумагу?
– Да… Они, кстати, и человека научили делать бумагу из древесины, – ответил Иван Гермогенович и прочел ребятам целую лекцию об осах, о древесине, о старинных, давно забытых открытиях. – Было время, – рассказывал Иван Гермогенович, – когда бумагу приготовляли из одних только тряпок. Но шведский ученый Яков Христиан Шефер, который жил в восемнадцатом веке, исследуя жизнь насекомых, научился у них делать бумагу из древесины. Рассматривая однажды гнездо осы, он заметил, что оно сделано из материала, который похож на бристольский картон. Он проследил за работой ос. И тут Христиан Шефер обнаружил, что осы жуют кусочки древесины и приготовляют из нее отличную бумагу.
Но в то время на открытие Шефера никто не обратил внимания.
Прошло еще пятьдесят лет. Другой ученый, Келлер, напомнил людям про открытие Шефера, и напомнил как раз кстати. В бумаге в то время уже сильно нуждались, а тряпок не хватало… Попробовали делать бумагу, как делают ее осы, из древесины… Сначала ничего не выходило, но потом дело наладилось. С тех пор почти вся бумага изготовляется исключительно из древесины.
– А зачем же осы делают бумагу? – спросила Валя. – Разве оса эвмена из бумаги сделала кувшин, в котором мы сидели?
– Ну, так то была оса эвмена. А ведь кроме осы эвмены есть еще двадцать тысяч видов других ос. И все они по-разному строят свои гнезда. И по форме разные, и по размерам. Оса амазонская полибия, например, строит гнезда величиной с человеческий рост. Эти огромные гнезда висят на деревьях, словно корзины с ручками. А вот оса ординер имеет гнездо величиной с куриное яйцо. Есть осы, которые строят свои гнезда наподобие трубчатых камер. Осы полисты строят свои гнезда прямо под открытым небом, без «крыши». Есть осы, строящие гнезда на деревьях, а есть немало и подземных ос.
