Люси Монтгомери - Энни из Грин Гейблз
– Как можете вы так говорить, Энни? – сурово спросила Марилла. – Мистер Белл – хороший человек.
– Конечно, он хороший, – кивнула Энни, – но какой-то хмурый. Если б я считала себя хорошей, я бы пела и плясала без перерыва от радости. Конечно, мистер Аллан – не мальчик, чтобы от него можно было ожидать танцев до упаду; а его жена – слишком респектабельна для того, чтобы прыгать и плясать. Но я чувствую, она счастлива оттого, что христианка; ею она осталась бы, даже если б видела, что путь на небеса открывается через какую-либо другую религию!
– Полагаю, нам нужно пригласить как-нибудь на чай мистера и миссис Аллан, – в раздумии сказала Марилла. – Они уже ко всем приходили, кроме нас. Давайте посмотрим. Так… Можно было бы в следующую среду. Но… ни слова не говорите пока Мэтью! Ибо он, как всегда, отыщет какой-нибудь благовидный предлог, чтобы исчезнуть из дому. Он так часто делал, когда мистер Бентли собирался нанести нам визит. Нет, против старого пастора он ничего не имел, просто страшно стеснялся его, вот и всё. Вот увидите, та же самая реакция будет у него и по отношению к новому пастору, а уж жены-то его он уже боится как огня.
– Буду молчать, как рыба, – заверила Мариллу девочка. – Да, кстати, а можно мне испечь пирог по такому случаю? Мне так хочется что-нибудь сделать для миссис Аллан, а пироги у меня уже неплохо выходят, правда, Марилла?
– Вы можете испечь слоёный пирог, – согласилась Марилла.
В понедельник и вторник в Грин Гейблз вовсю кипели приготовления. Чаепитие с пастором и его супругой считалось важным событием в жизни любой семьи Эвонли, и Марилла расстаралась, чтобы не ударить лицом в грязь. Энни пришла в сильное возбуждение и с нетерпением ждала дня, когда должно было состояться чаепитие. Она только об этом и говорила с Дианой, когда обе подруги сидели во вторник в сумерках на красноватых валунах у Потока Дриады и разводили по воде радуги тонкими палочками, пропитанными пихтовым маслом.
– Всё готово, Диана, кроме пирога. Его я испеку завтра утром. Что касается бисквитов, то Марилла приготовит их непосредственно перед чаем. Мы с Мариллой были страшно заняты последние два дня, Диана! Это такой ответственный шаг – пригласить семью пастора на чаепитие… Такого со мной ещё не случалось! Видели бы вы наш буфет: он просто ломится от яств. Мы собираемся подавать цыплёнка в желе и холодный язык. Желе у нас будет двух видов: красное и жёлтое. На сладкое мы готовим сливки, лимонный торт, вишнёвый пирог, печенье трёх видов, фруктовый кекс и знаменитое варенье из жёлтой сливы, которое Марилла специально приберегает для таких почётных гостей, как пастор. А ещё мы приготовим торт-бизе, слоёный пирог, как уже я говорила, и бисквиты. Подадим свежеиспечённый хлеб и хлеб из запасников, на тот случай, если пастор страдает расстройством пищеварения. Но ведь мистер Аллан только начинает работать в приходе, и он ещё не успел заработать себе букет разных болезней… У меня мурашки по спине бегают, стоит лишь подумать о моём слоёном пироге! Диана, а вдруг… он не получится?! Сегодня мне приснилось, что за мной гонится домовой, у которого вместо головы – слоёный пирог.
– Всё пройдёт отлично! – заверила Диана подругу, и это было очень дипломатично с её стороны. – Тот пирог, который мы с вами съели во время… ланча в Доме досуга пару недель назад, удался на славу!
– Да, но у пирогов дурная привычка пригорать, особенно когда очень хочется, чтобы они получились как никогда, – вздохнула Энни, бросая на воду хорошо «набальзамированную» палочку. – Однако, надо положиться на Провидение и не забыть добавить муку! Ой, смотрите, Диана, какая радужка! Не кажется ли вам, что после нашего ухода, сюда спустится дриада и возьмёт её себе вместо шарфа!
– Вы же знаете, что дриад не существует, – заметила Диана. Мама Дианы как-то узнала про Охотничьи Угодья и страшно рассердилась. После этого Диана всячески старалась держать своё воображение «в ежовых рукавицах» и не рискнула представить себе даже такое безобидное лесное создание, как дриаду.
– Да, но ведь так легко вообразить, что они есть! – воскликнула Энни. – Каждый вечер перед сном я выглядываю из окна в поисках дриады, расчёсывающей свои волосы, склонившись над ручьём, словно над зеркалом. По утрам я иногда пытаюсь отыскать её следы на росистой траве. О, Диана, прошу вас, не переставайте верить в существование нашей дриады!
Утром в среду Энни поднялась спозаранку. Заснуть в ту ночь она так и не смогла из-за сильного перевозбуждения. Она здорово простудилась, плескаясь накануне в ручье, но даже пневмония не удержала бы её от лихорадочной возни на кухне поутру. После завтрака Энни занялась пирогом. Когда она, наконец, задвинула за ним печную заслонку, то издала вздох облегчения.
– Ну, Марилла, на сей раз, я добавила всё, что нужно! Но… вы думаете, он поднимется?! Может, пекарный порошок не хорош? Я достала его из новой банки. Миссис Линд говорит, что в наши дни всё фасованное, и не известно, какого качества! Миссис Линд всё ждёт, когда наше правительство займётся этим вопросом, но с её точки зрения тори едва ли предпримут хоть что-нибудь… Марилла, а что если этот пирог не поднимется?!
– Ну, у нас же полно всего и без него! – заявила Марилла, не слишком заботясь о пироге.
Но он, тем не менее, поднялся, и был вынут из печи таким пышным, словно золотая пена морская. Энни вся расцвела от восторга, сложила коржи вместе, предварительно смазав их желе рубинового цвета, и представила, как пастор съест кусочек, а потом – ещё и ещё!..
– Вы, разумеется, возьмёте самый лучший сервиз, Марилла, ведь так? – сказала она. – А можно мне украсить стол папоротником и дикими розами?
– Чепуха всё это, – фыркнула Марилла. – По-моему, главное – это еда, а ваши пышные декорации никому не нужны!
– А вот миссис Берри украшала свой стол, – сказала Энни, позволяя себе приправить эту реплику некоторой дозой ехидства, – и пастор сделал ей элегантный комплимент. Он заметил, что это был праздник желудка, но и глаза отдохнули, созерцая красоту!
– Делайте что хотите, – буркнула Марилла, которая не желала отставать от миссис Берри и всех остальных. – Не забудьте только оставить место для тарелок и еды!
И Энни с воодушевлением бросилась «сооружать декорации», которые могли бы посрамить оные в доме Берри. В итоге чайный стоик был заставлен розами и папоротниками, скомпонованными с таким вкусом, что пастор и его жена одновременно ахнули, увидев всю эту красоту.
– Её работа, – кивнула Марилла в сторону Энни, которая наслаждалась высочайшей наградой в мире – одобрительной улыбкой миссис Аллан.
Мэтью тоже присутствовал на чаепитии, хотя лишь одному Богу да разве что Энни было известно, каким чудом его удалось заманить на эту «вечеринку». Он так отчаянно стеснялся, что Марилла, в конце концов, потеряла надежду его расшевелить, но Энни дружески сжала его руку, и это несколько укрепило его дух. Он даже уселся за стол в своём лучшем, парадном костюме и в белом воротничке и не без интереса вступил в разговор с пастором. Ни единым словом, правда, он не обмолвился с миссис Аллан, но, вероятно, от него этого особо и не ждали.
Всё было весело и мило, и напоминало чем-то свадебное пиршество, пока дело не дошло до слоёного пирога Энни. Миссис Аллан, вдоволь насытившаяся и вкусившая от разных многочисленных блюд, уже и смотреть не могла на пирог. Марилла, увидев горькое разочарование на лице девочки, произнесла с улыбкой:
– Вы должны попробовать хоть кусочек, ведь Энни специально для вас старалась!
– Ну, тогда я не смею отказываться! – засмеялась миссис Аллан, перекладывая в свою тарелку треугольный кусок воздушного пирога. Её примеру последовали и пастор с Мариллой.
Миссис Аллан отведала кусочек пирога, и на её лице вдруг появилось странное выражение. Она не произнесла ни слова и мужественно продолжала есть. Марилла заметила, что что-то не так, и поспешила попробовать пирог.
– Энни Ширли! – воскликнула она. – Чем вы начинили этот пирог?!
– Ничем, кроме того, что упоминалось в рецепте, Марилла, – недоуменно и встревожено отозвалась Энни. – А что такое?
– Ну, хорошо. Только вот есть его совершенно невозможно! Оставьте его, миссис Аллан! Энни сейчас сама его отведает… Какие вкусовые добавки вы положили?
– Ваниль… – пробормотала Энни, сидевшая с пунцовым лицом после того, как попробовала пирог. – Только ваниль, Марилла! Ой, должно быть всё дело в пекарном порошке. У меня подозрение, что этот поро…
– Порошок, порошок! – передразнила Марилла и строго сказала: – Ступайте и принесите сюда бутылочку с ванилью, которую брали!
Энни понеслась на кухню, а оттуда – обратно, с маленькой, до половины опустошённой бутылочкой с коричневой жидкостью, на которой была наклеена этикетка «Ваниль – Первый Сорт».
Марилла взяла её, откупорила, понюхала содержимое и сказала: – Ну, так и есть! Спасибо, дорогая! Вы сдобрили свой пирог болеутолителем! На прошлой неделе я разбила бутылочку, в которой он хранился и перелила остатки его в старую пустую бутылочку из-под ванили. Частично, это моя ошибка, ведь вы не были предупреждены. Но почему же, почему вы даже не понюхали содержимое?!
