Люси Монтгомери - Энни из Грин Гейблз
– Ну как, привидение вас не поймало?» – ехидно спросила Марилла.
– О, Мар-Марилла! – пролепетала девочка. – Я т-теперь б-б-буду радоваться и об-бычным местам, п-после всего этого!
Глава 21. Новый вид вкусовых добавок
– Уж так устроен мир, что за встречами следуют расставания. По крайней мере, так заявляет мисс Линд! – заметила Энни с грустью, кладя в последний день июня грифельную доску и книги на кухонный стол и вытирая покрасневшие глаза мокрым от слёз носовым платком. – Хорошо, Марилла, что я догадалась прихватить с собой в школу запасной платочек! Прямо почувствовала, что он пригодится!
– Никогда бы не подумала, что вы в таком восторге от мистера Филлипса! Надо же, понадобилось аж два носовых платка, чтобы осушить «крокодиловы» слёзы, вызванные его уходом.
– Не в таком уж я восторге! Просто сработал массовый рефлекс: все плакали, ну и я с ними заодно, – призналась Энни. – Начала Руби Джиллис, конечно. Всегда заявляла, что терпеть его не может, но как только он поднялся со своей прощальной речью, – разревелась, как белуга. Затем заплакали все девочки, одна за другой. Я старалась держаться, Марилла. Припомнила ему тот случай, когда он заставил меня сесть вместе с Гилом, с мальчишкой, и написание моего имени без «н» и «а» на конце, когда он выставил меня на посмешище у доски. А ещё я вспомнила, как он смеялся над моими орфографическими ошибками и говорил, что я – «круглый ноль» в геометрии. И он всегда был полон сарказма. Не знаю отчего, Марилла, но слёзы сами брызнули из глаз… Джейн Эндрюс целый месяц внушала нам, что будет счастлива, когда мистер Филлипс избавит нас от своего присутствия, и что она не прольёт и слезинки. И что же? Джейн рыдала горче, чем любая из нас. Она даже взяла у своего брата – мальчики, конечно, не плакали – носовой платок, так как не принесла свой, полагая, что он ей не понадобится. Марилла, это было душераздирающее зрелище! Мистер Филлипс так красиво начал свою прощальную речь! Он сказал: «Настало время прощаться!» Марилла, это было очень эффектное начало! Меня сразу замучили угрызения совести, из-за того, что я рисовала… карикатуры на него на своей грифельной доске и хихикала над ним и Присси. Я даже пожалела, что не отличаюсь таким примерным поведением, как Минни Эндрюс. У неё хоть совесть чиста… по отношению к нему. Мы рыдали всю дорогу, когда шли из школы домой. Кэрри Слоан повторяла через каждые несколько минут: «Настало время прощаться!» И эти слова каждый раз приходили нам на ум, когда мы уже были готовы развеселиться. Мне так грустно, Марилла! Но… стоит ли растравлять себе душу, если впереди – два месяца каникул?! А ещё мы встретили нового пастора с женой – они ехали со станции. Несмотря на глубокий транс в связи с тем, что мистер Филлипс оставляет нас, я не могла не проявить некоторого любопытства… А его жена очень хорошенькая, Марилла! Не красавица, конечно, ибо, может быть, пастору и не пристало иметь красивую жену, чтобы не попадать в разные… э… истории. Миссис Линд, к примеру, рассказывала, что жена пастора в Нью-Бридже слишком модно одета, и это вызывает разные толки. На жене нашего нового пастора были голубое муслиновое платье с буфами и шляпка с розочками. Джейн Эндрюс заметила, что модные пышные рукава, пожалуй, – чересчур смело для жены священника. Я бы не стала судить так уж строго, ибо какая же женщина устоит перед таким искушением? Да она и женою-то его стала совсем недавно! Надо же на это сделать скидку, не правда ли? Пока они поживут у миссис Линд, а там и их будущий дом будет достроен.
Если Марилла и вознамерилась вернуть миссис Линд материал для пошива стёганных одеял – почти такой же, какой она одолжила у почтенной леди в прошлую зиму, – то она лишь влилась в стройные ряды «паломников», шествовавших в тот вечер к дому в лощине. Ей несли даже те вещи, которые она дала на время давным-давно и уже не надеялась, что увидит их вновь. Пастор, к тому же не один, а с супругой, представлял собой достойный объект всеобщего любопытства в маленьком провинциальном селении, коим являлся Эвонли. В подобных местах так редки сенсации!
Старый пастор, мистер Бентли, страдавший, с точки зрения Энни, недостатком воображения, прослужил в Эвонли около восемнадцати лет. Приехал он после того, как овдовел, да так вдовцом и остался, хотя ходили разные толки, будто он женится то на одной, то на другой, то на третьей. В феврале он оставил службу, несмотря на явное сожаление прихожан, успевших искренне к нему привязаться за эти годы. Ему прощалось даже некоторое косноязычие во время проповедей. Со времени его ухода, в приходе Эвонли, перебывало множество проповедников, которые менялись каждое воскресение. Всех их рассматривали как возможных «кандидатов» в пасторы; их проповеди принимались тепло или несколько прохладно; и маленькая, рыжеволосая девочка, забившаяся в самый угол старой церковной скамьи Катбертов, тоже, оказывается, имела своё мнение на этот счёт; она живо обсуждала проповеди и… проповедников с Мэтью и Мариллой, впрочем, последнюю всегда коробило от этих «откровений» ребёнка.
– Не думаю, что мистер Смит пройдёт, Мэтью! – с важным видом «подводила черту» Энни. – Речь его меня не проняла и миссис Линд – тоже. Но хуже всего то, что он, как и почтенный мистер Бентли, лишён всякого воображения. А вот у мистера Терри оно какое-то… больное! Позволяет ему выйти из-под контроля; так и я когда-то позволила своему наплодить монстров Охотничьих Угодий… Кроме того, миссис Линд заметила, что он не силён в теологии. Мистер Грешман, конечно, прекрасный человек, очень религиозный, но он заставлял людей смеяться в церкви, рассказывая забавные истории; словом, он не такой представительный, каким должен быть настоящий пастор. Пожалуй, достойной кандидатурой был бы мистер Маршалл, но миссис Линд сообщила, что он не женат и даже не помолвлен; она специально навела о нём справки и решила, что не стоит приглашать молодого, холостого пастора, который, возможно, захочет отыскать себе пару в приходе, а это создаст определённые проблемы… Миссис Линд – такая дальновидная, правда, Мэтью? Ну и хорошо, что пастором назначен мистер Аллан. Мне он понравился, так как его проповедь показалась всем интересной; молился он искренне, от души, а не для того, чтобы отдать должное привычке. Миссис Линд утверждает, что и у него есть свои недостатки, но, как считает она же, где уж найти достойного пастора на семьсот пятьдесят долларов в год! А в теологии он неплохо разбирается, так как миссис Линд задавала ему теософские вопросы, и он на них ответил с ходу. С его женой и её роднёй она давно знакома; говорит, что это уважаемые люди, а женщины все – прекрасные хозяйки. Миссис Линд утверждает, что твёрдые знания теологии мистера Аллана и задатки хорошей хозяйки миссис Аллан создают прочную основу для подобного союза.
Новый пастор и его жена были приятными людьми, молодой парой, переехавшей в Эвонли во время своего «медового месяца». Они с энтузиазмом готовились следовать выбранному ими пути. С самого начала в Эвонли приняли их радушно. Всем, в том числе старикам и детям, нравились честность и открытость молодого священника, его высокие идеалы; а его милая, приветливая жена умело вела домашнее хозяйство. В миссис Аллан Энни немедленно влюбилась, считая, что нашла ещё одну родственную душу.
– Она такая очаровательная! – воскликнула девочка утром в воскресение. – Будет вести у нас занятия в воскресной школе; она просто прекрасный педагог! Сразу сказала, что не считает правильным, когда все вопросы задаёт только учитель. Это как раз то, над чем и я думала, Марилла! Мы теперь можем сами задавать интересующие нас вопросы. Я сразу же забросала её ими! Мне всегда это неплохо удавалось, правда, Марилла?
– Уж это точно, – иронично сказала та.
– А кроме меня никто ничего не спросил, за исключением Руби Джиллис, которая поинтересовалась, пригласят ли на пикник воскресную школу этим летом или нет. Думаю, это был не вполне корректный вопрос, так как, никак не затрагивал изучаемого нами произведения – «Даниила в клетке со львом». Но миссис Аллан благосклонно улыбнулась и ответила, что, вероятно, пикник состоится. У миссис Аллан милая улыбка; а ещё у неё такие прелестные ямочки на щеках! Я пополнела, пока живу в вашем доме, но вот ямочки у меня ещё не появились. Ах, если бы они у меня были, я могла бы производить приятное впечатление на людей. Она так здорово обо всём рассказывает! Не думала раньше, что религия может быть источником радости. Она у меня всегда ассоциировалась с меланхолией. Но миссис Аллан – оптимистка, и я хочу стать христианкой, как она! А вот уподобиться мистеру Беллу мне, пожалуй, не хотелось бы.
– Как можете вы так говорить, Энни? – сурово спросила Марилла. – Мистер Белл – хороший человек.
– Конечно, он хороший, – кивнула Энни, – но какой-то хмурый. Если б я считала себя хорошей, я бы пела и плясала без перерыва от радости. Конечно, мистер Аллан – не мальчик, чтобы от него можно было ожидать танцев до упаду; а его жена – слишком респектабельна для того, чтобы прыгать и плясать. Но я чувствую, она счастлива оттого, что христианка; ею она осталась бы, даже если б видела, что путь на небеса открывается через какую-либо другую религию!
