Сергей Тепляков - Двуллер. Книга о ненависти
– Лена? Ты чего здесь? – сделал он удивленное лицо.
– Ах чего? Где это прошмандовка?! – вопила женщина.
– Какая? – удивился Котенко. Давыдов вошел в комнату и смотрел на свою ладонь со следом укуса.
– Да которую ты сюда трахать повез! – заорала Елена. – Да еще и не один. Ты получше-то себе напарничка выбрать не мог?! Давыдов! То говоришь, что это чмо недоношенное висит на тебе, то с ним баб трахать ездишь!
Давыдов, услышав такие слова, оторопело поднял глаза:
– Это кто чмо недоношенное, а Константин Павлович?
Тут они услышали еще одну машину. Оба мужика предчувствовали недоброе. И не зря – в домик неуправляемым зарядом ворвалась подруга Давыдова. Увидев жену Котенко, она решила, что поймала всех прямо на месте происшествия, оргия в самом разгаре. Удар сумкой пришелся жене Котенко по голове. Та ударила в ответ ногой. Начался сумасшедший дом. Котенко и Давыдов с ужасом смотрели на это, но понимали, что надо разнимать. Котенко сбегал за ведром с водой и, улучив момент, окатил обоих баб с ног до головы. Они уставились на него – исцарапанные, растрепанные, с потекшей тушью.
– Лена, ты дура! Ты чего себе вообразила! – закричал Котенко. – У нас здесь дом для оперативных встреч. А вот это (он указал на Руслана) наш агент. Какие бабы, Лена? Это – подруга Давыдова.
– Давыдова? – спросила Лена, подозрительно уставившись на вторую девчонку. – Тебя как зовут?
Давыдов и Котенко замерли в ужасе – подругу Давыдова звали Маша. Сразу после того, как это выяснилось, Лена с криком: «Так какую же Наташу вы здесь ждали, козлы?» бросилась на Котенко. Он кое-как отбивался от ее квадратных нарощенных ногтей. За всем этим никто и не слышал, как снова подъехала машина. Только когда на улице раздались автомобильные гудки, Котенко, оттолкнув жену, пошел к двери.
Он вышел на крыльцо. Следом за ним высыпали остальные. На дороге стоял микроавтобус с тонированными окнами, и возле него – нагловатого вида смуглый мужик с бородкой, в темных очках, в кожаном пиджаке, рубахе с открытым воротом. На шее у него была золотая цепь такой толщины, что ею можно было швартовать корабли. Мужик посмотрел на публику, сплюнул и сказал:
– Клубничная, 31?
– Да… – облизывая губы, подтвердил Котенко.
– Принимайте заказ!
Тут из микроавтобуса одна за другой полезли девчонки – толстенькие, тоненькие, черненькие, беленькие. Их было штук семь, а то и восемь. От нехорошего предчувствия Котенко стало дурно. Девчонки выстроились впереди микроавтобуса в шеренгу и стали зазывно смотреть на Давыдова и Котенко, строя им глазки и выставляя вперед то бедра, то попки, обтянутые или короткими юбочками, или узкими джинсиками.
– Ну? – сказал смуглый мужик.
– Что – ну? – спросил Котенко.
– Которых оставляем? Выбирайте… – сказал мужик. – Был заказ на четыре разные девушки. Да еще сказали привезти побольше, чтобы можно было выбрать. Вот и выбирайте. А то ведь и остальным надо работать.
– Эй, красавчик, выбери меня! – закричала вдруг одна, худенькая, обесцвеченная, в прозрачной блузке на голое тело, глядя на Давыдова и маша ему рукой. – Быстрее выбери меня. Согрей меня, ты же видишь – я мерзну!
– Для оперативных встреч, говоришь? – просипела Лена, поворачивая к Котенко лицо с белыми от ненависти глазами. – С агентами, говоришь?
Она снова треснула мужа по голове сумкой, а потом заехала ногой ему промеж ног. Котенко взвыл и согнулся. Лена тренированно сунула ему кулаком в лицо снизу.
– Ого! – закричал восторженно сутенер. – Чистый хук!
Тут и подруга Давыдова накинулась на своего. Давыдов попытался было сграбастать ее в охапку, но она выцелила его ногу и заехала по ней каблуком-шпилькой. У Давыдова помутилось от боли в голове. Он двинул подругу кулаком в лицо и она чуть не слетела кубарем с крыльца. После этого на крыльце началась такая потасовка, что сутенер, проститутки и еще два вылезших из микроавтобуса амбала-охранника засвистели и начали орать как на боксе: «Бей! Дай ему! Левой, левой! По печени, по печени!».
Сутенер сложил руки рупором и проорал:
– Мужики, ну у вас и бабы. Возьмите кого-нибудь из моих вместо ваших ведьм, мои лучше…
Лена не могла этого стерпеть – оторвавшись от Котенко, она клубком скатилась по ступенькам и врезалась в строй проституток, как таран. Проститутки, от неожиданности пропустив первый удар, через мгновение оправились и начали ее сноровисто бить со всех сторон руками и ногами. Сутенер только хохотал. Котенко бросился жене на выручку. Но тут амбалы-охранники угостили его пару раз своими кулаками, похожими на кувалды.
В разгар этого форменного безумия к дому подъехал еще автомобиль, из которого выбрался мужик лет сорока в легком кожаном плаще. Сторонясь драки, он прошел во двор, поднялся на крыльцо, вошел в дом, взял за плечо Руслана и потащил.
– Нет, нет, я не пойду… – пьяно забормотал Руслан.
«Сейчас из-за этого алкаша все сорвется!» – подумал Бесчетнов, понимая, что все решают секунды. Он тут же схватил лежавший на столе пакет, кинул туда какие-то бутылки и какую-то еду и показал его Руслану.
– Пошли? – спросил Бесчетнов.
Руслан кивнул.
Они пошли на выход. Давыдов стоял в дверях, глядя на них. Бесчетнов встретился с ним глазами и сказал:
– Можно, я заберу мальчика? Он ведь вам уже все равно не нужен?
Давыдов дернул руку за спину, туда, где был засунут под ремень пистолет. Но Бесчетнов вытащил из кармана плаща «Вальтер», направил Давыдову прямо в лоб и взвел курок.
– Осторожнее с желаниями, Вова, – негромко, но отчетливо, сказал гость. – В сторону. И не дергайся.
Давыдов посмотрел гостю прямо в глаза и понял, что этот человек сейчас убьет его как клопа. Давыдов посторонился. Бесчетнов вышел, таща Руслана под руку, посадил его в машину, сел сам, машина с трудом развернулась на узкой улице, и умчалась.
Глава 10
Бесчетнов привез Руслана к себе домой. Наташа была уже здесь – ночевать нынче у себя Бесчетнов ей отсоветовал. Увидев брата, Наташа бросилась ему на шею, но он не реагировал на это никак – он даже и не понял, что жизнь его висела на волоске. Бесчетнов отвел Руслана на кухню, налил ему полстакана из одной из конфискованных бутылок, тот выпил и почти сразу срубился. Бесчетнов отнес его в дальнюю комнату спать.
Бесчетнов и Наташа сидели вдвоем на кухне и смотрели друг на друга. Бесчетнов достал из шкафа бутылку коньяку, налил себе, налил Наташе.
– Я не пью… – сказала она.
– Это ты в другой жизни не пьешь… – сказал он. – В этой выпей.
Она выпила. По телу пошло тепло и стало хорошо.
– Как у вас это получилось? – спросила она.
– Ну… Так… – ответил Бесчетнов. – Нашел телефон жены Котенко и телефон подруги Давыдова. И сказал им, что их мужики сейчас в садоводстве «Спутник» со шлюхами. А потом отправил туда же и проституток. Сутенеры «Юланда» тоже любят хорошие шутки. Получилось даже лучше, чем я предполагал. Почти Ледовое побоище. Жаль, что про это нельзя написать…
– А как вы нашли телефоны? – спросила она.
– Ну вот, все тебе скажи… – усмехнулся он. – Когда ты работаешь в газете столько, сколько я, и имеешь столько друзей, сколько их у меня, невозможного нет.
– Почему вы мне помогаете? – спросила она.
– Ну а что же мне, настучать на тебя? – спросил он. – Если закона нет для одних, то рано или поздно его нет ни для кого. Если им можно убивать, значит, и тебе можно убивать. Только если их не убивать, до них это не дойдет. Неотвратимость наказания – вот на чем держится мир.
Они помолчали.
– Котенко и Давыдов не успокоятся… – сказала она. Странно, но эти мысли совсем не пугали ее.
– Ну так придется их успокоить… – раздумчиво сказал Бесчетнов.
– Опять убивать? Я уже не могу. Ты бы знал, через что мне пришлось пройти…
Она заплакала. Ни она, ни он не заметили, что она впервые назвала его на «ты».
– Как-нибудь потом расскажешь… – сказал он.
На кухне была тишина. Даже холодильник не гудел.
– И что будем делать? – спросила она, наконец.
– Идти в милицию не с чем… – сказал Бесчетнов. – Ты не докажешь их вину. Точно так же они не докажут твою. Но, перефразируя Лермонтова, вам втроем на земле нет места. Так что ты должна остаться на земле одна.
– Как-то ты это говоришь… – начала она, хотев сказать «страшно», но не сказав.
– Мы, ветераны большого количества войн… – начал было он, но умолк.
Она смотрела на него и думала – как же раньше она его не видела? Теперь ей нравился даже исходивший от его одежды запах табака. Нравились его желтые от табака пальцы.
– Ладно, пошли спать… – сказал он. Он отвел ее в комнату, постелил ей на диване, а себе бросил матрац на полу. Когда она вернулась из ванны, он уже лежал под одеялом, и сигарета тлела у него между пальцами. Она села на край его матраца и полотенце соскользнуло с ее груди. Он посмотрел.
– Я парень без предрассудков, и в любой другой день расклад был бы другой… – сказал он. – Но сегодня не могу воспользоваться твоим беспомощным состоянием.
