Юлия Алейникова - Дама с горгульей
– Высокий, повыше нашего Никиты, – сглотнув комок в горле при воспоминании о парне, ответила Лизавета. – А у Никиты рост метр восемьдесят три. В общем, здоровый такой дядька.
– А сколько ему лет?
– Не знаю. Наверное, около сорока.
– Женат? – Гриппа все больше вновь поддавалась охотничьему инстинкту, теряя блаженное чувство безразличия к окружающему.
– Понятия не имею. Мужик странный какой-то, с тараканами. Иногда высадит своих и придет к нам потрепаться. Никита с Чеславой всегда приглашали его пройти в комнату для прислуги. Больше всего он с Никитой общался. А в другой раз сидит сиднем в автомобиле, не выходит. Говорит, устал, хочу отдохнуть, музыку послушать. Казалось бы, если устал, иди чаю попей, телик посмотри, чего целый день в машине делать?
– Действительно. – Гриппа задумалась. – А кого он возил, Сидоренко или Ирину?
– Алексея Николаевича. Ирина Александровна чаще сама приезжала. Или с мужем. Хотя я пару раз у них и другого шофера видела, помоложе.
– Но в папин день рождения их Константин привозил?
– Да.
– А не помнишь, он из машины выходил?
– Нет, кажется. В тот день такая суета была, чужих людей в доме прорва. И официанты, и повара, и водители гостей. Кто-то умудрился даже горничных с собой притащить, на случай, если прическу поправить придется. К тому же метрдотель той фирмы, что банкет обслуживала, со своей командой, осветители, пиротехники и еще не помню кто. И все лезли без конца – дайте то, а где у вас это… Мы чуть с ума не посходили! – трещала без умолку Лиза, не забывая о деле.
– То есть ты Константина не видела?
– Вроде нет.
– В гостиной с Никитой не сидел, чай не пил?
– Точно нет. Никита в тот вечер у себя ел.
– Откуда ты знаешь?
– Проходила мимо, а он как раз поднос с едой к себе тащил. Наверное, его повариха Любовь Михайловна или Чеслава Зиновьевна прогнали, чтобы под ногами не путался, – пожала плечами Лиза, заметно краснея.
– У вас что, роман с Никитой был? – запоздало сообразила Гриппа.
– Нет, что вы. Он мне нравился, конечно, но ничего такого! – решительно замотала головой горничная. – У нас за амуры на рабочем месте можно места лишиться.
– Да? Вот уж не знала, – насмешливо фыркнула Гриппа.
За годы детства и юности Агриппина была случайным свидетелем стольких поцелуев под лестницей, объятий за занавесками и сцен ревности, в которых горничные делили водителей или камердинеров, что и не сосчитать. И что удивительно, никто не обращал на нее ни малейшего внимания, словно она была пустым местом. Но при этом слуги ужасно боялись маму и даже бабушку. Жаль, что Гриппа нечасто бывала у родителей последнее время, не исключено, что тайные связи между участниками субботнего вечера теперь были бы ей понятнее.
Это «лирическое» отступление никакого отношения к расследованию не имело, и Агриппина решила вернуться к более насущным проблемам.
– А как ты думаешь, мог быть у водителя роман с Ириной Александровной? – задала она интересующий ее вопрос.
– У Константина? – уточнила Лиза.
– Да.
– С женой Сидоренко?
– Да.
– По мне, так запросто, – кивнула горничная после короткого размышления. – Мужик вообще-то симпатичный. А уж на фоне Сидоренко… И всегда под рукой к тому же.
– А конкретного ты ничего не замечала? – Агриппина выбралась из простыни и, опершись на локоть, пытливо посмотрела на Лизу.
Та наконец отвлеклась от дела, отпустила руку девушки и задумалась.
– Было что-то такое. Месяца два назад. Мы только переехали, и Елена Сергеевна собрала человек двадцать на мини-новоселье. Сидоренко тоже прибыли. Хозяйка повела гостей дом смотреть, а спустя какое-то время смотрю, Ирина с крыльца сбегает и торопливо так к машине несется, а сама все на дом оглядывается. Ну, мало ли, думаю, может, забыла в машине что-то. Хотя, чего проще – позвони водителю или пошли кого-нибудь. А потом, когда гости уже вниз спускались, мы как раз к чаю стол накрывали, вижу, Ирина с улицы в холл прошмыгнула и незаметно со всеми смешалась. Я еще удивилась: где она так долго пропадала? Но дело не мое, мне работать надо, я и забыла об этом, – глядя на Гриппу честным, простодушным взглядом, закончила Лиза.
«Охотно верю, что тебе, лисе, до кого-то дела не было», – усмехнулась про себя Гриппа. И продолжила:
– Константин в тот день из машины выходил?
– Да. Но только позже, когда Ирина в дом вернулась. Я это запомнила, потому что «Зенит» играл, и Никита все удивлялся, с чего вдруг Костя такой матч пропускает. Прямо успокоиться не мог, раз пять за ним бегал.
– И во время отсутствия Ирины в доме? – напряглась от волнения Гриппа.
– Нет. К тому времени игра в разгаре была, и его от телевизора только домкратом оторвать можно было. Хозяин с гостями тоже у телевизора мертво сидели, мы едва успевали им пиво подносить. На экскурсию по дому только дамы отправились.
– Вот как… – Агриппина легла обратно на стол и задумалась.
Надо бы позвонить Сокольскому. Но тогда он справится дальше и без нее. К тому же Артем Георгиевич наверняка уже встретился со своей подружкой-кикиморой и не хочет, чтобы его отвлекали.
От этих мыслей Гриппино настроение мгновенно испортилось, а сердце наполнилось тоской, такой пронзительной, что захотелось немного повыть, чтобы избавиться хоть от нескольких ее капель. Пришлось целых десять минут уговаривать себя, что ей нет дела до Сокольского, начальник охраны чужой ей человек, совершенно чужой, ненужный и прочее в том же духе.
Когда от сердца немного отлегло, Агриппина смогла додумать собственную недавнюю мысль и прийти к правильному решению: лучше позвонить ему завтра, и тогда они вместе займутся Ириной и сидоренковским водителем Константином. Общение будет строиться на сугубо деловой основе. Даже можно с собой прихватить девицу Сокольского. Подождет в машине, пока Гриппа с Артемом Георгиевичем будут подозреваемых допрашивать. А она сегодня успеет еще раз свои идеи обдумать, но только после встречи с Тиховлизом, вечером. Все надо делать по порядку. Сперва следует избавиться от этого гнусного хорька Ильи. Не просто от «жениха» отделаться, а с блеском, чтобы помнил, с кем дело имеет. А потом можно будет полностью посвятить себя расследованию.
Почему-то предстоящая встреча с Ильей ужасно ее забавляла и бодрила. Гриппа, сама себе удивляясь, сгорала от нетерпения и предвкушения. «Все же я скверный человек», – решила девушка, натягивая на себя алое шелковое платье, которое выбрала вместе с Лизой. Перспектива поставить Илью на место радовала ее почти так же, как воспоминания о последней встрече с его сестрой. Эта парочка всю жизнь считала Гриппу ничего не стоящим ничтожеством, и вот теперь они оба будут знать, как сильно ошибались.
«Может, я на самом деле отъявленная стерва? Злобная мегера, обожающая сводить счеты? Или коварная, мстительная дрянь, не стесняющаяся в средствах?» – задавала себе вопросы Гриппа, глядя в зеркало на отражение холеной, уверенной в себе красавицы в вызывающем алом платье.
Все три варианта звучали отвратительно. Нет, не может быть, чтобы она всего за пять дней из честного, доброго, порядочного человека превратилась в такое! Или всегда была такой, просто сама об этом не догадывалась?
Гриппа покосилась на Лизу. Та стояла и самодовольно рассматривала результаты дела рук своих. Ни отвращения, ни страха на ее лице не отражалось.
А может, Агриппина себе льстит? И красное платье ничего не меняет в ее сути? Просто ей нравится быть красивой и играть роль роковой женщины? Именно играть? Да, так и есть, решила девушка. И еще раз крутанувшись перед зеркалом на высоких шпильках золотых и тоненьких, как чулки, сапожек, выпорхнула из комнаты.
Илья Тиховлиз прогуливался в холле ресторана. Выглядел он сегодня неотразимо – в серебристо-сером костюме, бледно-розовой рубашке, пахнущий дорогим парфюмом, со свежей укладкой блестящих каштановых волос. Молодой человек не мог оторваться от собственного отражения в зеркале. Он себя обожал. И совершенно не считал недостатком скромный рост, некоторую излишнюю округлость лица, маленький, кнопочкой нос и вечно бегающие глазки, полуприкрытые тяжелыми, как у отца, веками. Илья вообще был очень похож на отца. Больше, чем на мать. Зато та сумела внушить сыну с раннего детства мысль о его неотразимости, которую он и впитал каждой клеточкой своего организма.
Агриппина будет сражена. Бедная замухрышка, сирая, убогая ученая мышь… Собственно, самая подходящая жена для чиновника высокого ранга – образованная, из хорошей семьи, но пришибленная, закомплексованная. Такая не станет устраивать сцен ревности и всю жизнь будет благодарна, что он, неотразимый мужчина, обратил на нее внимание.
Именно этим мыслям предавался Илья, когда в холле ресторана появилась роскошная красотка, при виде которой у всех присутствующих здесь представителей сильного пола, начиная швейцаром и заканчивая Тиховлизом, потекли слюнки, а в глазах загорелся охотничий азарт.
