Восьмиклассница - Маргарита Тиль

не познакомилась. Да, она слышала о нём что-то от одноклассников, которые знали его со двора, делала какие-то выводы из их коротких диалогов в школе… Но тот Рома, в которого она влюбилась, был скорее выдуман ей самой. Она верила, что он хороший, надёжный, честный. В общем — её идеал. Но всё это — только потому что она ожидала встретить в своей жизни такого? Она убрала снимки в конверт. На душе было пусто и грустно. Эта грусть всегда сопровождала Катины мысли о Роме. Ей всё ещё было больно оттого, что в своё время родители отняли у неё шанс, познакомиться с ним по-настоящему. Но она понимала, что они не виноваты. И Рома не виноват. Никто не виноват. Это просто обида и отчаяние от потеряной любви и несбывшихся мечтаний, которые мучают её до сих пор. Если бы теперь она встретила Рому, то всё могло бы получиться. Теперь всё было в её руках. Теперь она была взрослой, свободной, ни от кого не зависела и могла общаться, с кем захочет. Теперь они с Ромой могли бы познакомиться ближе, — и возможно он даже оказался бы именно таким, каким Катя его себе представляла все эти годы… Вся Катина надежда была на предстоящую субботу.

****

Первая школьная неделя последней четверти пролетела быстро. Чижова Катя видела всего один раз, и то издалека, как он входил в кабинет директора во время большой перемены, угрюмый, но спокойный. Возможно, Евгений Николаевич вызвал его насчёт инцидента на Катином уроке. Но это было неточно, потому что тогда бы и ей надо было присутствовать при разговоре. Но Катю никто не звал, и она решила не вмешиваться. Да и вообще, после публичных извинений Харитонова этот случай не должен был дойти до директора… Как бы то ни было, больше она Чижова не видела и решила даже особо не думать о нём. Она была вся в предвкушении встречи с Ромой.

****

В субботу Катя надела новый лаймовый свитер, который подходил к её каштановому каре, кожаную мини-юбку с полупрозрачными чёрными колготками и лодочки на каблуке. Выглядела она по-молодёжному свежо и смахивала скорее на старшеклассницу, чем на учительницу, если бы не плащ, придающий её образу классической строгости. Войдя в фойе школы, она сразу повстречалась со своими девчонками. С ними были ещё несколько одноклассниц, с которыми Катя увиделась впервые за эти восемь лет. Между радостными приветствиями и "Как жизнь?" Ника нетерпеливо дёрнув Катю за рукав загадочно прошептала:

— Катюха, ты уже встретила его?

Катино сердце внезапно начало биться сильнее:

— Нет, а что, ты его уже видела?

— Нет ещё…

Они все вместе поднялись в актовый зал. Катя то и дело оглядывалась окидывая взором группки бывших учеников — многие из которых были уже старшего возраста — собравшихся в фойе, на лестнице и в зале, надеясь среди десятков лиц найти то одно, единственное. Нет, на этот раз её интересовал не Чижов. Его на этом мероприятии не было и быть не должно было — и это облегчало Катину задачу. Сегодня она решила не думать о нём и полностью сконцентрироваться на встрече с Ромой. Ища его взглядом, у неё в голове рождались новые строчки для записи в дневнике:

"Я думала волнение с годами уйдёт, вроде, я — взрослая, да и дело минувших лет. Но нет, колотит как тогда, в восьмом классе при нашей первой встрече. Тысячу раз я себе представляла, как мы встретимся, что ему скажу, а в голове пусто, вообще ни единой мысли. И ощущение, что когда его увижу, так вообще говорить разучусь…"

Ромы нигде не было.

Зато им повстречались парни из их бывшего класса — Макс, Антон и Лёха. Заметно позрослевшие, но по сути всё такие же простые и весёлые как в юности. С девчонками они встречались чуть ли ни каждый год, и встреча их была обыденной, как между друзьями не видившимися от силы месяц. Катю, однако, не появлявшуюся здесь вот уже много лет, одноклассники встретили с особым ажиотажем:

— Хаха, а ты не изменилась совсем! То же лицо, да, парни? Чё, как там Берлин, стоит?

Узнав однако, что Катя вернулась в Питер насовсем и устроилась в их же школу учительницей, она столкнулась с непониманием и насмешками:

— Да нафига ты вернулась? Надо было в Германии оставаться, замуж выскочить за немецкого предпринимателя или профессора какого-нибудь, жила б себе!..

Кате стало обидно. Это были почти что те же слова, которые она услышала от Чижова парой месяцев ранее. Но откуда им всем было знать, что она вернулась сюда ради воспоминаний, которые так берегла в своём сердце, с надеждой на новую жизнь, на встречу с Ромой и счастливый исход их прекратившихся отношений?.. Неужели её возвращение и вправду выглядело настолько глупо со стороны? А что скажет Рома, узнав, что она снова в Питере? И что вернулась-то она из-за него?.. Нет, он не должен знать об этом!.. Эти мысли крутились у неё в голове в течении всей официальной части мероприятия. На сердце было больно. И усугублял эту боль тот факт, что Рома так и не пришёл на эту встречу.

Катя была настолько расстроена, что вместо того, чтобы со своими одноклассниками отправиться дальше на посиделки в каком-нибудь кафе, она просто поднялась в свой класс на третьем этаже и, заперев дверь на ключ и не включая свет, с ногами забралась на подоконник в конце класса. Обняв коленки и упершись горячим виском в холодное стекло, она уставилась рассеяным взглядом в окно. На улице шёл дождь и сквозь разлинованные стекающими струйками воды стёкла она наблюдала, как бывшие ученики группками разбредались в разных направлениях. Она полгода — да больше! Несколько лет! — ждала этой встречи, и получается — всё напрасно? К горлу подступил колючий ком, не дававший дышать, и ей хотелось плакать. В сумочке у неё лежал тот самый конверт с фотографиями Ромы, но она даже не стала его доставать, его снимки были бы как соль на рану в данный момент. Она и без них живо помнила все их встречи, его улыбку и голос… Катя закрыла глаза.

"И хорошо, что он