Владимир Гриньков - Исчезнувшие без следа
– Слишком неожиданно, Толик, – призналась Света. – Честно говоря, даже не знаю, что тебе сказать. Если бы тебя сейчас слышал мой брат… – Она покачала головой.
– Что бы было? – поинтересовался Шаповал.
– Он всегда так ревниво меня оберегал, – сказала Света, и ее глаза затуманились задумчивостью. – В детдоме всем тяжело. А девочкам особенно. У них лет в четырнадцать или пятнадцать детство уже кончается. Им очень быстро и доходчиво объясняют, какая у них в жизни функция. А дальше – уже только боль и унижения. Взрослая жизнь. А Андрейка за меня стоял горой и всех моих ухажеров бил смертным боем. Никого не боялся и никого не щадил. Настоящий брат. Без него я бы пропала.
– Э-э, – протянул Шаповал и сделал неопределенный жест рукой. – Тут такая штука, понимаешь ли…
Ведь Дружинин дал «добро» и тем самым как бы увеличивал шансы Шаповала – эту мысль Шаповал и хотел донести до Светланы, но не знал, с какой стороны подступиться.
– Ты не обижайся на меня, Толик. Ладно?
– Но это – не отказ? – прямо спросил Шаповал.
– Конечно, нет.
Для Шаповала это было равносильно желанному согласию. На радостях он перемыл посуду, починил висевшую на двух шурупах кухонную дверь и даже сам вызвался идти в булочную. Светлана пожелала его сопровождать. Они вышли из дома, прошли по асфальтированной дорожке и повернули за угол.
Здесь их уже ждали. Два парня, которых Светлана никогда прежде не видела, нагнали их и, ни слова не говоря, заломили Шаповалу руки за спину. Он и охнуть не успел, как на его запястьях защелкнулись наручники. Светлана завизжала. Она не понимала, что происходит. Зато Шаповал сразу все понял и сказал с досадой:
– Эта Бронеслава – порядочная…
Он хотел дать определение бдительной Бронеславе, но выбор был невелик и слова на ум приходили все такие нехорошие – так что свою мысль Шаповал так и не закончил.
Подъехала машина, Шаповала довольно грубо затолкали в нее.
– Это ошибка, ребята, – с дружелюбием в голосе сказал Шаповал.
– Там разберемся, дружок, – ответил ему один из задержавших его людей и несильно хлопнул Шаповала по раненому плечу.
Шаповал скривился.
– Вот видишь, – сказал ему наставительно оперативник. – А ты говоришь – ошибка. Мы не ошибаемся, родной.
Глава 41
Менее получаса ушло на то, чтобы разобраться с Шаповалом, и еще четверть часа после этого оперативники извинялись, кляня на чем свет стоит чрезмерно бдительную Бронеславу. Шаповал снисходительно улыбался, а сам думал о том, что ему очень повезло – проверяющие его люди звонили непосредственно в «Антитеррор», благодаря чему все разрешилось самым наилучшим образом. Если бы они вышли на людей, упрятавших его в ненавистный пансионат, – еще неизвестно, чем эта эпопея закончилась бы.
Наконец его отпустили. На лавочке у входа сидела заплаканная Светлана. Хотя она давно ждала Шаповала, его появление показалось ей чудом. Светлана бросилась Шаповалу на шею, и это было похоже на порыв женщины, не менее двадцати лет прождавшей суженого, упеченного когда-то на каторгу.
– Ну-ну, – пробормотал растроганный Шаповал. – Ничего же не случилось.
Теперь он верил, что у них со Светланой все сложится как надо.
– Мне здесь такого наговорили, – бормотала Светлана, заливаясь слезами.
– О чем, милая? – спокойно поинтересовался Шаповал, проявляя выдержку.
– Что ты чуть ли не бандит, что ты прятался, что рана у тебя огнестрельная…
– Рана огнестрельная, – подтвердил Шаповал.
Светлана испуганно от него отстранилась. В ее глазах читались недоверие и вопрос. Шаповал этот взгляд выдержал. Он уже все просчитал и понял, что про рану придется рассказать, иначе будет трудно объяснить, почему Бронеслава обратилась в милицию и почему Светлане такого наговорили.
– Ты что-то скрывал от меня, да? – спросила с недоверчивым прищуром Светлана.
Ее лицо было залито слезами, и это делало ее похожей на маленького обиженного ребенка, которому взрослые все лгали и лгали, а она все верила и верила – и вдруг обман неожиданно раскрылся.
– Что я мог от тебя скрывать? – пожал здоровым плечом Шаповал.
– Ты не все мне рассказал про себя, про свою жизнь, про работу…
Шаповал вздохнул. Так вздыхают люди, несправедливо уличаемые в обмане.
– Просто история была очень неприятная, Светик, даже неудобно было рассказывать.
– Расскажи, – мягко, но настойчиво попросила девушка.
– Ну хорошо, – сдался Шаповал. – Ты не пугайся только. В общем, меня подстрелили.
У Светланы широко раскрылись глаза. Шаповал отчаянно напрягал фантазию.
– Я в последний момент успел броситься на пол, но этот гад – ты меня извини, я по-другому его не могу назвать – все-таки попал мне в руку. Если бы не моя реакция, я бы погиб, наверное.
– А как это получилось? – прерывающимся от волнения голосом спросила Света.
– К нам приехал какой-то крутой…
– Куда – к вам?
– В наш магазин. Я же рассказывал тебе, где я работаю?
Ее глаза полыхнули недоверием.
– Приехал этот крутой, накупил на три тысячи долларов посуды и, главное, уже расплатиться за нее успел, – заторопился Шаповал, пытаясь загасить очажки сомнения в душе Светланы. – Несу я его покупки к машине, под ноги попадается чей-то портфель, я падаю – и три тысячи долларов превращаются в осколки.
Шаповал судорожно вздохнул, демонстрируя взволнованность.
– Он меня спрашивает: «Деньги сможешь вернуть?» Я, конечно, говорю, что не смогу, откуда у меня такие деньги. А он достает пистолет и… – Шаповал махнул рукой.
Потрясенная Светлана не сводила с него глаз. Здесь, в их маленьком городке, таких страстей никогда и не видали.
– Набежали свои ребята, скрутили его, – спокойно подвел импровизацию к финалу Шаповал. – Директор мне предложил отпуск, чтобы я силы восстановил, но я совсем рассчитался и уехал.
Ему самому этот рассказ очень понравился. Дружинин, если бы слышал, пришел бы в восторг. Ведь Шаповал, даже припертый к стенке, ничего существенного Светлане не выдал. Как о том и был уговор с ее любящим братом.
Глава 42
Светлана после случившегося стала с ним предупредительнее и мягче, но только и всего. Шаповал ожидал, что она сделает шаг ему навстречу, но этого не происходило. И сам он не решался торопить события. Одно время он думал, что у Светланы кто-то есть, и эта мысль сильно портила ему настроение. Ухажер действительно обнаружился, но Шаповал быстро разобрался, что тот имеет даже меньше шансов, чем он сам, – и успокоился. А зря. Его соперник не без оснований причину своих неудач увидел в Шаповале, размышлял очень недолго, и результатом его размышлений стали события, которых Шаповал предпочел бы избежать.
Ухажер Светланы был на голову ниже Шаповала и, чтобы уравнять шансы, прихватил двоих своих друзей. Втроем они встретили Шаповала и Светлану ранним осенним вечером, когда те возвращались с прогулки.
– Привет, – сказал шаповаловский соперник. – Поговорим?
– Поговорим, – широко улыбнулся Шаповал и осторожно высвободил руку, которую сжимала Светлана.
Справа и слева уже заходили дружки. Шаповал терял драгоценное время, потому что с его-то опытом как ему было не знать, что в подобных ситуациях каждая секунда дорога, но при Светлане он не решался на первый удар. Драка может быть эффектной только в кино, и лучше, если все будет происходить в отсутствие посторонних. Посторонней сейчас была Светлана.
– Ты иди, – легонько подтолкнул ее вперед Шаповал. – Я тебя догоню.
– Я без тебя никуда не пойду! – решительно сказала Светлана и обернулась к подступившим вплотную парням. – Только попробуйте! – бросила она им с дерзостью насмерть перепуганного человека.
– Иди, иди, – мягко повторял ей Шаповал. Она заглянула ему в глаза и вдруг увидела в них что-то такое, что отшатнулась и попятилась, спотыкаясь на ровной дорожке асфальта.
Шаповал оглянулся и кивнул на вросший в землю строительный вагончик.
– Туда пойдем? – предложил он лениво-скучающе. – Зачем нам здесь светиться?
Его взяли в полукольцо, и получалось, будто его ведут под конвоем.
– Я вижу, у тебя с рукой что-то, – с неожиданным дружелюбием сказал шаповаловский соперник.
– Угу, – подтвердил Шаповал.
– Не хотел бы я тебя трогать. Может, ты и сам умный и все поймешь? И разойдемся по-мирному.
– А что я должен понять?
– Что не нужен ты здесь. Ну откуда ты взялся?
– Из Москвы, – хмыкнул Шаповал.
– Так вот – здесь другие порядки, – популярно объяснил его собеседник. – Трудно тебе придется. Уж лучше уехать.
– И не подумаю.
И тогда парень достал из кармана нож. Они уже зашли за вагончик, Шаповал стоял спиной к стене, вполоборота к парням, оберегая от них раненое плечо, а они его удерживали в полукольце, не оставляя возможности бежать, если бы такая мысль пришла ему в голову. Тот, с ножом, пошел вперед и, сблизившись, сделал выпад. Шаповал на лету перехватил его руку, сжал запястье с такой силой, будто вместо руки у него были железные тиски. Нож упал на землю, парень закричал от боли, но это было еще не все. Шаповал отпустил его руку и ударил парня в лицо, в мгновение сокрушив его переносицу. Парень упал. Его растерявшиеся дружки застыли на месте, не представляя, что предпринять: оставаться здесь было страшно, но нельзя же бросить своего несчастного товарища, который кричал и захлебывался собственной кровью. Зато Шаповал знал, что делать дальше. Обычное дело, об этом на каждом занятии говорили инструктора: никогда не оставлять недобитыми врагов, иначе впоследствии могут возникнуть осложнения. Шаповал поднял руку и поманил к себе одного из парней. Тот завороженно смотрел на шаповаловский палец – так кролик смотрит на удава – и вдруг пошел вперед. Нетвердой походкой, спотыкаясь, он подходил к нему, и, когда оказался на расстоянии вытянутой руки, Шаповал схватил его за ворот и швырнул об стену. Из окна вагончика посыпались осколки стекла, парень сполз по стене и остался лежать неподвижно.
