Юлия Кузнецова - Скелет за шкафом
– И почему твои старожилы не назвали ее повеселее, а? «Цирк», например? Или «Детский сад».
– Во-первых, тот, кто эту комнату открыл, был фанатом группы «Крематорий». И на самом деле было гениальным писать именно название группы. Их же постоянно пишут на стенах. И внимания это название, в отличие от «Цирка» или «Детского сада», не привлечет никакого.
Я вспомнила, что у нас в подъезде нацарапано «Tokyo Hotel». Может, за названием скрывается потайная комната?
– Зря ты не читал «Гарри Поттера». Там была «Выручай-комната». Очень похоже на нашу. Слушай! А вдруг Рыжий о ней знает?
– Вряд ли. Я ни разу не видел, чтобы он со студентами общался. Он обычно посмеивается над ними. Вот как над тобой.
– А Макс? Он-то может знать!
– Есть только один способ это проверить, – тихо сказал Зет.
Я хотела сказать, что это тоже цитата из «Рыбки Поньо», мне вообще очень хотелось что-то умное ему сказать, потому что он такой спокойный, такой умный, что прямо бесит. Но я промолчала. Потому что к той части коридора, где располагалась наша тихая крошечная комната, без окон, площадью всего в пару метров, приближался свет фонариков.
– Ну что, – сказал Рыжий, – нет твоего другана тут.
– Давайте еще там посмотрим, – упорствовал Макс.
Вот они подошли совсем близко.
– Погодите...
– Ты чего на стенку уставился?
– Да я... вспомнил одну историю. Говорят, за надписью «Крематорий»...
Макс быстро подошел и толкнул нашу дверь.
– Ты чего? – опешил Рыжий, – сквозь стену решил пройти?
– Нет! Вы что, дверь не видите?
– Вижу, конечно... Это не дверь. Это была дверь. Сто лет назад. Ее заколотили. Кладовка там была или что-то еще. Смотри, даже в цвет стены покрасили.
Макс снова толкнул. Я закрыла глаза, хотя и так ничего особо не было видно.
– Хорош, а? Ты как этот... Как его? Ну... который через стену проходил, а потом на поезде ехал... в школу. Ну, волшебник, который...
– Гарри Поттер, – процедил Макс, – ладно... Пойдемте. На кафедре еще глянем. Вы же взяли ключ.
Их шаги и голоса удалились. Я открыла глаза.
– Ловко придумано, – прошептал Зет, – замок только изнутри.
– Я не выдержу еще одно испытание сегодня, – вздохнула я, – как же расслабиться уже хочется... Думаешь, мы скоро сможем выйти?
– Сейчас четыре утра. Можно дождаться, когда появятся первые студенты, и смешаться с толпой.
– Это в девять?!
– Почему, в восемь.
– Четыре часа на твоем коврике с полусогнутыми ногами без еды и воды?
– На коврике для медитаций, заметь. А медитация – хороший способ расслабиться.
– О боже, – простонала я, – а почему нам не попробовать еще раз трюк с лифтами? Вызвать на одном этаже, а самим выскочить потом?
– Они будут начеку. И поймают нас. Давай лучше медитировать.
– Я не умею.
Я покрутила головой, потерла плечи. У меня здорово ломило спину, затекли ноги.
– Закрой глаза, – скомандовал Зет, – и сосредоточься на каком-нибудь прекрасном предмете... Представь себе парус на море... Или дерево в прохладном лесу.
– У меня не медитация, а зависть сплошная получится, – пробормотала я, – оттого, что я не могу посмотреть на парус или на дерево по-настоящему!
– Вот именно! Тебе надо отвлечься от настоящего. Погоди, у меня где-то плеер был. Он поможет тебе настроиться. Я тут гигабайт музыки для медитации закачал.
Мне снова стало не по себе. Все-таки этот Зет ненормальный какой-то. Вообще, он у меня очень сложный букет чувств вызывал. Я то ненавидела его, потому что он умнее меня и все время это показывает. То боялась, вот как сейчас.
Странно, я еще ни к кому не чувствовала столько разных чувств...
– Вот, нашел... Держи... Слушай...
Я послушно засунула наушник в ухо, хотя и терпеть не могу слушать музыку с одним наушником, в школе всегда отказываюсь, если одноклассницы предлагают.
Я услышала шум океана, а потом какой-то заунывный струнный инструмент, похожий на гусли. А затем – тишина. Я подвинулась, чтобы устроиться поудобнее, и наушник вдруг выпал у меня из уха.
– Зет, я...
– Тихо... надо сосредоточиться... ты видишь парус?
– Ага, – соврала я, не рискуя ему возражать.
– Да перестань елозить!
А я все щупала коврик в поисках наушника.
– Сейчас... Вижу, вижу, он плывет... По морю...
На коврике его не было. Я протянула руку вперед, ощупала пол. Да где же проклятый наушник?
– Хорошо, что плывет. Теперь не болтай. Смотри на него и...
– Ай!
– Просил же, не болтай!
– Да на полу!
– Что там? Таракан?
– Да нет...
Зет достал из кармана фонарик. Я схватила его и нетерпеливо осветила свою находку. Это было стеклышко от очков.
– Кто-то прятался тут до нас, – сказал Зет, забирая фонарик и выключая его, – давай дальше слушать...
– Нет уж, дружище, – проговорила я, доставая собственный фонарик и снова освещая стеклышко, заблестевшее таким ярким, победным светом, – мне не до музыки теперь.
Мой страх перед Зетом как рукой сняло. И злость на то, что он такой умный, – тоже. Потому что я-то тоже оказалась не лыком шита.
– И что ты хочешь сейчас делать? – спокойно спросил Зет.
– Сообщить тебе, кто наш художник и похититель рукописи.
Выслушав меня, он, конечно, в обморок от удивления не упал. Наоборот, еще и заметил:
– Мотива-то нет.
– Слушай, дружище, – я снова начала злиться, – я тебе сейчас добуду мотив! Вот прямо сейчас!
Я вскочила, с удовольствием потянувшись.
– Еще рано, – начал Зет, но я уже щелкнула замком.
Воздух в коридоре был гораздо свежее. Я прислушалась. Никаких голосов и шагов.
– Что ты хочешь делать? – спросил Зет, выглядывая из «Крематория».
– Спуститься на второй этаж. Я вспомнила, окна столовки выходят как раз на задний двор. А там, если помнишь, стоит огромный мусорный бак, подпирающий дверь запасного выхода. А дальше, по-моему, понятно и тому, кто не умеет читать мысли.
– Это опасно.
– Знаешь, если боишься, я могу и без тебя спрыгнуть со второго этажа в мусорный бак и отправиться добывать мотив преступления этого психа.
– Нет. Одну я тебя не оставлю.
И он шагнул за мной в коридор.
Мы прислушивались к каждому шороху. Моему обостренному слуху казалось, что наши шаги звучат слишком громко, однако, к счастью, охранники ничего не заметили. Мы добрались до второго этажа, который, собственно, был одним большим залом с высокими столиками (видно, те, кто столовку проектировал, считали, что студентам нечего рассиживаться, поел стоя – и марш на занятия!). Пробежали мимо кассового аппарата и пустых прилавков, на которых обычно выставляются пластиковые тарелки с майонезными салатами и общепитовскими пирожными. Линолеум противно прилипал к обуви, словно по нему разлили сок и забыли вытереть.
Я нашла нужное окно.
– Вот!
– Высоко, – прикинул Зет.
– Да ладно. Там мягко падать. Смотри, сколько мусора в баке.
– Я не о том. Я об окнах. Как ты собираешься их открыть?
– Встану к тебе на плечи. Давай-ка помоги!
Я сама не ожидала от себя такой прыти, но я была вся в предвкушении того, что собираюсь сделать.
Подоконника не было, окна были высоченные, как двери.
Я залезла на батарею, потом ухватилась за столик и с содроганием ощутила, что внутренняя поверхность залеплена жвачкой. Много-много жвачки под столом. Тьфу! На какие только жертвы не приходится идти ради поставленной цели!
Зет чуть улыбнулся, видимо, поняв причину моей гримасы.
– Только не надо говорить, что жвачка – это часть экосистемы, – попросила я, перебираясь к нему на плечи.
Какой он все-таки мускулистый и сильный. А под этой мешковатой курткой с тысячью карманов и не разглядишь... Интересно, а если он кого-нибудь обнимет своими сильными руками... Ну вот, опять лишние мысли! Что со мной делает этот Зет!
– Готова? Давай! – скомандовал он, и я, держась за стекло, отперла окно.
Оно отворилось со страшным скрипом, и я, вздрогнув, чуть не грохнулась. Зет вовремя подхватил меня, и если у меня и возник вопрос, что будет с человеком, которого обнимут такими крепкими руками, то ответ я получила. А может... он просто прочел мои мысли?!
– Ты первая, – сказал Зет, перешагнув через батарею и заглядывая вниз, на мусорный бак.
– Нет. Спрыгни ты. Подстрахуешь меня.
Он кивнул. Чуть присел и спрыгнул. Я перелезла через батарею и посмотрела вниз. Бедолага! Выглядит неказисто, барахтаясь в куче мусора и объедков из этой самой столовой. А запах-то от него какой сейчас будет... Я чуть не хихикнула. Ладно. Представление начинается.
Я шагнула чуть правее.
– Ты куда? – приглушенно крикнул Зет, который уже уселся на куче мусора поудобнее, чтобы меня поймать в свои объятия.
– А вот куда, – пробормотала я, собираясь внутри так, как меня учил Джонни. Танцор-афроамериканец в Центральном парке.
– Ты сломаешь но...
И я прыгнула. Бум! Слегка отбила пятки. Надо чаще тренироваться. А то кого физрук будет показывать своим методистам.
