Изгой - Уваров Максимилиан Сергеевич
Егор наступил ногой на камень, торчащий посреди тропы, и, оступившись, махнул в воздухе руками и полетел пропасть. Амир вовремя успел сесть, прижаться спиной к горе и упереться ногами в камни. Тряпичная веревка, соединяющая их, натянулась и затрещала.
– Амир! – раздался голос Егора снизу. – Ты потяни веревку вверх. Тут есть выступ. Мне б тока до него добраться!
Амир молча смотрел на веревку, уходящую вниз.
«Это судьба, Егор! Я не хотел, чтобы все случилось так. Но… нам с тобой все равно не по пути…»
Амир достал из кармана мокрого халата нож и приставил его к веревке.
– Амир! Амирка! Чо молчишь-то? – орал снизу Егор. – Ты там жавой! Не убилси? Амир! Ты тока скажи! Я подымусь, помогу!
– Чертов русский! – процедил сквозь зубы Амир. – Сам висит на волоске от смерти, а думает про меня! – он спрятал нож обратно в карман и громко крикнул вниз: – Живой я! Ты, главное, не дергайся там, чтобы веревка не качалась. Расслабься и виси. Я тянуть тебя буду.
Амир сильнее уперся ногами в камни и стал медленно тянуть веревку на себя. Дождь заливал его глаза и уши. Веревка скользила в руках и страшно трещала. Усталые пальцы грозились разжаться и выпустить ее из рук. Наконец над краем обрыва появился узел. Амир с ужасом увидел, что узел медленно развязывается. Он сделал рывок всем телом и успел схватить руками кусок ткани, соединяющий его с Егором. Амир кинулся вперед и в последнюю секунду схватил край ускользающей тряпки.
– Амир! – раздался снизу задавленный голос Егора. – Я зацепилси! Ты это… – Егор говорил медленно и с придыханием. – Веревку-то разрежь… Ежели… я… сорвусь, то хоть… тебя не уволоку за собой.
– Ты там давай держись! – крикнул ему Амир и почему-то добавил: – Лапоть сибирский!
Он быстро связал вместе куски полотна, перехватил руками ниже узла и стал медленно тянуть веревку вверх, помогая Егору выбраться из пропасти. Сначала на краю тропинки появились две грязные руки, потом белобрысая голова, а потом и сам Егор.
Они лежали на тропинке и тяжело дышали. По их головам долбили крупные капли дождя, руки ныли от напряжения, а они смотрели друг на друга и улыбались.
– Вытащыл-таки меня, Амирка! – говорил Егор.
– А ты думал, я тебя там брошу? – Амир протянул руку и вытер со щеки Егора грязную полосу.
– Ты молодец, Амирка! И ты не баба. Я больше тебя не буду так называть. Ты хороший человек!
Услышав эти слова, Амир нахмурился и опустил глаза. Да, он не смог убить Егора, но он думал об этом и почти сделал. И кто он после этого? Сволочь! И никакой не хороший человек.
К ночи гроза кончилась, и путники вышли на извилистую дорогу, ведущую к подножью горы. Где-то там, внизу между гор, в скалистом ущелье находился кишлак.
– Нам нужно отдохнуть и просохнуть, – сказал Амир, громко клацая зубами от холода. – Но тут опасно разводить костер. Нас могут заметить. Мы ведь не знаем, какая обстановка в кишлаке.
– Гляди, – Егор показывал пальцем на гору. – Кажись, мы пещеру нашли. Вот там и костер разведем, и согреемся.
Пещера оказалась небольшой, всего в пять-шесть метров шириной и столько же длиной. В одном углу путники обнаружили кучу веток для костра, а в другом – две овечьи шкуры. Видимо, пещера служила местом отдыха для местных пастухов.
От огня костра небольшое помещение быстро нагрелось. Ужин был небогатый и состоял из пойманной возле пещеры змеи и последнего куска хлеба.
Съев ужин и запив его чаем из ароматных трав, Амир улегся на мягкие шкуры и уставился на огонь.
