Наталья Корнилова - Полет над бездной
– А на каком языке они разговаривают с вами, Петр Дмитриевич? – спросила я. – Вы-то, кажется, русский.
– Я русский, но я с ними не разговариваю. Я сказал, что они понимают по-русски, не более того. А беседовать с ними мне незачем. Их дело – выполнять мои приказы.
– И в данный момент ваш приказ – не выпустить нас отсюда?
– Совершенно верно. Родион, сядь-ка обратно, наш разговор еще не закончен.
Босс по-прежнему стоял у двери, в нескольких шагах от прибалтийских гигантов.
– Сядь, я сказал!! – рявкнул вдруг Платов, и я поразилась, увидев, с какой поспешностью подчинился ему Родион Потапович. – Ты, Шульгин, кажется, плохо меня понял, а твоя дама совсем ничего не поняла. Ну что ж, на этот раз буду предельно откровенен.
Я невольно поежилась. Взглянув на босса, заметила, что на лбу его выступили капельки пота.
– Я не хотел этой глупой откровенности, но тем не менее придется, – проворчал полковник. – Мне не понравилось то количество случайностей, которое сопровождало весь этот круиз, весь ваш путь до Барселоны. Меня насторожило то, что вы сели именно на тот самый теплоход, на котором должно было проходить первое апробирование изобретения Вишневецкого. Я не верю в совпадения, ты знаешь, Родион. К тому времени я уже заподозрил Вишневецкого в том, что он хочет кинуть меня. По всей видимости, Вишневецкий тоже подозревал, что я его разгадал, и потому устроил диверсию на корабле. Ума не приложу, каким манером он сумел протащить столько взрывчатки на борт. Верно, у него были сообщники…
– И вы что, думаете, что именно мы?.. Неужели…
– Нет, – перебил полковник, – не вы. Но подозреваю, что вы могли бы найти заокеанских покупателей. Американцы наверняка не заплатят денег, пока не убедятся в эффективности работы системы. Для того чтобы убедиться в этом, они должны послать на первое испытание системы своих представителей. Желательно – из числа русских.
– И вы предполагаете, что мы и есть эти представители? – спросила я.
– Если честно, то мне все равно, представители вы или нет. По большому счету мне хватает одних опасений. И я хочу подстраховаться. Кроме того, исчезновение Вишневецкого – тяжкий удар по всему проекту. Без него я даже не могу открыть сейф, где хранится информационная база проекта.
– Вы чего-то не можете, товарищ Платов? – с горькой иронией проговорил Родион. У босса были печальные телячьи глаза – таким я его никогда не видела.
– Не то чтобы не могу… Просто не рискую. Да вы сами можете полюбоваться.
С этими словами Петр Дмитриевич нажал средних размеров камею в виде змеиной головы, видневшуюся на дальней стене зала. Белая панель бесшумно отъехала, и за ней я увидела массивный сейф.
– Вот тут, собственно, и хранятся основные данные по проекту и по его технологическому воплощению, – объявил Платов. – Этот сейф открыть просто. Достаточно ввести напрямую или через компьютер цифровой код, соответствующий сегодняшней дате. Код меняется каждые сутки, например, человек, который открывал его, скажем, перед Новым годом, ни за что не откроет после Нового года, если не знает эту особенность. Помимо кода, Вишневецкий ввел сюда еще и пароль – свое имя. Григорий. Правда, он поляк, так что и имя ввел на польский манер. Вот так… – Тут полковник провел все требуемые манипуляции и медленно открыл массивную дверцу. – Но это еще ничего, – продолжал он. – Самое сложное еще впереди. Дело в том, что информация о проекте «Не верю» хранится вот в этом футлярчике, он и является главной загвоздкой.
Полковник показал нам нечто похожее на компакт-плейер, какие слушают на улицах и в транспорте подростки. Это был плоский металлический предмет со светящейся панелью, в диаметре сантиметров двадцать и толщиной около трех. Но, судя по тому, как заиграли мышцы на руке Платова, державшей на весу этот предмет, весило хранилище базы данных немало.
– Вишневецкий называл это «новым поколением коробок для хранения дисков», – сказал полковник. – Юмор у него такой. Он прибег к услугам сборочного цеха, находящегося в поселке Матаро, что под Барселоной. В Матаро находится высокотехнологичная линия по выпуску аудиопродукции, там собраны и два экземпляра квадросистемы «Станиславский». Там же Вишневецкий сделал и этот переносной сейфик. Вот тут, на этой светящейся панели, сенсорная тастатура, сюда вводится код. Кода я не знаю, а если бы и знал, то все равно не стал бы вводить. Себе дороже.
– Почему? – спросила я.
– Да потому, что не помните вы уроков «Скрябина»! Вишневецкий прекрасно работает со взрывчатыми веществами и умеет делать мины-ловушки. Типа той, что убила Протасова, а также другие образцы. Удивительно разносторонний человек этот Вишневецкий! И я не хочу стать жертвой его изобретательности. Поэтому для поимки Вишневецкого требуется очень умный и опытный человек. А Вишневецкий, конечно, хорош!
Полковник взвесил на руке устройство, внутри которого хранились диски с ценнейшей информацией, той самой информацией, что была похищена из подмосковного НИИ-42. И теперь эта информация находилась так близко, казалась такой доступной!
Но думать так – это, конечно, самообман. Ни полковник Платов, ни два его гиганта не допустят, чтобы в их собственном доме база данных перешла в руки других людей. Глупости!
Босс глухо проговорил:
– Я не понимаю, Петр Дмитриевич, зачем вы так много нам рассказываете. Мало того, что рассказываете, так ведь еще и показываете!
– А все очень просто, – ответил Платов. – Я просто сжигаю мосты. Не даю себе и вам возможностей для отступления. Или ты, Родион, и твоя помощница – в деле, или придется прибегнуть к крайним мерам. Тем более что вы в курсе… слишком в курсе! Да тут еще и мои подозрения по поводу того, что вы работаете на тех же людей, на которых работал предатель Селадес. Всего этого вполне достаточно.
– Угрожаете, что убьете?
– Нет, разумеется. – Платов мило улыбнулся. – Не угрожаю, а просто убью. У нас с тобой, Родион, еще старые счеты, и перекрыть их может или худой мир, или добрая ссора. Словом, ситуация представляется мне очень простой: твоя жена Валентина остается тут в заложницах, а ты и твоя ассистентка едете в барселонский аэропорт, где уже забронированы два билета на нужный рейс. Отлет – через три часа. Я уже, кажется, упоминал, что времени на раздумья крайне мало.
Родион Потапович вздрогнул и произнес:
– Ах, вот как? Заложники? Вам, полковник, требуются заложники? Прекрасно. Вы, кажется, многовато о себе возомнили, полковник! Так вот, я вам не позволю с нами так обращаться! Не позволял, когда еще был в вашем подчинении, а теперь и подавно!.. Где моя жена?!
Родион вскочил и бросился к двери. И тотчас же один из литовских гигантов вскинул руку и толкнул босса в грудь. Тот взвился в воздух – и рухнул на пол лицом вниз. Когда он поднял на меня глаза, я увидела, что его выпуклый лоб окровавлен; из носа же капала кровь. И в пятнах крови была новенькая майка Родиона.
– Тебя предупредили, Шульгин, – с ласковой улыбкой проговорил полковник Платов. – К сожалению, ты не понимаешь, от чего оказываешься. Такая удача, как сейчас тебе и Марии, идет в руки раз в жизни.
Босс поднялся на ноги и пробормотал:
– Что ж, товарищ полковник, будем считать приведенные вами доводы исчерпывающими.
Глава 12
Услышав слова босса, я невольно содрогнулась. По всей видимости, он и в самом деле собирался поддаться «уговорам» полковника Платова. Впрочем, что в данной ситуации еще оставалось? Возможно, я могла бы разобраться с двумя прибалтийскими громилами, что стояли у двери, но какой в этом толк?.. Тем более что Валентина находилась в заложницах. Да, все было сделано технично, ничего не скажешь.
Платов же тем временем говорил:
– Ты, Родион, не горячись. Я помню, что у нас в свое время не все складывалось в отношениях. Однако ты человек умный, опытный. К чему нам пикироваться, если сейчас у нас прекрасный шанс сработаться и разбогатеть? Ты и так, я знаю, не самый бедный человек, однако же пятьдесят тысяч долларов, которые я тебе предлагаю за то, чтобы на этом самом месте спустя несколько дней стоял Вишневецкий, – сумма очень приличная. Не так ли?
Босс шмыгнул носом. Я же вдруг вспомнила, что при переговорах с потенциальными клиентами, когда заговаривали о цене, к разговору всегда подключалась я. Причем порой весьма удачно подключалась. Поэтому не удержалась и сейчас.
– Петр Дмитриевич, – сказала я, – вы, конечно, понимаете, что просите Родиона Потаповича о серьезной услуге. – Полковник усмехнулся, а я продолжала: – Найти нужнейшего человека, от которого зависят миллионные прибыли в вашем бизнесе, найти непонятно где, – в общем, это не так-то просто. Тут дело серьезное, скупиться не следует. Так что не меньше чем шестьдесят тысяч долларов плюс аванс, скажем, десятку. А проценты боссу, я так понимаю, не нужны.
– Совершенно верно, – кивнул Родион. – Петр Дмитриевич, Мария верно говорит. Мы поставлены в такие условия, что поневоле приходится говорить о форс-мажорных ценах. Тем более что я в самом деле не понимаю, каким образом найду вам этого Вишневецкого. И почему именно я? Почему при таких обстоятельствах?..
