Наталья Корнилова - Чужая душа
Валентина хотела меня задержать, но вынуждена была смириться, тем более что я уверила ее в своем хорошем самочувствии.
Ельцова была в своем репертуаре.
– Ах, Мария, это чудовищно! – выкрикнула она с порога, а потом с треском рухнула на диван. – Эта жуткая история с тремя трупами киллеров, это просто дикость, дикость!.. Я знаю, что вы и ваш босс, Родион Потапович, уже продвинулись в расследовании кошмарного убийства Татьяны Оттобальдовны и вышли, можно сказать, на настоящих виновников… но эта катастрофа, боже мой… убийцы, киллеры, кошмар!!
И она всплеснула руками.
Я пожала плечами и с досадой одернула на коленях платье, потому как Самсонов довольно бесцеремонно разглядывал мои ноги, и произнесла:
– А Родиона Потаповича нет. Он уехал из Москвы.
– Ах, куда же это?
– Мне это неизвестно.
– Уехал, да еще в такое время? Как же так, Маша?
– Ему виднее, – ответила я.
– Ну, конечно, ну, конечно. Я так волнуюсь. Я два раза падала в обморок. Скоро начинается суд над Алешей, уже через два дня, – Ельцова демонстративно всхлипнула, отчего ее богатырская грудь колыхнулась, как морская волна, – бедный мой, бедный сыночек! Вы ведь окончательно убедились в том, что он совершенно не способен никого убить, ведь правда? Правда, Машенька? И ведь есть доказательство, кто-то же стрелял в этого Куценко, когда Алеша уже сидел в камере и ничего, ничего не мог сделать. Куценко, правда, и в детстве был еще тем прохиндеем, мне никогда не нравилось, что он дружит с Алешей. Вы думаете, Куценко убили те же самые люди, что и Татьяну Оттобальдовну? Впрочем, что я спрашиваю? Ответ напрашивается сам собой!
– Наверно, вы правы, – тихо сказала я, делая над собой усилие.
Тут заговорил Самсонов. «Давно пора! Пусть хоть перекроет эту голосистую Валентину Андреевну», – с некоторым облегчением подумала я. По крайней мере его речь отличается упорядоченностью и осмысленностью, хоть и занудна изрядно.
– Мария, – начал он торжественно, – раз уж Родион Потапович отсутствует, то я хотел бы поговорить именно с вами о тех обстоятельствах, которые не освещены в прессе. Я об этом покушении у подъезда Алексея Ельцова и Кристалинской. Вы ведь знаете, кто осуществил это нападение? По крайней мере предполагаете?
– Не предполагаю даже, а знаю. Точно знаю. Скорее всего это люди некоего Владимира Туманова. Его еще называют Гриф. Я думаю, что вам известен этот человек, он фигурировал в деле.
– Я с вами согласен. Пожалуй, что и в сауне приложили руку ребята из той же теплой компании. Как вы полагаете, Мария?
– Пожалуй… да, это может быть.
Самсонов прищурился и, кажется, даже подмигнул мне.
– Вы что-то недоговариваете, Мария. Я чувствую, что вы о чем-то умалчиваете.
– Я? Ничуть. Тем более что мне все мои тайны на лице нарисовали, чтобы ничего не утаила от хороших людей.
И я осторожно коснулась пальцем уже затянувшихся, замазанных кремами, но время от времени все еще беспокоящих меня ссадин на лице.
– Вы меня не поняли, – сказал адвокат.
– Вот как?
– Вы нас не совсем поняли, дорогая Мария! – включилась Ельцова. – Адвокат вовсе не хотел… не хотел вас обидеть. А, со своей стороны, я хотела бы просить вас присутствовать на процессе. Как свидетельницу.
– Не как свидетельницу, а даже как и потерпевшую, – сказал Самсонов. – Впрочем, если что, то ваш случай с покушением может быть выделен в отдельное производство.
– Вы, адвокат, забыли сказать…
– Валентина Андреевна! – прервал ее Самсонов. – Мне кажется, что вам не стоит присутствовать при этом разговоре. Вы только нам мешаете. Я, конечно, понимаю ваши чувства, но обилие эмоций вредит. Вам стоит посидеть в машине.
– Без проблем! – шумно согласилась та. – Пусть только Мария пообещает, что не оставит этого дела… ведь они с Родионом Потаповичем так энергично начали расследование, и если бы не это злосчастное… гм-м. Значит, Машенька, мы договорились? Вы обещаете, что будете присутствовать на судебном процессе? И в дальнейшем тоже…
– Да, хорошо, хорошо, – не дослушав, машинально отвечала я. – Я буду, Валентина Андреевна, если это полезно для дела.
– Продолжите расследование? Вот это правильно… – И тут Ельцова выдала такое, чего я не ожидала от нее услышать ни при каких раскладах: – Все ведь случается в этой жизни, и вы едва не погибли, конечно, я понимаю, что вы сильно расшиблись… но ведь это специфика работы, контрактникам в Чечне тоже платят за то, что они рискуют и даже проливают кровь.
– Вы это к чему? – спросила я, совершенно не понимая, куда она клонит.
– Да я так… Я – о деньгах. Дорогая моя Машенька, я ведь дала вам большой аванс за много дней вперед…
– Ну и что?
– …а вы отработали только два дня, а потом произошло это несчастье. – Валентина Андреевна снова соорудила на лице скорбную мину, но было очевидно, что скорбит она преимущественно о деньгах, о тех трех тысячах долларов, которые она выдала Родиону в качестве аванса. – Так что я надеюсь, Мария, что вы все-таки продолжите работу, тем более что время еще есть. И Родион Потапович, здесь отсутствующий, верно, так же скажет. Конечно, если вы не… не находите в себе сил продолжать, вы можете… м-м-м… возвратить аванс, вычтя из него, скажем, за два, хотите, за три дня работы. Хотите за три?
Я молчала.
– Вы ничего… не обижайтесь. Все стоит денег. Ведь правда? Нет… если вы будете продолжать вашу работу, то, конечно… можно ничего не отдавать…
Я снова одернула платье. На этот раз не из необходимости прикрыть колени, а скорее для того, чтобы выплеснуть нервную энергию в каком-либо жесте. Теперь я поняла Алексея, который скептически говорил о матери и ее намерениях спасти его; мне стали ясны причины презрения Ксении к одному имени Валентины Андреевны.
– Разумеется, мы намеревались продолжить работу, – сказала я. – Уже кое-что прояснилось, есть направления дальнейшего расследования. Что касается денег, то не в моей компетенции в отсутствие начальника, Родиона Потаповича, ими распоряжаться…
Я умолкла, стало противно что-то объяснять. Почувствовав мое состояние, адвокат Самсонов пришел ко мне на выручку и самым елейным голосом обратился к Ельцовой:
– Валентина Андреевна, я же просил вас сесть в машину и подождать меня там. С Марией вы еще будете иметь возможность поговорить, она продолжает заниматься нашим делом, просто временная заминка выбила ее из седла.
– Совершенно верно, – кивнула ему я.
– Так что идите, госпожа Ельцова. Ждите меня в джипе.
И с этим Самсонов бесцеремонно довел ее до входной двери, почти вытолкнув на улицу. Тут, наверное, впервые я почувствовала что-то вроде смутной симпатии к этому человеку.
* * *После того как за тучной спиной Валентины Андреевны Ельцовой закрылись двери нашего офиса, адвокат Самсонов медленно повернулся ко мне и, улыбнувшись, сказал:
– Вы и ваш босс проявили несколько большую оперативность и меньшую рассудительность, чем мы от вас ожидали, госпожа Якимова. Что касается оперативности, то пальма первенства, бесспорно, принадлежит вам. А вот ваш босс вообще непонятно чем занимался.
– Вы полагаете? – холодно спросила я.
– Что полагаю я, никого не интересует. А все вышеизложенное – мнение Владимира Сергеевича Туманова.
Это имя заставило меня вздрогнуть. Впрочем, я справилась с собой и очень тихо спросила:
– Простите, это что – угроза?
– Да какие угрозы? – с самым невинным видом улыбнулся Самсонов. – Просто не далее как вчера я с Владимиром Сергеевичем беседовал в его клубе «Белый гриф». Буду откровенен. Вы полагаете, что это именно Владимир Сергеевич, не лично, конечно, а руками верных людей, убил банкиршу Таннер. Не так ли?
– Продолжайте.
– Так вот, это не так. У него нет никаких резонов убивать Таннер, и он не убивал ее. Но он не хочет, чтобы рылись в этом деле так, чтобы грязь летела во все стороны и марала его имя на всю Москву. Это может повредить репутации и его лично, и близких ему людей, в частности, Ксении Кристалинской. Ведь вам уже известно, что она была его первой женой. Он находит, что ничего, кроме вреда, ваше расследование не принесет. Вот так.
– Я что-то не поняла. Вы что же, представляете интересы Грифа? Или все-таки Алексея Ельцова? Или вы вообще не адвокат?
– Мария Андреевна, – произнес Самсонов очень проникновенно, в его голосе даже послышались какие-то подобострастные нотки, – Мария Андреевна, я, конечно же, адвокат. И я вас прошу, чтобы вы передали слово в слово вашему уважаемому боссу Родиону Потаповичу – не надо усердствовать в этом расследовании. Иначе все будет очень плохо. Куда бы вы ни пришли, всюду возникнут эксцессы, везде, буду откровенен, – ваш ждет смерть. Да вы и сами знаете. – Он сделал короткую паузу, а потом продолжил: – Валентина Андреевна, наша клиентка, просила вас хотя бы отработать аванс. Она скупая, жадная женщина, так что с вас с живых не слезет. Это ясно. Так вы его и отработайте, этот чертов аванс.
